– А ты неплох, принц! Тем забавнее выйдет!
Джетсет тяжело дышит, вложил в удар все силы, коих и так мало. Рубашка прилипла к боку, расплывается пятно, но медленно, порез неглубокий. Собрался с духом, идёт осторожно к вождю, шаг, другой. Вождь играет копьём, наносит ложные удары, в ноги, в глаза, в живот. Джетсет меняет стойки, меч в руке как живой, блещет на солнце, готовый парировать. Вдруг Джетсет бросается вперёд, клинок плашмя отбивает копье в сторону. Стремительным змеиным движением принц почти прижался к песку и, с риском порвать мышцы ног, снова метнулся вверх и вперёд, кончик меча чиркнул по груди вождя, за ним красная черта – знак победы!
– Да!!! Ура! – закричали радостно мы, но рано. Вождь глянул на кровь, взревел, копьё метнулось к груди принца. Джетсет отшатнулся, наконечник вонзился глубоко в плечо. Принц упал, сбит с ног сильнейшим ударом, меч вывалился из враз ослабевших пальцев, копьё торчит чуть ли не из кости.
Все приходят в движение: Рилайна испуганно пробирается к принцу, смердюки ревут торжествующе и машут, вождь потрясает руками спиной к нам. Рисуясь, не глядя на поверженного принца, вырвал копьё, повернулся добить.
– Нет!!!
Эритор кошкой прыгнул на спину, в кулаке мой бывший кинжал. Ударил сверху в основание шеи, над ключицей. Вождь издал рык, резким движением плеч отшвырнул пацана назад, сам пал на колено, меж пальцев из шеи бьёт кровь. Тяжело завалился навзничь.
Смердюки потрясены развязкой. Завыли заунывно, никто не делает попытки подойти к вожаку. Ритмичный вой бросает в дрожь, я с тревогой смотрю на ристалище. Тело вождя задёргалось, его корёжит, руки и ноги разбухли, наливаются изнутри плотью. Кожа лопнула и слазит клочьями, под ней более плотная, с волосками зеленоватого цвета, толстыми, как щетина кабана. Конечности растут в длину, лица вождя не видать. Поднялся высокий, с молодое деревце, обернулся всем телом. На толстой шее шрам на месте удара, уже розовый, выше уродливая башка с крючковатым мясистым носом тролля. По смердюкам благоговейный вздох, взрослые сажают на плечи детей узреть Хозяина.
Тролль взревел, зашагал к нам, ко мне и Унрулии, наклонился над бездыханным сыном. Чудовище тянуло мощные длинные руки: клонило схватить и бить, бить наотмашь по земле, превращая в смесь из костей и потрохов.
– Джетсет, меч! – прокричал я.
Джетсет пополз на одной руке, опередила Рилайна. Руки тонкие, едва подняла тяжёлый клинок, подбежала к троллю и стукнула, как мышь кочергой. Меч едва порезал кожу, но для магии хватило. Тролль замер, черты лица поплыли, надутое мышцами тело осело, словно спускает пар. Миг, и на песке прежнее тело вождя, сперва неподвижное, заворочалось. Вождь поднялся, белых шрамов прибавилось на один. Обвёл собравшихся мутным взглядом.
– Что случилось? Вы кто такие?! А ну, ребята, вяжите чужаков!
Смердюки кинулись к нам, и вот мы снова в узилище, один в беспамятстве – Эритор, второй ранен серьёзно. Вождь зашёл с нами, во взгляде ни тени памяти о случившемся. Выставил палец.
– Сегодня один из вас…
– Довольно! – оборвала Унрулия, подошла, на лице смесь жалости и брезгливости.
Вождь опешил. Унрулия обняла могучего воина, сказала, пристально глядя в глаза:
– Отпусти их, их всех. Я останусь с тобой, как уговорено, лорд Энрогар.
Вождь вскинул руки к вискам, зрачки расширились, заполнили радужку до краёв. Рухнул на колени, страшный крик наполнил хату от стенки до стенки. На вопль сунулись было смердюки, отступили, устрашённые зрелищем. Энрогар катается по полу, рычит, пальцы царапают, раздирают кожу до крови. Замер у ног Унрулии.
Мы не решаемся шевельнуться, пока вождь не открыл глаза. Еле поднялся, на лице добавилось осмысленности. Оглядел каждого из нас, поднял взгляд на Унрулию.
– Я помню всё. Теперь – помню. Лучше бы не помнил, но пути назад нет… если ты будешь рядом!
– Я останусь, но ты должен отпустить пленников. – Унрулия уставилась на меня, я ощутил, что взвешен на незримых весах. Спустя томительную минуту добавила: – Всех!
Энрогар торжественно кивнул.
– Да будет так.
Часть вторая
Глава 1
Насколько хватает взгляда, плоская равнина в пятнах озёр. Берег ближайшего в паре шагов порос кустами, длинные плети ветвей с вытянутыми листочками полощутся в воде. Мне с разлапистых ветвей ивы хорошо видать: у самой поверхности скользят рыбы, широкие спины трутся о мокрые листья, те мешают вынырнуть и глотнуть порцию воздуха. Поодаль от берега высунулась пасть, блямкнула беззвучно, и крупное тело кануло в темноту. Редкие в послеполуденный час рыбаки перебираются от озера к озеру, в руках над головой одноместные лодки с круглым дном. Мы окликнули одного, что дремлет под мерное кивание удочки посреди озера, рыбак вздрогнул и шлёпнулся в воду.
Ближе к горизонту развалины на фоне недалёких уже гор.
Сполз веткой ниже, повис на руках.
– Эге-гей! Ловите!
Разжал пальцы, ступни погрузились по щиколотку в мягкую под ивой почву. Спиной к стволу привалился Джетсет, принц, считай, без руки: плечо распухло, из глубокой раны сочится, повязка пропитана кровью. Подле хлопочет Рилайна. Эритор сидит, вытянув ноги, спина подпирает ствол ивы с другой стороны, прячет в ладонях лицо, опухшее от слёз.
– Я так и не поняла, кто такой этот Энрогар, человек или тролль? – спросила Рилайна, глядит на меня. Ответил Джетсет:
– Сказывали легенду о лорде, что был проклят некой ведьмой за какие-то там дела. Проклят превращаться в тролля. Как обернётся назад в человека, память прочь. Облик тролля даёт неуязвимость к ранам – да вы сами видели, смертельная заросла хоть бы что.
– Это ясно, не понятно, как Унрулия может помочь? Что колдун скажет?
Я передёрнул плечами.
– Вы же знаете Унрулию, она – справится. Удар магии сдержит превращения, усыпит тролля на время. Я слыхал про Энрогара, только свести дважды два не смог вовремя, – ответил я, сокрушённо склонил голову. – Есть подозрение, проклятие как-то связано с детьми. Ведь Энрогар, если верить легенде, троллем пожрал своих.
– Ты хочешь сказать, – проговорил Эритор, оторвавшись от невесёлых дум, – мама родит ему на съедение?! Да-да, чего уставились, мне почти тринадцать, и я знаю зачем Рилайна задом вертит подле принца!
Рилайна сделала вид, что занята платьем, причёской и прочими женскими делами, даже отодвинулась чуток от Джетсета. Я фыркнул:
– Будет у тебя братик или сестрёнка. А что, не так плохо вышло, мамку, считай, пристроил, ей ничего не грозит. Смердюки та ещё компания, но Унрулия – леди и сама по себе и их переделает на приличный лад!
Джетсет вздрогнул при слове «леди». А я вспомнил, как принц шептался с Унрулией перед уходом.
Эритор состроил недовольную рожицу, произнёс, бодрясь:
