– Чего сидим? Идти пора, пока у Джетсета рука не отгнила! Виллейн! Высмотрел что с верхотуры?
– Высмотрел. Идём к развалинам – и ориентир хороший, и любопытно – что там?
Скрипнул зубами Джетсет, Рилайна тут как тут – подставить плечо.
– Ты бы, в самом деле, не вертелась подле принца, – произнёс я, ничуть не смущаясь, что тот слышит. – В положении Его Высочества любая помощь пригодится, и любая будет достойно вознаграждена – обещаниями и благодарным кивком!
Джетсет метнул презрительный взгляд и не удостоил ответа.
– Какие вы, мелкинды, торгаши: всё на золото меряете, – не осталась в долгу Рилайна. – Я – от чистой души! Когда ещё удастся помочь самому принцу? Внукам рассказывать стану. Всё понимаю – стоит Его Высочеству вернуться в привычное окружение, и забудет бедную, симпатичную, преданную крестьянку!
Моя очередь метать взгляды, сперва негодующий, затем удивлённый. Джетсет хранит царственное спокойствие, но стал поглядывать на Рилайну.
– А если что не срастётся, всегда могу вернуться к тебе, милок!
Большая рыбина, коей угостил за мелкую монету мокрый рыбак, давно зажарена и исчезла в животах, как сухая трава в пламени. Залили костёр и двинулись, под ногами спорные с Ретунией земли.
– Во времена деда Джетсета бились здесь славно, в округе полно пожжённых крепостец, местный люд разбежался кто куда, – пояснил я, кивая на развалины на горизонте.
– Крестьяне как сорная трава! Их не истребить мечу наёмника. Пожог деревеньку и что же? Через неделю – новая! – проговорил принц.
– Вот как, оказывается, думают принцы о своих подданных, Ваше Высочество! Сорная трава… не удивительно, что вас попросили уступить трон!
Рука Джетсета метнулась к поясу, лицо перекошено от ярости. Но оруженосцем Эритор, несёт и мой кинжал, и на плече свёрток – это завёрнут в дерюгу меч, тот самый. Посмеиваясь, я поспешил вперёд.
Идеально надраенный наконечник не оставил заразы, помогли и травки от Рилайны. Джетсет повеселел, разминает плечо. Мы с Эритором поодаль от парочки, мальчик топает хмурый.
– Хватит грустить! Всё будет хорошо с мамой.
Эритор шмыгнул, помотал головой.
– Да я не о том. Мама сказала напоследок кое-что… я не понимаю!
Я придержал шаг.
– Что именно? Мне ничего не известно!
Эритор наморщил нос, проговорил тихо и как бы нехотя:
– Сейчас поймёшь почему. Она сказала – держись подальше от Виллейна!
Я опешил.
– Мне зачем говоришь?!
– В том и дело, мама сказала: «Передай Виллейну мои слова, пусть знает». Ещё сказала не доверять Джетсету, особенно если пойдёт назад в королевство, но я и сам понимаю.
– А. Просто беспокоится о сыне. Ох уж эти женщины! Разводят тайны, плетут интриги на пустом месте. Хотя насчёт Джетсета права: довериться свергнутому принцу безумие! Он сделает всё, чтобы вернуть трон, пожертвует любым соратником. Переступать через поверженных спутников обычное дело в королевских семьях – как иначе добиться трона?
– Я не разбираюсь в этих взрослых делах, Виллейн.
Эритор пожал плечами, но я вижу: прислушивается к каждому слову.
Джетсет болтает с Рилайной, обогнали нас и первыми на дороге. Глубокие колеи намекают на интенсивное движение, но пока никого. Местность почти плоская, холмы уже редкость, но вокруг на два роста заросло густым кустарником. Дорога петляет меж озёр, их все меньше, горячее марево искажает стволы и ветви далёкого леса, что в предгорьях.
– Здесь наши пути расходятся, колдун. Мне в развалины лезть нет интереса, – неожиданно огорошил Джетсет, указывает на север. – Мы двинемся на север, по признакам там селение. Уверен, найду соратников из тех, что успели бежать от узурпатора!
– Бог в помощь, – ответил я равнодушным голосом.
– Да, ещё одно: Эритор пойдёт с нами. Унрулия просила присмотреть, и я милостиво согласился!
Эритор набычился, голубые глаза сверкают из-под соломенной чёлки.
– Я отправлюсь с Виллейном!
– Вот ещё, это не обсуждается! Ты слишком мал принимать за себя решения. Сделаешь как сказала мать! Тебе безопаснее со мной, чем с колдунишкой, что сгинет через шаг если не в развалинах, то куда там его занесёт.
Я решил вмешаться.
– Эритор! Его Высочество кругом не прав, иначе был бы уже королём, а не полудохлым принцем. Но сейчас тебе безопаснее с ними, – упредил я готовые сорваться возражения. – У меня есть дельце на пару дней, как ты помнишь, после, обещаю, встретимся!
– Правда обещаешь?
– Правда-правда! – ответил я. Врать ребёнку особенно стыдно, но я же не вру, да? Собираюсь найти, навестить потом, как только завершу взрослые дела.
Эритор поплёлся к Джетсету. Рилайна улыбается широко.
– Вы прям молодая семья!
Эритор вдруг бросился обратно, детские руки обнимают неожиданно крепко, губы жарко прошептали на ухо:
– Не бросай нас, Виллейн, вернись, обязательно найди маму! Ей нужна твоя помощь! Что, если тролль и её съест и… будущее дитя? У нас больше никого нет. Обещаешь?
В горле застрял комок с кулак. Я прохрипел.
– Обещаю! – сказал я от сердца.
Эритор резко оторвал себя, зашагал не оборачиваясь по дороге на север. У меня в руках тайком сунутый свёрток. Под слоями дерюги рыцарский меч, длинноват и тяжёл, такой же полезный мне как палка. Я махнул на прощание спинам и потопал на юг. Поверх кустов виднеются недалёкие уже развалины башни.
Шагаю в своё удовольствие, на губах беззаботная улыбка, птички в кустах будто услышали, радостно щебечут. Солнце ласково гладит по голове, целует в правую щёку.
Развалины замка живописно раскатились камнями с небольшого холма. Замки на спорной, они все спорные, границе с Ретунией горят часто, вот и этот не пощадил таран и огонь, да не простой, магический! Только он даёт жар, что плавит твёрдый гранит, а блоки выпрыгивают из враз тесных стен, как пущенные катапультой. Я выругался, ушибив голень: за четверть лиги от главной башни камни заросли травой, другие занесло землёй, сидят, как разбойник в засаде.
В развалины заходить опасно, вдруг на постое лихой люд? Но не зайти глупо – вдруг есть интересное?
Стены замка разрушены почти до основания, остатки низкие, местами по пояс, верхние этажи башни спустились во двор лавиной камней. Северная стена на этаж выше, закрывает от взора, что там внутри. Насвистывая, я направился к бывшим воротам.
По земле крылом мелькнула стремительная тень, перечеркнула меня, уносится вперёд и влево, поблекла. Я дёрнулся, завертелся волчком в поисках опасности. Глянул на небо – ничего, щурюсь на солнце, прикрываю глаза ладонью. Развалины уже кажутся не жалкими, но защитой. Снова пала тень, я резко обернулся. Солнечный диск заслонил силуэт с раскрытыми крыльями, в лицо мне ударил ураган.
