– Понял. Я беззубый, а не безмозглый! – пробурчал разочарованно череп.
Призрак исчез, по меньшей мере пропали и голос, и туманный череп, и незримый взгляд в спину.
Туман протаял на сотню шагов, но подкралась ночь, что всё спишет.
Глава 8
У подножия горы пытались строить, но всякий раз безуспешно – проклятые места – куски обвалившихся стен как мрачные свидетели тщетных попыток. Я устал ругаться под нос, громче нельзя, когда нога цепляет не видимый ночью камень. А камнями в предгорье усыпано щедро.
Ночь выдалась на славу, сперва чёрная с бликами, как дно колодца. Солнце провалилось за горизонт где-то по ту сторону гор, и я потерял счёт времени. Пробираюсь почти на ощупь по тропе, мышцы скованы страхом ухнуть в пропасть, каждый шаг как последний. Спасла луна, что лениво перевалила за край хребта. Бледное сияние падает на склоны, загоняет тень в расщелины да за скалы.
Эйри сотоварищи растворился в ночи, верхом им не проехать, тропы широки, но местами круты так, что карабкаюсь на всех четырёх. Едва зажившие раны ноют, чуют – Эйри близко, и спинное это знание подгоняет, не даёт передохнуть, привалиться к камню и стянуть устало сапоги.
Я всмотрелся в чернильный склон, тьмой скрыто нечто, заприметил в последних лучах солнца. Пальцы тянутся проверить два чудесных предмета из прошлого.
Ночь ясная, и я иду, задрав голову к россыпи звёзд.
Потому и не заметил часового.
Подошва ступила на что-то мягкое, я не сразу понял, в чём дело, отпрыгнул, наподдав каблуком. Существо вскричало заполошно и бросилось наутёк, прямо на четвереньках. Я в другую сторону, забился в расщелину, кляня за ротозейство! Полыхнуло багровым шагах в ста, крики, полные паники, как отрезал властный приказ. Короткий допрос и звук затрещины, от костра отделилось несколько меньших огней, плывут веером в стороны. Пламя факелов трещит, сыпет искрами, но тьма не сдаётся, прячется по ту сторону валунов и камней. В костёр подкинули свежих дров, в ответ притихло, взметнулось столбом, обозначился бок шатра. Спиной к огню высокая фигура в плаще до пят, капюшон накинут низко, но я ёжусь, чую, как недобрый взгляд пронзает ночь.
Четверть часа, и суета улеглась, а ленивому стражу выдан нагоняй. Я заскользил к лагерю, прячусь в особо чёрных местах, куда не достаёт ни лунный свет, ни отблески. Вдоль шатра, под кончиками пальцев край добротной ткани.
Возле костра сидит человек, в руках фляжка, рядом небрежно развалился эльф, привычным движением прячет кончики ушей в волосах. Перед ними плешивый гоблин на четвереньках, штаны приспущены, выворачивает просительно голову, в глазу блестит слеза. Второй из людей позади гоблина, на губах жёсткая усмешка, в пальцах тонкая ветвь. Вжик! На серой от страха гоблинской заднице вспух багровым рубец.
– А-а-и-и! – взвизгнул гоблин, рука дёрнулась к штанам.
Сидящие за костром рассмеялись глухо, зажимая рты ладонью. Человек, что с фляжкой, поперхнулся, громогласно прокашлялся, стрельнул испуганно на полог.
– А ну, тихо все! Только потревожьте мне Мастера! – прошипел экзекутор. Бросил презрительно гоблину: – Руку убери!
Последовал удар.
– Будешь знать, как на посту дрыхнуть! Пшёл вон, жабье отродье!
– М-м-м! – промычал гоблин послушно тихо. Торопливо натянул штаны и канул во тьму. Долетело сдавленное рыдание, трубный шмыг носом.
Человек с палкой повернулся к пламени щекой, и я чуть не вскрикнул, узнав и перебитый многажды нос, и разбойничью рожу. Гатарен! Наёмник Фитца Шиэра! И не только он. С глаз как пелена пала: здесь и Хольстер, и Тевиэль-эльф. А гоблин, верно, хранитель Афиниума колдовской башни. Все в сборе, подручные Мастера Фитца.
Я сделал пару торопливых шагов к началу лестницы. Вернулся обратно.
«Успокойся, Виллейн. Успокойся и думай!»
С немалым усилием я взял себя в руки. Где там мой призрак? Я позвал беззвучно по новому имени. Сперва ничего, но вот тень от костра сгустилась, на этот раз в костлявого старика.
– Чефо надо?! – грубо гаркнул Полузубый.
– Тс-с! – зашипел я.
– Не боись, меня фолько фы слышишь, – успокоил призрак, изображая шепелявость – фокладыфаю: рыцари пошли было фокруг горы, но заплуфали!
– И где сейчас? – одними губами прошептал я, призраку большего и не надо. – Говори внятно!
– Не так чтобы близко.
Я помямлил, но пересилил себя, спросил чужим деревянным голосом:
– А что, если натравить рыцарей на во-он тот лагерь? Изобрази крики, охи женские, словно разбойники зело лютуют. Сможешь?
– Раз плюнуть! Да только что с того?
– Как что? Бросятся спасать! Пока разберутся, что к чему – порубят одного-двух.
Костлявая тень поглядела сочувственно, вздохнула.
– Что не так? – спросил я, затаив дыхание.
– Молод ты, в голове дурь. Спасать всех лезешь, видно мало по башке получал. А они – много!
– Ага, я таков. Они, понятно, куда как хуже, по крайней мере один. А посему заслужили! Бросятся на выручку, уж поверь. За одного Эйри не поручусь, но в компании Уменге и Нимерсата – точно, они в душе настоящие рыцари!
– Что ж, попробуем, – легко согласился призрак. – Только одним ахам да охам не поверят.
– Это беру на себя, будет свидетель! Давай лети, начнёшь по команде, сам поймёшь – когда.
Сгустки тени перестали кривляться в виде старика. Но ещё долго чую взгляд в спину, оценивающий, как на экзамене у Фитца.
На всхлипывания гоблина я двинулся, осторожно ступая. Тот, поди, соплей ведро уже напустил, как бы не поскользнуться.
Гоблин скрючился позади валуна, во тьме угадывается лишь нос крючком, да изредка падает блик на плешивую макушку. Я не спешу показаться.
– Эй! – слабо позвал я. – Как там тебя!
Гоблин затих.
– Ты гто? – прогудел с забитым носом.
– Тот, кто на тебя наступил, – ответил я и поспешил перевести разговор на другое, куда более яркое и болезненное, то, что мешает сидеть, – погоди злобиться. Разве я лупил, как паршивого пета?
Послышался отчётливый скрип зубов.
– Да заснул! Попробовали бы сами три ночи не спать! Чуть что – дежурить старому Аргыху! Снова и снова! – прорвало гоблина. – Мастер велел – по очереди. Тевиэль кивал почтительно, стоило Мастеру скрыться – пинок под зад – бди, охраняй! А сами с вином да вокруг тёплого костра, пока я мёрзни до костей!
– Да-да, Мастер справедлив. Это всё они, люди, эльфы, втёрлись в доверие, водят за нос Мастера, – вкрадчиво продолжил я. – Ты ничего им не должен!
Я продолжил, представляя по памяти давние свои обиды.
– Мастер не виноват, его обманули! Надо проучить подлецов, и тогда Мастер поймёт, кто истинно верен, а кто за ради тёплого местечка!
