Я сделала шаг к нему. Потом второй. Я все правильно поняла. Иначе и быть не должно.
Шумно вдохнув, я потянулась за кинжалом. Но вдруг я ошибалась? Вдруг сейчас совершу трагическую, непоправимую ошибку?
Я встала над Тамлином, зажав в руке деревянный кинжал. На его губах мелькнула едва заметная улыбка.
Напрасно я раньше не верила в судьбу. Она существовала. Это она заставила меня подслушать разговор Тамлина и Ласэна. Судьба шепнула Тамлину, что холодная, своевольная девчонка, которую он притащил к себе в дом, сумеет сломать наложенное на него проклятие. Судьба сохраняла мне жизнь вплоть до этой секунды, поскольку хотела удостовериться, что я правильно поняла ее знаки.
Передо мной на коленях стоял мой верховный правитель, мой любимый.
– Я люблю тебя, – сказала я и ударила кинжалом в сердце.
Глава 44
Мой кинжал пробил Тамлину грудь, сломав кость. Тамлин вскрикнул. Мне на руку хлынула его кровь, и я с ужасом подумала, что случилось непоправимое, что кинжал пронзил его насквозь.
Затем послышался глухой стук. Руку обожгло отдачей, словно кинжал натолкнулся на что-то твердое и неподатливое. Тамлин наклонился. Его лицо побледнело. Я торопливо вытащила кинжал. Едва с блестящего лезвия стекла кровь, я поднесла кинжал к глазам.
На конце лезвия осталась зазубрина. Более того, лезвие заметно погнулось.
Тамлин держался за грудь и тяжело дышал. Его рана уже затягивалась. Ризанд, стоявший у подножия помоста, улыбался во весь рот. Амаранта вскочила на ноги. Зрители перешептывались. Я отшвырнула кинжал, и он запрыгал по красному мрамору.
«Убей ее немедленно!» – хотелось мне крикнуть Тамлину. Но он стоял не шевелясь и прижимал руку к ране. Из-под пальцев капала кровь. Но почему исцеление такое медленное? И почему маска не упала с его лица? «Убей ее немедленно!»
– Девчонка выиграла, – сказал кто-то в толпе.
– Освободи их, – подхватил другой.
Амаранта с бледным, перекошенным лицом смотрела на своих подданных. Сейчас она, больше чем когда-либо, была похожа на змею.
– Я освобожу их, когда сочту нужным. Фейра ведь не спросила, когда я это сделаю. Ей было важно услышать от меня про освобождение. А когда? Быть может, Фейра, когда окончится твоя короткая человеческая жизнь.
Амаранта отвратительно улыбалась.
– Видно, ты плохо слушала. Мгновенное освобождение я обещала только в том случае, если разгадаешь загадку. Никак ты решила, что это относится и к моим заданиям? Какая же ты дура! Впрочем, чего еще ждать от людей?
Она стала спускаться. Я попятилась. Пальцы Амаранты превратились в когти. Глаз Юриана, заточенный в камень, бешено вращался. Его зрачок занимал почти все пространство глаза.
– Думала меня переиграть? – прошипела Амаранта, и ее зубы хищно сверкнули. – У меня для победителей и побежденных одна награда – смерть.
Мне что-то кричали, но я не могла шевельнуться. Я даже не пыталась убраться с ее дороги. Меня ударило невидимой молнией. Тело отозвалось всплеском жуткой боли, и я рухнула на пол.
– Я заставлю тебя сполна заплатить за твою дерзкую самоуверенность, – рычала Амаранта.
Из моего горла вырвался крик, меня захлестнуло второй волной боли. У меня затряслись все кости. Невидимая сила заставила меня встать, затем снова швырнула на пол, ударив третьей волной нестерпимой боли.
– Признайся, что ты совсем его не любишь. Тогда пощажу.
Боковым зрением я видела, как Амаранта медленно приближается ко мне.
– Признай себя трусливым, лживым, непостоянным куском человеческого дерьма.
Даже если бы она сейчас размазала меня по полу, я бы не отреклась от Тамлина.
Меня разрывало изнутри. Я билась в судорогах и не могла даже крикнуть.
– Фейра! – заорал кто-то.
Не кто-то. Ризанд.
Амаранта неумолимо приближалась.
– Думаешь, ты его достойна? Верховного правителя? Думаешь, твоя поганая человеческая душонка заслуживает чего-нибудь, кроме смерти?
У меня выгнулась спина, захрустели ломающиеся ребра.
Ризанд снова громко выкрикнул мое имя. Он кричал так, будто его заботила моя судьба. Я потеряла сознание, но Амаранта привела меня в чувство. Ей хотелось удостовериться, что я все слышу и ощущаю. Каждый мой крик, каждый хруст ломающейся кости звучали для нее сладчайшей музыкой.
– Ты всего лишь кусок грязи, набитой костями и годный лишь на корм червям! – орала Амаранта, распаляясь гневом. – И ты еще осмеливалась сравнивать себя с нами? Может, считала, что равна нам?
Зрители роптали. Они кричали, что Амаранта нарушает ею же установленные правила, и требовали освободить Тамлина. Кто-то даже отваживался называть ее обманщицей и лгуньей. Как в тумане, я увидела Ризанда, склонившегося над Тамлином. Не для помощи, а чтобы…
– Все люди – свиньи! Грязные, коварные свиньи! – исходила злобой Амаранта.
Она ударила ногой по сломанным ребрам. Потом еще раз. И еще. Я могла лишь вскрикивать, злясь, что крики сопровождаются всхлипываниями.
– Недоразумение! Жалкое человеческое недоразумение – вот ты кто!
Краешком глаза я заметила у Ризанда в руках мой окровавленный кинжал. Он метнулся к Амаранте, целя ей в горло.
Амаранта даже не повернулась в его сторону, лишь подняла руку – и стена белого света отбросила Ризанда.
Боль дала мне секундную передышку. Я видела, как Ризанд тяжело упал на пол, но тут же снова бросился к Амаранте, выпустив когти, и ударился о невидимую стену, которой она себя окружила. Забыв обо мне, Амаранта повернулась к Ризанду.
– Ах ты, грязный предатель! – зашипела она. – Ты ничем не лучше человеческих скотов.
Один за одним все его когти втянулись обратно, оставляя следы крови. Ризанд глухо и зло выругался.
– Ты давно это замышлял!
Магия Амаранты распластала Ризанда на полу, затем приподняла и снова швырнула вниз. Нож, который он успел достать, выпал из окровавленных пальцев. Никто не бросился ему на помощь. Амаранта снова приподняла его и швырнула на пол. Как и в прошлый раз, Ризанд ударился головой, но сейчас удар был сильнее. Красный мрамор треснул, и паутина трещин потянулась в мою сторону. Избиение продолжалось. Ризанд стонал.
– Прекрати! – крикнула я, выплевывая кровь и стараясь дотянуться до ее ноги. – Хватит!
Ризанд попытался приподняться, но руки не держали его. Из носа хлестала кровь. Наши глаза встретились.
Между нами возникла странная связь. Я то оказывалась в его теле, то возвращалась в свое. Я видела себя его глазами – искалеченную, окровавленную, с мокрым от слез лицом.
Амаранта повернулась ко мне. Связь оборвалась.
