Я махнул рукой, и все расселись по своим местам. Мелькнуло в глубине джипа бледное лицо пришедшей в себя вампирши. Что от нее теперь ждать? Как примирить с другими?
Машина плавно тронулась и поехала. Я полностью погрузился в свои мысли, хотя краем уха улавливал недовольное бормотание Ангелины с вторившим ей домовым, мягкий успокаивающий голос Анны, резкие вставки Оксаны и очень тихое «не хочу» Светы. Николай ехал молча и спокойно, словно это был загородный выезд на дачу, а не разведывательная миссия.
В зеркале отражалась гусеничная машина, которая, тихонько покачиваясь, шла за нами. На броневом листе, держась руками за ствол тридцатимиллиметровой пушки, сидела фигурка воплощения паучихи. Можно даже позавидовать тому, что она не мерзла. Человек бы давно отморозил почки на холодном железе.
Мерно шелестела печка, дуя теплым воздухом. Хотелось уснуть.
Внезапно меня словно обожгло изнутри. Одновременно с этим появилось четкое ощущение подобное зову. Зову помощи. От неожиданной боли я дернулся в кресле. Она быстро прошла, оставив щемящее ощущение в сердце. Хрипло заорал ворон, сидевший наверху машины, вцепившись лапами в фару-искатель.
– Брат! Кар! Беда с братом!
– Что с тобой? – с беспокойством в голосе спросил Кузнецов. Он быстро перекидывал взгляд то на меня, то на дорогу.
– Тормози! – закричал я в ответ.
Метка была совсем близко, и она звала в сторону от трассы влево. Николай нажал на педаль, так что машина резко остановилась, с полметра проехав юзом. Сзади, скребя вымороженный асфальт гусеницами, встала БМП.
– Да что такое?!
– Нам туда, – махнул я рукой.
– Зачем?! – совсем ничего не понимая, спросил он.
– Там что-то случилось.
На капот спрыгнул ворон и громко и хрипло закаркал:
– Там твоя кровь. Кар. Названый брат в беде. Кровь зовет. Кар.
– Какой, к черту, брат?! – все не унимался Кузнецов.
– Так ты о моем брате говорил! Это он просил приглядеть? – бросил я в сторону птицы.
– Кар. Не о моем же, дубина, – тут же ответил пернатый.
Николай заглушил двигатель и, выскочив из машины, показал жест руками, скрещенными наискось, черной девахе. Та поняла, и БМП сразу затихла. Я открыл дверь и привстал на подножке. В безмолвии замерзшего мира послышались далекие выстрелы. Очереди сливались в единый шум. Магия, применяемая в бою, чувствовалась даже здесь.
– Не проедем, – произнес Николай. – Там лесополоса и снег.
– Проедем. Снег неглубокий, земля мерзлая.
– А если яма?
– Александра! – позвал я.
– Не ори. Я слепая, но не глухая, – протиснулась вперед сенсорик.
– Ты под снег можешь заглянуть?
– Раз плюнуть.
– Тогда подсказывай.
– Хорошо, но куда едем?
– Помнишь, – начал я быстрый ответ, – мы у лешего были.
– Еще б не помнить, – пробубнила Александра, коснувшись ладошкой беличьего черепка в волосах.
– Я с волкодлаком бился. Но когда вышли из леса, Первый Клык порезал ладонь и оставил свою кровь на моем лице. Я поступил так же. Это, оказывается, был ритуал братания. Мы теперь с ним братья. И моя кровь, что на нем, зовет на помощь.
– Нам совсем нечего делать, как всяких собак вытаскивать?! – заорал Кузнецов. – Он нечисть. Пусть сам выкручивается.
– Иди ко всем чертям! – заорал я в ответ. – Это важно. Это священный ритуал. Я не могу бросить брата в беде.
– Он не брат! Он волк! А это языческая хрень, а не священный ритуал!
– Не хочешь, не иди!
Кузнецов стукнул кулаком по рулю и выматерился:
– Идиоты! Идиоты! Но ведь пропадете без меня как дети малые!
«Хаммер» взревел двигателем, хрустнул, переключившись на пониженную передачу, и съехал с трассы. Следом нырнула БМП. Кузнецов, ни на секунду не переставая браниться, отчаянно крутил руль. Вскоре мы проскочили мимо лесополосы и вылетели на занесенную снегом пашню. Здесь машина набрала ход, подняв за собой тучу белой пыли. Нас колтыхало, как в бетономешалке. Приходилось очень крепко держаться.
– Вот они! – прокричала сквозь болтанку Белкина.
Это и так было видно. Там шел полноценный бой. Не меньше трех сотен черных тварей штурмовали небольшой березовый лес, прозрачный без листвы.
Между сущностями бесновался дух охоты. Он раздавал удары направо и налево, разрывая своими когтями смолянистую плоть. Некоторые вспыхивали ярким изумрудным огнем, некоторых сносило невидимой силой, но их навалилось слишком много. Там были и псы, и мертвяки, и несколько бронекабанов. Во втором эшелоне противника с оружием в руках залегли в снег черные нелюди, и стреляли они отнюдь не простыми патронами. Густо-фиолетовые, почти на грани видимости всполохи бегали по шкуре громадного зверя. От каждого попадания саблезубый тигр дергался, как от удара током, но продолжал биться.
Из леса отстреливались люди вперемешку с очеловеченным зверьем. Пространство кипело от магии. Силы были не равны, враг явно побеждал. Там шла не только перестрелка, но и кипела дикая рукопашная.
– Мы ударим с фланга! По стрелкам!
– А если они на нас кинутся всем скопом?! – выдал Николай.
– Мы здесь не одни. Им придется биться на два фронта, это дает нам тактическое преимущество.
Машина вильнула вправо, а потом встала. Я создал щит, вложив в него все силы, что можно было, и стал поливать противника фокусным импульсом. У врага тоже был барьер, который блокировал часть заклинаний, но я все же доставал смолянистых тварей.
Однако не это станет моим главным оружием, нужно будет лишь немного подождать. Я только его доделал, используя каждую свободную секунду на марше и на привалах.
Сверху протяжно застрочил крупнокалиберный «Корд», к которому прильнула наша боевая русалка. Пулемет взъерошил снег и заставил недругов обратить на нас внимание. Небольшой отряд проворных мертвяков вместе с псами и одним кабаном бросились к нам.
Мимо с ревом промчалась боевая машина пехоты. Паучиха поняла слова «давить стрелков» буквально. БМП гусеницами наехала на залегших нелюдей. А потом башня повернулась и стала всаживать с громким тах-тах-тах из тридцатки в кабана. Зверь, защищенный колдовским барьером, завизжал так, что уши заложило. Снаряды были слишком тяжелы и доставали чудовище, вырывая из него куски. Следом по монстру ударила Ангелина. Она, как всегда, копила силы на один точный и сильный бросок. Кабана разорвало напополам. Отдача прокатилась даже по моему барьеру, заставив покачнуться от помутнения в глазах.
Кузнецов махнул рукой. В сгрудившегося врага полетел небольшой рой заколдованных гранат, озарив белыми вспышками деревья. Черная слизь разлетелась по белому снегу.
