– Та-а-ак… Если придержать на складе во-от эту и эту хрень… могли же детали оказаться бракованными?… то вылеты наладчиков на Вудмир-авеню и в ресторан «Denny’s» станут бессмысленными… А если чуть покрутить с логистикой, скажем, вот так… то наша заявка передвинется еще на четыре позиции вверх… А кто у нас сегодня на оформлении? Нансен? У-у-у, этот упрется, как баран… И что же теперь делать?
Естественно, «грозовая туча» очень внимательно вслушивался в мое бормотание. Но не комментировал – видимо, поверил, что я действительно очень хочу заработать.
Я перебирал варианты минут семь-восемь. Открывая и закрывая сайты и рабочие окна своей компании и нескольких сторонних, изучая непонятные статьи каких-то положений, характеристики ремонтных флаеров, роботизированных комплексов и т. д. Ну, и параллельно поглядывал на картинки со спутников, на которых флаеры эсперов слетались к точке сбора. Потом, наконец, «принял решение», свернул все ненужное и вывесил перед начальником охраны кусок трехмерной схемы их жилого комплекса:
– В общем, так, один вариант нашелся, но он… как бы это сказать…
– Говори как есть!
– …несколько… э-э-э… неожиданный!
– В смысле?
– Ну… как я уже говорил, сэр, все серьезные последствия аварии уже устранены. То есть системы жизнеобеспечения вашего ЖК работают в штатном режиме, а отходы, разлившиеся по сервисному этажу, в жилые зоны гарантированно не протекут. Согласно действующему законодательству и в соответствии с духом договора наша компания имеет полное право поставить ликвидацию так называемых вторичных последствий в живую очередь.
– Ты хочешь сказать, что если бы трубу прорвало не в подвале, а, скажем, в любой из квартир…
– …то мы были бы обязаны принять меры немедленно!
– Ты что, хочешь устроить еще одну аварию? – взбеленился начальник охраны.
– Я что, похож на идиота? – искренне удивился я. – Любое вмешательство в работу искинов протоколируется, а отчеты о действиях наладчиков отправляются как в нашу, так и в вашу контору и обязательно проверяются. Заработать полтора кредита, а потом загреметь лет на десять куда-нибудь на урановые рудники? Нет, простите, но я в такие игры не играю!
– Что тогда?
– Посмотрите, пожалуйста, во-о-от сюда… – полюбовавшись на глубокую складку, появившуюся между бровей собеседника, и не глядя ткнув пальцем в экран, вкрадчиво предложил я. – Толщина слоя отходов на этом участке коридора составляет двадцать четыре сантиметра. А высота технологических отверстий, скрытых фальшпанелями, – двадцать. Если бы их прорвало здесь, здесь и здесь, то отходы затекли бы в короба с энерговодами, попали во-о-от в эти колодцы и через некоторое время залили бы распределительные щиты…
– И что бы произошло в каждом отдельном случае? – начиная что-то понимать, спросил начальник охраны.
– Авария в зоне, которую я сейчас подсвечу синим цветом, вызвала бы остановку четвертого, пятого и шестого блока лифтов, отключение освещения коридоров и холлов второго корпуса, а также системы кондиционирования… – тем же тоном продолжил я, параллельно раскрашивая виртуальными маркерами соответствующие части схемы. – Авария в желтой зоне вырубила бы ЦСД все в том же втором корпусе и с довольно большой долей вероятности устроила бы коллапс в системе водоснабжения. А если бы отходы протекли в оранжевую, то…
– То что?
– …короткое замыкание обесточило бы одиннадцать внешних камер и сорок три эффектора СУВД, сожгло бы пару десятков датчиков привода разгонного коридора N-6 и вынудило бы диспетчера вашей зоны изменить схему полетов грузовых флаеров.
– Как я понимаю, повреждение уплотнений технологических отверстий должно произойти механическим путем… во время перезагрузки системы наблюдения?
– Ага.
На то, чтобы принять окончательное решение, моему собеседнику потребовалось меньше двух секунд:
– Ты гарантируешь, что отходы попадут ТОЛЬКО в оранжевый короб?
– Да.
– Действуй…
…Серия коротких замыканий в оранжевой зоне произошла на шесть минут раньше запланированного – в двадцать четыре минуты первого. А уже в ноль часов тридцать три минуты меня, выбравшегося за пределы ЖК, отловил мистер Беннет, сообщил о неожиданных последствиях недавнего прорыва и приказал возвращаться обратно. Заодно уведомив о том, что ко мне уже отправлен универсальный ремонтный комплекс «Паук-2 М».
Судя по тому, что за хорошую работу мне была обещана премия, отдел стоял на ушах. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – если аварийные сигналы от искинов ЖК автоматически направлялись на сервер компании, то сообщения о поломках в системе обеспечения СУВД дублировались еще и на комм Большого Босса. Чтобы тот гарантированно заставил включиться в работу всех заинтересованных лиц.
Начальник охраны встретил меня в фойе комплекса с распростертыми объятиями. В смысле, с довольной улыбкой. И, не тратя времени зря, лично проводил обратно в операторскую. А в ноль часов пятьдесят три минуты, получив из офиса коды доступа к «Пауку», я, наконец, занялся делом: переключил на себя управление транспортером, подлетающим к границе аварийной зоны, вывел его из-под контроля СУВД и направил к ближайшей шахте грузового лифта.
Следующие тридцать восемь минут я валял дурака. То есть усиленно делал вид, что контролирую работу «Паука», а сам висел в служебном канале СУВД и параллельно наблюдал за маневрами тренирующихся эсперов.
Как было и в предыдущие выходные, парни собрались в припортовом районе, посовещались, а потом принялись носиться среди построек. Летали на сверхмалых высотах, нещадно гоняя машины на предельных режимах и не задумываясь о цене сжигаемого топлива. Хотя, на мой взгляд, в разы эффективнее было бы засадить те же деньги на аренду нормальных вирткапсул и покупку устаревших армейских программ пилотажной подготовки. Кстати, особой слетанности и единства они не демонстрировали, «косяча» чуть ли не на каждом маневре. Сглаживали или компенсировали чужие ошибки тоже только случайно. А еще довольно часто выходили из себя. Что, как полагается, только усугубляло нервозность явного аутсайдера команды, управлявшего вечно отстающим «Крылом». В чем это конкретно выражалось? Ну, скажем, на прошлых тренировках парень, управляющий «двойкой»
[22], мог позволить себе потерять крыло лидера и либо свечой уйти в ночное небо, либо дать форсаж и начать метаться между строениями и опорами эстакад. Видимо, для того, чтобы хоть как-то унять бешенство. В этот раз он буйствовал относительно «мягко». После второго неудачного маневра «пятерки» выпал из строя на двадцать секунд; после шестого крутанул мертвую петлю; после одиннадцатого изобразил «Кобру». А после тринадцатого, во время которого самое слабое звено команды чуть было не врезалось в опору эстакады, посадил флаер на землю, выбрался наружу и демонстративно оперся на обтекатель. Так и простоял все то время, пока «пятерка» под руководством «единички» отрабатывала прохождение не получающегося участка…
