– Позволю себе напомнить, сэр, что я использовал имплантаты и программное обеспечение, обогнавшие доступные вам аналоги минимум на поколение! Кроме того, использовал незадокументированные возможности систем безопасности и возможности своих импла…
– Томас, я все это прекрасно понимаю! – перебил меня мистер Баффет. – Именно поэтому и хочу предложить вам должность моего личного консультанта по специальным вопросам. Естественно, с соответствующим увеличением социального статуса и уровня доходов!
– Вы хотите ска…
– Я хочу сказать, что для меня как для бизнесмена потенциальная прибыль от эксплуатации вашего умения нестандартно мыслить в долгосрочной перспективе выглядит в разы интереснее, чем выгода от десятка точных выстрелов по самым вкусным и нужным целям! Поверьте на слово: что-что, а деньги я считать умею. И защищать свои инвестиции – тоже…
Я задумчиво проводил взглядом серебристое пятнышко роскошной десятиместной прогулочной «Армады», неторопливо ползущей над деловой частью города. А когда флаер скрылся за соседним небоскребом, верхняя часть которого горела огнем отраженного солнца, повернулся к Баффету:
– Я приму ваше предложение, сэр! Но только после того, как отправлю к праотцам сэра Мелвина О’Доннела!
Самый Большой Босс едва заметно выгнул левую бровь, что, по всей вероятности, было признаком совершеннейшего изумления:
– А вы, мой юный друг, еще больший перфекционист, чем я думал!
– Если что-то делать, то добросовестно…
– …или не делать вообще?
– Да, сэр!
– Что ж, ваши принципы достойны уважения… – заключил он, переборов недовольство, вызванное моим заявлением. Потом пощелкал застежкой запонок на левом рукаве своей рубашки и, прищурившись, посмотрел на меня: – А что, вы нашли более-менее реальную возможность дотянуться до этой старой развалины?!
– Слухи о его немощи основательно преувеличены, сэр! В прошлом году Пендрагон
[90] прошел очередное полное омоложение и сразу же пустился во все тяжкие!
– Вы нашли более-менее реальную возможность его достать? – в голосе мистера Баффета лязгнула сталь.
– Да, сэр! И уже предпринял некоторые шаги для ее реализации!
Во взгляде моего собеседника появилось Предвкушение:
– А почему я не в курсе?
– Привычка, сэр!
– Простите?!
– В целях предотвращения утечки информации, с момента начала планирования акций повышенной секретности и до их завершения, исполнителям ССО запрещено покидать блоки самоподготовки, а также общаться с кем-либо, кроме личных кураторов!
– В принципе, подход предельно рациональный… – подумав, согласился Баффет. – Поэтому я воздержусь от расспросов и подожду. Что касается свободы вашего передвижения, то ограничивать ее я не буду. Мало того, попрошу вас после завершения этого разговора не возвращаться на базу, а провести час-полтора среди тех, кто собрался на этот прием…
– Моя задача?
– Начать врастать в коллектив! – ухмыльнулся он. Потом снова качнулся вперед-назад и сварливо добавил: – Ладно, отключайте уже свой «Купол» и идите веселиться. А то я не выдержу, забуду про Аскезу и пойду на поводу у Любопытства!
Глава 31
Лэрри Акина Болдуин
Очередной поворот лабиринта привел Лэрри в тупик. Убедившись, что и эта стена, перегораживающая проход, монолитная, поэтому никак не реагирует на ее удары, девушка повернулась к ней спиной, прислонилась к ледяной поверхности, обессиленно сползла на пол и зажмурилась:
«Все, я больше не могу…»
Словно услышав ее мысли, грязно-серый полумрак, царивший в подземелье, сгустился еще сильнее, а откуда-то издалека послышался безумный хохот.
– Да что тебе от меня надо, а? – с трудом пошевелив пересохшими губами, обреченно спросила она. Вслух. И вдруг услышала ответ:
– Открой, пожалуйста, глаза! Только постарайся пока не шевелиться, ладно?
Голос показался ей смутно знакомым. А еще в нем не было ни ненависти, ни злости, ни злорадства. Поэтому она, немножечко поколебавшись, собрала жалкие остатки сил, кое-как приоткрыла неподъемные веки и… вместо сырых, местами поросших омерзительным фиолетовым мхом стен и потолка увидела перед собой расплывающийся силуэт, перечеркнутый каким-то блестящим штырем.
– Умничка! – похвалил ее тот же голос, а через мгновение она ощутила осторожное прикосновение к волосам.
После целой вечности, проведенной в скитаниях по лабиринту, и миллионов мучительных смертей в ловушках, попадавшихся на пути, даже такое легкое и почти невесомое касание заставило ее окаменеть и приготовиться к боли. А та почему-то задерживалась: не впивалась в бока ржавыми наконечниками вылетевших из стены копий, не падала на голову многотонной плитой, не сжигала лицо и грудь волной пламени с потолка, не резала мономолекулярными нитями, не вмораживала в пол струей жидкого азота и не скручивала силовыми полями.
Затянувшееся ожидание очередной смерти неожиданно оказалось настолько страшнее ее самой, что девушка в какой-то момент не выдержала и тихонечко заплакала.
– Что с тобой, Лэрри?! У тебя что-то болит?! – склонившись над ее лицом, встревоженно спросил силуэт, а потом метнулся куда-то в сторону и исчез из поля зрения.
– Хм, вроде бы все в норме! – через какое-то время откуда-то издалека пробормотал он, после чего вернулся и ласково положил теплую ладонь на ее предплечье!
В это время легкая вибрация, которая все это время сотрясала тело девушки, вдруг изменила частоту, а где-то в районе внутренней поверхности левого локтевого сгиба почувствовался легкий укол.
– Это стимулятор! – зачем-то сообщил силуэт. – Поможет тебе окончательно прийти в себя…
– Почему я… толком… ничего не вижу? – хрипло спросила Лэрри, когда этот самый «стимулятор» слегка разогнал муть, царившую в ее сознании.
– Зрение придет в норму в течение пяти-семи минут. А вот вестибулярный аппарат будет глючить еще дней пять-семь. То есть до тех пор, пока ты не привыкнешь к новому телу и не скорректируешь уже имеющиеся навыки.
– А… что у меня… с голосом?
– Я счел необходимым сделать небольшую операцию на твоих голосовых связках. В результате он стал ниже, но, на мой взгляд, значительно красивее. Вот встанешь, освоишься с новым телом и сможешь послушать, как твой голос звучит в реале и в записи.
Словосочетание «новое тело» внезапно вернуло девушку в прошлое и заставило омертветь от ужаса: она снова услышала омерзительный хруст, с которым лезвие ножа протыкало кожу под грудью, почувствовала холод лезвия, входящего в тело, и жар крови, толчками вытекающей из раны!
В это время две горячие ладони с силой надавили на ее плечи, а силуэт, только-только начавший обретать цвет и форму, метнулся к ее лицу:
