Пацаны, полным составом, были на месте. Нет, не полным, поняла Ирина Андреевна.
Виталик уже встал и вышел. Она знала: он ждет.
Послышался шорох со стороны окна напротив. Отодвинув точь-в-точь такую же створку, из новоявленной комнатки выбрался Саша. Директриса и физрук кивнули друг другу, затем Саша бесшумно приблизился к спящим мальчишкам и зажал нос лежавшему с края Славке. Тот попытался мотнуть головой во сне – и проснулся. Саша подмигнул ему, и Славка с готовностью выкарабкался из мешка. Наверху чихнули. Ирина Андреевна подняла голову: свесив косу в пролет винтовой лестницы, с высоты на них таращила заспанные глаза Юля. Ну вот, теперь все в сборе. Эти трое сегодня идут на рыбалку – разумеется, со всевозможными предосторожностями. Одному, даже взрослому, к озеру ходить не стоит. А отправлять больше одного взрослого, когда они очень нужны в лагере, – тоже не лучший вариант. Поэтому вчера вечером решили, что так будет правильнее всего. Ирина Андреевна тоже не стала задерживаться. Через несколько минут она вышла из дома и первым делом взглянула на небо. Когда на душе неспокойно, Ирина Андреевна всегда смотрела на небо. Правда, небо в последние дни тоже было тревожным.
«Почему люди так по-дурацки устроены, – думала директор. – Мне казалось, я давно поняла: все, что у нас есть, – это только «сейчас». И в этом «сейчас» тысяча причин для радости, надо только уметь их увидеть. И я их вижу, да, радуюсь… но с таким же успехом умудряюсь найти причины для переживаний по поводу того, что еще не произошло…»
Стояла тишина, если не считать пения птиц, конечно. Но лес никто не рубил, и над деревьями, к счастью, не кружили серые тени. Ирина Андреевна усмехнулась: а ведь они сегодня как раз и собирались стать серой тенью. Следы от выстрелов орланов побледнели. Еще день, и исчезнут окончательно.
Виталика она увидела разминающимся: он стоял на голове вплотную к дереву. Очень полезное упражнение: укрепляет вестибулярный аппарат и мышцы шеи. Для птицы это просто незаменимо.
Ирина Андреевна подошла, и Виталик встал на ноги.
– Утро, Виталик!
– Утро, Ирина Андреевна.
Больше слов не надо. Они просто собрались и пошли – быстрым шагом, но так, чтобы не запыхаться, – вглубь, через чащу. Этой дорогой еще не ходил ни один из обитателей Дома, но Ирину Андреевну словно что-то позвало туда. Здесь, на природе, пробудился инстинкт орлана. Он вел на восток.
Деревья стояли плотно, густые кроны закрывали небо. Через некоторое время перестали попадаться ильмы со светящейся корой. Только сосны. Только густой хвойный запах. И полутьма. Солнечный свет еле-еле пробивался сквозь густой покров.
Виталик молчал. В груди колотилось сердце, замирало временами и снова рвалось бегом. Получится ли у него сегодня?
Ирина Андреевна думала о своем последнем полете. Одиннадцать лет прошло. С тех пор она даже не пыталась. Получится ли сегодня у нее?
Сосны начали расступаться. Впереди забрезжил свет, примчался откуда-то соленый ветер, и вот уже лес вывел на высокий обрывистый берег. Море тихо плескалось внизу. У горизонта оно заканчивалось, переходя в небо. А дальше, за краем, невидимый сейчас, находился Рока-Алада.
– Начали, Виталик.
Сесть на корточки, закрыть глаза, сгруппироваться, войти в трансформацию. Одновременно. Это просто, если у тебя внутри – небо. Выпрямиться. А дальше – с обрыва вниз. Расправить крылья, не дать себе коснуться перьями воды. Замереть и – вверх! Только вверх. Получилось. Воздух держит, если ты в себя веришь. Плавный мах крыльями. Еще. Две птицы в синеве, между солнцем и зеленой водой. Страха нет – потому что рядом Антон.
Крик – и спокойствие рухнуло из заоблачных высот, ударилось о воду, разлетелось тысячей брызг.
Ирина Андреевна резко очнулась от грез. Виталик лежал на земле, морщась от боли. В трансформацию он не вошел.
– Виталик…
– Я не сумею! У меня никогда не получится! – закричал он, вскакивая. – Я инертный! Тупой! Я ни на что не гожусь!
Он бросился обратно в лес.
– Стой, Виталик!
Ирина Андреевна кинулась за ним.
…Это была не первая попытка. Виталик тренировался с огромным упорством и радостью. Он не отказывался от любых упражнений, никогда не спорил, если директор требовала встать на час раньше и бегать, бегать, бегать… Тренировка выносливости. Преодоление высоты и прыжки – тренировка бесстрашия. Хождение по бревну – тренировка координации. Плавание, кувырки, колесо, различные стойки – у Виталика получалось все.
Отринуть в себе человеческое, чтобы взлететь, он не мог. Никак. Сегодня они пришли к морю в надежде, что близкое присутствие стихии поможет освободиться, отпустить себя внутреннего. Но – опять нет.
– Подожди же, Виталик, подожди!
Она догнала его и схватила за плечо. Развернула к себе.
– Это не просто, понимаешь? Это не быстро!
– Я знаю. Но вы говорили, что надо почувствовать внутри себя небо. А я не чувствую. Я не знаю, какое небо, Ирина Андреевна. У меня внутри – мышцы и внутренности. И тяжелые человеческие кости. Летать – это не для меня.
Он высвободил плечо и быстро зашагал по направлению к Дому.
Ирина Андреевна застыла на тропинке, опустив руки, и почти с отчаянием смотрела в спину удаляющемуся Виталику. Что же делать? Что придумать? Он готов, она чувствовала. Он не упадет, не испугается, сможет ощутить восторг полета, когда взлетит. Но что может помочь ему взлететь?
Совсем близко застучал топор. Опять орланы! Никак не успокоятся. Ирина Андреевна снова бросилась за Виталиком.
Но дорогу ей внезапно преградила черная тень.
– Чудесный день сегодня, госпожа директор.
– Вы кто? – резко спросила Ирина Андреевна.
Перед ней стоял человек в черном костюме. Тонкие черты лица, тонкие, длинные пальцы, бледное лицо, неприятный взгляд.
– Неважно, – усмехнулся он. – Я к вам на пару слов.
– Пропустите, я должна догнать своего воспитанника.
Ирина Андреевна старалась говорить уверенно, но изнутри подкатил вдруг непрошеный липкий страх. Откуда здесь этот человек, кто он, что ему нужно? Что он способен сделать?
– С мальчишкой ничего не случится, не волнуйся. Ира.
Незнакомец медленно растянул губы в улыбке, и от этого стало еще более жутко.
– Откуда вы меня…
Голос не слушался. Охрип.
– Да не спеши же, – в интонации неизвестного появились железные нотки. – Мы еще не закончили. Ты зря стараешься, Ира. Зря его мучаешь. Для того чтобы перейти из одной природы в другую, надо чем-то пожертвовать – мы-то с тобой знаем. Ты пожертвовала сестрой – бросила ее, и твоя сестра погибла вместе с другими техно. А ведь ты могла бы отговорить ее идти в крепость! Потом ты пожертвовала своим ненаглядным орланом – бросила и его, чтобы вернуться к людям. А он не простил, поэтому ни за что не допустит возвращения техно, и это прекрасно!
