– Но я… хоть что-то делаю! – понимая, что отступать уже некуда, с трудом ответила я. – Я делаю! Пытаюсь! Я иду вперед!
Последняя фраза оказалась волшебной. Моментально почувствовав необыкновенную легкость, я вскочила.
– И я… сделаю так, чтобы все помирились! Чтоб договорились! Орланы с техно! Люди из Трущоб с искинами!
Грифон попятился, звери его побледнели, а у меня появилась уверенность, что я на верном пути. Но надо было как-то закрепить эффект.
– И… император – с жителями архипелага! – выдала я. Аж самой понравилось.
Моя армия позади увеличилась и окрепла – даже не оглядываясь, я знала это.
– Ну, предположим, император давно тяжело болен и ничего не решает. Власть фактически принадлежит его внучке. Это тебе просто к сведению. Так ты готова пожертвовать собой ради других? – с интересом спросил грифон. – Отказаться от брата, например? Признать, что он в другом лагере. Ведь даже если ты сможешь кого-то с кем-то помирить, в чем я сомневаюсь, каждая сторона останется при своих интересах. Орланы – на своем острове. Люди Трущоб – в Трущобах. Искины не станут другими, и твой брат не переменится. А техно так и будут вечно неприкаянными, потому что они всем мешают по разным причинам. И возможно, борьба, к которой ты так стремишься, приведет к утрате твоих способностей. Ты готова отказаться от способностей ради всеобщего блага?
Что надо было сказать? Соврать? Но я не могла. У меня просто не получилось бы.
– Нет, не готова. Я техно.
Что сейчас будет? Он победит? Я умру? Я не геройствовала. Просто не могла бы сказать ничего другого, и все.
И в этот момент армия грифона лопнула и разлетелась брызгами, словно мыльный пузырь. Так я что… угадала?!
– Правило четырех… Однако! – Грифон несколько раз ударил задней лапой, подняв тучи пыли. – Техно ты или нет, но блестящая железяка в тебе имеется. Ладно, считай, ничья, техноведьма. В принципе, мне не мешаешь ни ты, ни твои приятели из Трущоб, ни даже эти идиоты из леса. Играйте в свои игры. Больших перемен вам все равно не сделать – сломаетесь. Чтобы иметь реальную власть, нужна армия. Ни у кого из вас ее нет. Я мог бы сказать это во время поединка, и ты проиграла бы, но я не стал. Живи.
И он повернулся ко мне спиной.
Неужели все закончилось? Я боялась поверить своему счастью.
– Да, – спохватился грифон, обернувшись. – Вытаскивать тебя в мир я не обязан. Справишься сама.
С этими словами он взмыл в небо, а я осталась стоять на дороге. Уже без меча, щита и прочего снаряжения.
Наместник в образе грифона улетал, а я смотрела ему вслед. «Правило четырех», он сказал. Что же из всего сказанного – Правило четырех? И зачем ему вообще был нужен поединок? Просто поиграть? Понять, на что я способна? Похоже на то… А сама-то я знаю, на что способна? До конца, наверное, не знаю. Но сидеть сложа руки точно не буду, что бы он там ни говорил. Только вот как выбраться отсюда?
Я огляделась. Моей армии позади уже не было, лишь пустошь кругом да бесконечная дорога. Ничего не оставалось, как просто идти по ней.
Я шла, усталая. Ничего не хотелось. Мыслей не было, кроме одной: мне надо добраться до конца.
И когда последние силы покинули меня, я услышала «Шутку». Невольно тронула медальон. Но нет, звуки шли откуда-то снаружи, хотя впереди по-прежнему ничего не было.
Вихрь! Меня выкинуло из шарика. Я опять стояла на крыше, а «Шутка» слышалась явственнее, и совсем не так, как раньше в медальоне. Ее играли на электрогитаре.
Уже заметно стемнело, но в углу крыши горел яркий красный прожектор. Я подошла к решетке. На крышах окружающих домов тоже было освещение, кроме того, повсюду на стенах сияли выложенные лампочками картины – цветы, звезды, замки, просто геометрические фигуры… Весь остров был в огнях. Как же красиво! Не такой уж и плохой у меня выходит день рождения…
Музыка доносилась откуда-то с Западного берега. Жалко, что не видно маяка. Хотя, если играли действительно там, то я не могла бы услышать: очень далеко.
Но ведь я слышала!
Наконец «Шутка» закончилась.
– Арт, это ведь ты, да? Ну правда же это ты?
Я не заметила, как тронула рукой медальон. Он был теплым. С замиранием сердца я покрутила ключик.
Целый долгий миг стояла тишина. А потом… музыка полилась снова.
Только теперь внутри моего медальона звучала невидимая электрогитара. Я засмеялась от радости. И закружилась по крыше. А музыка кружилась вместе со мной.
Прежде чем запустить медальон снова, я решила поискать возможность спуститься – не ночевать же тут. Увы. Мне не показалось: никаких люков или чердачных дверей не было. Лестниц – тоже. Да и сложно было бы представить лестницу такой длины! Видимо, крыша не предназначалась для того, чтобы на нее лазили. Но как в таком случае сюда попали те, кто рисовал каллиграффити?
Я еще раз огляделась. Две соседние крыши, с двух сторон, располагались не так уж далеко. И на одной из них я ясно видела выход на чердак или что там под крышей. И кстати, заграждений – по крайней мере, с этой стороны – на крыше не было. Но допрыгнуть было нереально! Возможно, крышелазы воспользовались чем-нибудь вроде длинной-предлинной доски. Но у меня не было ничего. Грифон поступил не очень-то красиво, оставив меня здесь. Хотя – даже и не здесь… Может, с той дороги можно было выбраться в другое место?
«А может, – мелькнула озорная мысль, – я смогу воспользоваться подручными материалами, чтобы спасти себя? Назло врагам!»
Идея была смелой. Единственный подручный материал, имевшийся тут, – решетка ограждения. Но в конце концов – техно я или нет?
Я внимательно осмотрела решетку. Если бы она не изгибалась четыре раза, чтобы обогнуть крышу полностью, если бы тянулась прямой линией, ее бы с лихвой хватило, чтобы достать до следующей крыши. Если она распрямится, как мост – к счастью, это не только вертикальные прутья, но и горизонтальные, – то я смогу перейти по ней и добраться до чердака, через который спущусь на первый этаж. Да-да, надо просто понять, как именно сделать, чтобы невозможное стало возможным. Если я вижу вариант, почему нельзя его осуществить? Я еще раз взглянула на соседний дом – и снова на решетку. Невыполнимо? Но в прошлый раз у меня получилось невыполнимое, когда из струй фонтана образовались водяные драконы. Тогда речь шла о моей свободе, а сейчас – вопрос жизни и смерти. Ведь если я останусь здесь, в конце концов умру от жажды и голода.
Я встала в том месте, где сходились два края решетки. К счастью, они были не спаяны вместе. Завела медальон и просто стала перебирать руками по решетке. Она слегка пошатывалась под ветром и тихо звучала, как струна.
И вот наконец поехала!
Как я обрадовалась, не передать! Решетка ползла, словно змея, постепенно распрямляясь и выдвигаясь в пустоту. Один конец ее повис над городом, все удлиняясь в сторону соседней крыши, а другой все больше укорачивался. Главное теперь, чтобы на другой крыше она так же прочно укрепилась!
