– Да, Леночка, – неожиданно поддержал ее седой мужчина. – Паша нам еще ничего не рассказал.
– Зато мне рассказала Лада! – прервала его Елена Леонидовна. – Ладушка рассказала мне, что стала несчастной жертвой! Она прибежала ко мне прямо сегодня утром и плакала! Да! По-настоящему! Потому что, когда она плачет ненатурально, ее глаза всегда остаются накрашенными, а сегодня у нее вся тушь потекла! Меня не обманешь!
– Леночка, пойдемте, я вам все расскажу, – позвал женщину Павел, и та, гордо дернув красивой головой, поплыла в гостиную.
Седой мужчина не поспешил за ними, напротив. Он остановился возле Женьки, подмигнул ей и тихонько проговорил:
– Меня зовут Ульян Тимофеевич, я родной отец Павла. А эта строгая дама – моя жена, Леночка, мачеха Паши, но у них полное взаимопонимание. Вот увидите, он ей все объяснит. Что-то я не больно верю, что вы вероломно покусились на квартиру нашей Лады. Ее не так-то просто выставить. В свое время Леночка пыталась… А малыши у вас замечательные. Как их зовут?
– Саша и Данила… – улыбнулась Женя.
Между тем Данька подполз к новому человеку и, крепко уцепившись за его штанины, стал подниматься. Ульян Тимофеевич боялся пошевелиться.
– Женечка, он стоит! – пролепетал мужчина. – Смотрите! Шатается, а все равно стоит! Какое счастье!
– Да уж, – фыркнула Женька. – Данька уже давно стоит и ходить может, только если его за ручку держать. А один трусит.
– Он не трусит! Он осторожничает, и правильно делает. Зачем лишний раз падать? Это непрестижно… Так ты, получается, Данька? – Губы Ульяна Тимофеевича растянулись в улыбке.
Заметив, что братец уже освоил новый объект, Санька мигом добрался до них и прилепился с другой стороны.
– Паша! – появилась в дверях женщина. – Могу тебя поздравить. Эта девушка поселилась у нас навечно, ты только посмотри, как эти пацанята отвоевали себе деда!
Женька фыркнула. Несмотря на то, что Елена Леонидовна была настроена явно против нее, Женька не чувствовала к ней неприязни. Просто не могла. Ну разве можно на нее обижаться, если она такая красивая, милая и так тепло относится к Саньке с Данькой.
На какое-то время гости забыли и про разговоры, и про выяснение отношений. Они сидели за столом, увлеченно играли с малышами и, казалось, забежали просто так, на минутку. Однако с Женей мачеха Павла принципиально старалась не общаться. Но скоро Женя ушла укладывать ребят спать, а когда вернулась, ее встретили уже с другими лицами – внимательными и озабоченными. И по этим взглядам было ясно, что Павел уже кое-как обрисовал обстановку.
– С ума сойти… – вздыхала Елена Леонидовна, с жалостью глядя на Женьку. – И где же ты, бедненькая, станешь искать своего проходимца?
– Он не проходимец… – робко возразила Женя.
– Таких малышей оставить, негодяй… – с осуждением покачал головой Ульян Тимофеевич, не обращая внимания на сопротивление Женьки.
А Павел еще и добавил:
– Да я же говорю – тварь! Мерзавец!
– Да с чего вы все взяли, что он тварь, мерзавец и проходимец?! – вскинулась Женька. Она уже не могла себя сдерживать, и теперь ее язык молотил что попало. – Нет, значит, ваша замечательная Ладушка, которая прямо в кровать приволокла того шибздика-любовника, она – несчастная жертва, а мой Павел, который горбатится…
Неожиданно Елена Леонидовна вдруг засияла глазами и прижала ручки к груди:
– Паша! Паша, это правда?! – счастливыми глазами уставилась она на Павла. – Она все-таки притащила в дом любовника?
Павел засопел и уставился в окно, жену укорил Ульян Тимофеевич:
– Леночка, не понимаю, чему ты радуешься?
– Неужели трудно догадаться?! – всплеснула руками Леночка. – Теперь совершенно точно, что Павлик выставит изменницу в ее однокомнатную квартиру и абсолютно счастливо найдет свою вторую половину!
– Мне уже первой хватило, знаешь как… – начал было Павел, но его тут же прервали.
– Не спорь, Павлик, – махнула на него рукой мачеха. – Я всегда говорила, что единение тел – это еще не единение душ! А вас с твоей Ладой ничего не связывало, кроме, конечно, богатого постельного белья!
– Лена!! – выдохнул отец.
– Ну что Лена, что Лена?! Она же выпила из мальчика всю кровь! – не могла успокоиться Елена Леонидовна. – Ну вспомни сам! В прошлом году вы ходили сдавать донорскую кровь, так у Паши не могли полстакана нацедить! Выпила!
Женька видела, что разговор сделал крутой виток, и этот виток ох как не по душе Павлу Добровичу. Тем более что грязное белье бесшабашная мачеха вываливала прямо при посторонней, то есть при ней, при Евгении. Она серьезно струсила, едва только подумала, что станут говорить, когда дело дойдет до нее.
– Может быть, я пойду? – тихонько поднялась она.
– Куда это? – удивленно вскинула на нее Елена Леонидовна свои прекрасные глаза. – Искать своего производителя?
– Ну знаете, – дернулась Женька. – Вам все не так. Ваш Павел после этого, после единения… телесного женился на Ладе, вам не нравится. Мой Павел – паразит, не женился! И тоже нехорошо! На вас не угодишь!
– Да! – встрепенулся Павел. – Чего вы тут на меня? Было бы лучше, если бы я оставил Ладу с детьми?
– С какими детьми, горе мое? – устало вздохнула мачеха. – Да твоя Лада в жизни на ребенка не расщедрится! Она ж над своей фигурой трясется! Вот сколько раз мы ее упрашивали! Ульян даже свои услуги предлагал…
– Как это? – отвесила челюсть Женька.
– Ой, что вы там такое подумали, девочка? – поморщилась дама. – В то время Ульян Тимофеевич был очень влиятельным человеком. И он предлагал Ладе хорошую работу, прекрасную няньку. Кстати, а куда подевалась та нянька? – вдруг обернулась она к мужу. – Жениных малышей нельзя к ней пристроить?
Женя уже в который раз распахнула рот от восхищения. У этой женщины все проблемы решались как-то мимоходом. Вроде как их трудности не совсем серьезные, а так – мелочи жизни.
– Ну, во-первых, та женщина два года назад уехала к сыну в Воронеж, – размеренно начал ее супруг.
– А во-вторых, – не отставала жена.
– Леночка, мне кажется, и этого хватит… – прервал ее Павел.
– Да, лучше подумать над тем, где мне искать моего мужа, – пискнула Женя.
– Твоего мужа искать не надо, лучше другого будем подыскивать, – решительно заявила Леночка. – На кой черт тебе этот червяк?
– Он не червяк… – упрямо гнула свое Женька. – Он – отец моих детей.
– Прими мои соболезнования, – скривилась дама. – Поверь, мужчина, чьи дети спят в чужой кровати, хреновый папа. Тебе еще надо придумать, где ты будешь жить, если, конечно, наш Павел не пустит тебя на некоторое время, – лукаво стрельнула она глазами.
– Не надо меня пускать! – испуганно замахала руками Женя. – Мы лучше уедем обратно. Там у нас баба Нюся. Она наш дом сожгла, теперь с радостью обратно нас примет, она уже говорила.
