– Женька! Ну как? Он сегодня еще не появлялся? – прямо с утра подбегала к ней пышненькая Любочка. – Ой, вот как только он входит, у меня прямо вот здесь… ну куда ты смотришь? Вот тут, где лифчик! Прямо все так и жжет, так и жжет… Пойду, наверное, спрячусь…
– Женька, привет! – махала ей рукой Лера, длинноногая менеджер торгового зала. – Ну и чего? Ты его не видела? Сегодня, прикинь, поставила машину специально на его место! Вот приедет, пусть сигналит. А я выскочу, вся из себя обворожительная!.. Увидишь его, крикни.
– Женечка, скажи, что у меня закончилась лента… – пела Алина.
Она всегда не говорила, а пела, потому что считала себя романтичной тургеневской Асей. И кто ей вдолбил в голову, что Ася так гундосо тянет слова?
– Ты прямо ему скажи, пусть сам придет и поставит эту ленту, а то у меня никак не получается…
Женька просто не могла поверить – все женщины магазина отчего-то сходили с ума по хмурому медведю Добровичу! И чего они в нем углядели? Нет, человек-то он был неплохой, но не настолько же, чтобы по нему визжал весь магазин. Наверняка всех дам прельщала должность. А вот Женька относилась к любым должностям спокойно. По крайней мере, Павел Ульянович нисколько ее не волновал. Да она и вообще с того момента, как он перетащил ее в общежитие, видела его очень редко. Нельзя сказать, что Павел не интересовался бытом своей подопечной, но ведь что придумал, паразит! Он приходил к Анне Андреевне, играл с мальчишками, притаскивал им целые коробки детского питания, но ни одного раза не заглянул к Жене. А ведь комнаты рядом! Даже обидно, будто она и вовсе – только инкубатор для славных близнецов. Однако обида исчезла, когда у них случился разговор с няней.
– Анна Андреевна, что, опять Добрович приходил? – кивнула Женя на коробки, зайдя как-то после работы за ребятами. – Все таскает и таскает… так мы с ним не расплатимся…
– А ему не нужно платить, он это больше для себя делает, – пояснила няня.
– Неужели потихоньку детское пюре ест? – фыркнула Женька.
– Я не про питание, – пояснила Анна Андреевна. – Я про то, что он с вашими мальчиками душой отдыхает. У него же… Лада не первая жена. Первая…
И Анна Андреевна рассказала, что женился Павел очень рано – едва восемнадцать стукнуло. Безголовый вырос, бесшабашный. И девушка у него была такая же – Верочка, – смешливая, веселая. Не то чтобы уж совсем без царя в голове, но все-то у нее легко и просто. Жили тяжело – ну да и ладно! Хлеб есть, и хорошо. Да еще родители помогали. Ребенок родился – вовсе замечательно, бабушки молодые, с воспитанием помогут! А потом и второй следом народился – да и совсем прекрасно! Такая маленькая разница между сыновьями – это ж здорово!
Старшему мальчику было почти два годика, а младшему годик, когда Добровичи поднакопили денег, купили машину и отправились своим ходом к морю. И ведь Таня, мать Пашина, как не хотела их отпускать, да разве их, молодых, уговоришь? Уж очень им хотелось море повидать, а тут и отпуск у Павла так славно подвернулся, вот все вместе и отправились. Они уже к Краснодару подъезжали, жара стояла, мальчишки пить все время просили, а вода в бутылках нагрелась, противная.
– Паша, давай, как магазин попадется, купим хоть лимонада ребятам, что ли, а то, честное слово, довезешь до моря одни сухофрукты! – попросила Вера.
Когда же подъехали к магазину, мальчишки уснули, младшенький прямо на руках у матери.
– Паш, ты один сходи. Много не бери, а то согреется, лучше потом еще взять, – посоветовала жена. – И еще – мороженого! Много!
Он в магазине расплачивался, когда на улице послышался страшный грохот…
– Какому-то лихачу не хватило водки, – грустно продолжала Анна Андреевна. – Пьяный уже был, себя не помнил, а все мало! Ну и… на полном ходу машину смял. Верочка с детьми сразу скончались, не мучились…
– Насмерть?! – охнула Женька.
– Все трое, – кивнула Анна Андреевна. – Танечка похорон невестки и внуков не перенесла, прямо с кладбища на «Скорой» увезли, но… не спасли, от сердечного приступа скончалась. А Паша… ох, и долго он тогда маялся. Все себя винил – как это он их оставил. А как не оставить-то? Ребятишки ведь спали! С ним даже психологи работали. Потом вроде ничего, поправился, только на детей долго смотреть не мог. Я подругой Таниной была, все это хорошо знаю… И Леночку я Ульяну сосватала. Она хорошая женщина, светлая. Сама своего ребенка одна тянула, знает, как это – одной без мужа… Потом, когда лет через шесть Павел на Ладе женился, Леночка все ее уговаривала: «Ну роди ты Паше дитенка! Пусть мужик успокоится, не видишь, что ли, – надо ему!» Но та, выдерга, только по бокам себя наглаживала да носом крутила – ага, он, мол, успокоится, а мне потом с этим дитятей всю жизнь возиться?! Такая, понимаешь, вредина!
– Так чего ж он с ней не развелся? – спросила Женька.
– Да ему после Верочки все равно было, – вздохнула няня. – В работу ушел с головой, а что дома творится…
– С ума сойти-и…
– И ничего не сойти! – оборвала ее Анна Андреевна. – Паша – хороший мужик и ничего твоим детям дурного не сотворит. Он с ними душой оттаивает. Так что не кривись сильно, если он к ним приходит.
– Да пусть приходит! Разве ж я кривлюсь? Мог бы и ко мне… кхм… Мог бы и почаще навещать, мальчишкам нужен мужской пример!
С того разговора Женька стала относиться к Добровичу иначе. Чего таить, была у нее мыслишка, что прикипел мужик к Дунаевым исключительно из-за молодости ее девичьей, из-за косы тугой да стана стройного, из-за красы ненаглядной да… Да чего там! Думала, это он из-за нее так. Даже поверила, что существует любовь с первого взгляда, а оказалось, что она для него и вовсе – предмет неодушевленный! Даже обидно делалось. И Женька еще старательней бегала за нудной товароведихой Марией Георгиевной, еще дольше сидела над книжками и еще больше мечтала стать сильной и образованной.
В этот день Любочка из бухгалтерии заявилась на работу в каком-то потухшем состоянии. Ее накрашенные глазки пялились вовсе даже не в бумаги, а куда-то в маленький телевизор, а к уху накрепко приклеилась телефонная трубка.
– Люба, привет! – подбежала к ней Женька. – Слушай, что там у тебя с накладными? Мария Георгиевна спрашивает.
– Не до накладных мне, – тяжко вздохнула Любочка. – Занята я…
– Ну это понятно, только ты все-таки поройся, найди, а то меня съедят, – затормошила ее Женька.
– Да и пусть, не могу я обо всех думать, у меня неотложное дело!.. Вот черт, уже десять минут не могу дозвониться… – не отрывалась от трубки Любочка.
– А куда звонишь? – заинтересовалась уже и Женя. – Может, чуть попозже позвонить?
– Да нельзя попозже! – взорвалась Любочка. – Видишь, по телику викторина, надо срочно отгадать слово из четырех букв. Ребенок, но не сын. Я уже давно догадалась, «дочь» получается! А дозвониться никак не могу, все время какая-то тетка просит, чтобы я перезвонила позже, все занято и занято. То ли с их телефоном неполадки, то ли с нашим…
