— Сначала тебя убьют, — без особых эмоций шепнула мне девушка.
А вот отсюда поподробнее, решил я. Быть убитым совершенно не входило в мои планы на будущее. Мы планировали поменять дачу, даже подобрали неплохой вариант, конечно, с доплатой, но с небольшой и на 30 километров ближе к городу. Настя собиралась учиться на права, а там и вторая машина в кредит. А ещё мы хотели детей! В моём возрасте такими планами уже не пренебрегают ради смерти в каком-то сказочном мире, в котором кентавры стадом насилуют амазонок! Смерть в страшном сне, или чем был весь этот кошмар, в мои планы совершенно не вписывалась.
— Кто убьёт? — спросил я, стараясь сдерживать дрожь в голосе.
Девушка нарочито засмеялась, и резво, насколько только позволяли ей её тонкие упругие ноги, отбежала в сторону и спряталась за какими-то развалинами, напоминавшими мне виденный как-то в Греции Акрополь. А прямо передо мной возник он.
— Бог мой! — изумился я.
— Какой именно? — услышал я вопрос Кассандры. — На Пути два миллиарда божеств, богов, полубогов, четвертьбогов и всяких мелких демонов. К кому ты призываешь?
— Он просто слегка растерялся, — произнёс Настин голос, — человек не каждый день встречается на Пути с Минотавром.
С таким телом он бы мог завоёвывать трибуны старинных арен и крохотных комнат грязных общаг. Калачи его бицепсов чуть ли не рвали кожу на его руках! Он был потрясающ! Но в то же время он был тупым и грязным монстром, предпочитающим на завтрак мясо молоденьких девиц, которых ему исправно поставлял Тесей, делавший вид, что охотится на него, хотя на самом деле парень был простым снабженцем.
Передо мной стоял могучий мужик с головой быка.
— Привет, — сказал я, ибо ничего иного придумать не успел. — А папа у тебя был симпатичный! Ты прямо вылитый он.
Судя по всему, мозги у этого телёнка-переростка тоже были папины. Он начал пускать пар из огромных влажных ноздрей, и рыть землю тем, что должно было быть копытом, но смотрелось вполне обычной, с признаками запущенного плоскостопия, ступнёй.
Я немного поднял глаза и аж присвистнул. Не знаю, как там у кентавров, но такого хозяйства мои провожатые амазонки могли действительно испугаться. И этот эксбиционист не носил даже подобия набедренной повязки! Я уже хотел было открыть портфель и пожелать ему нижнее бельё, как эта гора мышц, перестав скрести ногами почву, двинулась меня убивать, наклонив голову рогами вперёд.
Когда-то в детстве мой папа почти что силой загнал меня в дворовую секцию дзю-до. Я плакал и всячески сопротивлялся, но папа задавил меня своим авторитетом — пришлось подчиниться. К счастью, с тренером мне очень повезло, и уже через неделю занятий я влюбился в историю и культуру этой японской борьбы, один из главных постулатов которой — используй силу и энергию противника для победы над ним.
Бычья голова уже почти коснулась своими рогами моей груди, когда я сделал шаг в сторону и со всей силы, которую придал мне страх смерти, со всей ненавистью к говядине и этому странному миру, я врезал ногой по тому, что так пугало женщин, попадавшихся в лапы этого чудовища. Ноге сделалось больно и мокро. Чудовище взревело, повалилось на колени, потом совсем упало и начало кататься в пыли, зажимая руками то, чем минуту назад могло гордиться.
— Женский приём? — спросил я покинувшую своё убежище амазонку. — Согласен. Однако, в этом случае, чем проще, тем эффективнее. Согласна?
Мадам была в шоке и, похоже, меня не слышала. Зато прекрасно видела результат.
— Так, где здесь портал ваш? — поинтересовался я.
— Прямо перед тобой! — промычал, скорчившийся от боли получеловек — полубык. — Просто войди, но лучше не возвращайся! Пусть Та, что прошла по Пути и дочь Того, чьё имя нельзя произносить, но при следующей нашей встрече я буду готов к твоей подлости. Я вырву твоё сердце и печень, и стану жонглировать ими, развлекая кентавров!
— И голос у тебя при этом будет такой высокий-высокий! — усмехнулся я и прошёл в портал.
Глава 6
Мы познакомились с Настей романтичнее некуда. Кто-то, видимо, буквально свёл нас вместе, не считаясь с моими комплексами и её запросами.
Обычный офисный червяк, постоянно опускаемый своим шефом, место которого однажды мечтал занять, чтобы давить таких же червяков и наслаждаться хлюпаньем под ногами и бюстом секретарши Марии, зашёл в дешёвую кофейню, потому что лимит на карточке и так уже был превышен, а до зарплаты оставалось два дня. Совершенно случайно, наверное, хотя, в свете последних событий, поручиться за это я не готов, за столиком напротив сидела очень грустная девушка. Она едва достигла конца второго десятка своих земных лет, что, очевидно, её очень сильно расстраивало. Такое точёное личико я видел только однажды, но тогда это была скульптура на могиле какого-то поэта.
Моя ненависть ко всему миру и своей дурацкой жизни гармонично переплелась с её женской тоской, омытой слезами безысходности.
— Я вижу, что вам одиноко, — почему-то сказал я, не поднимая глаз от своего дешёвого бутерброда и чашки мутного кофе.
— Не приставайте, — огрызнулась она, и тут же расплакалась, — мне очень плохо. А вам совсем незачем встревать в мои проблемы. Идите к своей жене.
Если бы мне самому не было в тот момент так гадко на душе, то я, учитывая мою неспособность заводить отношения даже с теми кандидатками, которых мне периодически поставляла мама при посреднической деятельности своих подруг, и не привязался бы к этой одинокой красавице. Но тут сработал инстинкт. Мне захотелось защитить эту несчастную девушку, спрятать её и прикрыть своим телом.
— Я не женат, — просто ответил я.
Однако в тот день все звёзды, по которым астрологи предсказывают будущее, сошлись, наверное, в одну линию над тем затрапезным кафе. И она сменила гнев на милость, произнеся извиняющимся и униженным тоном:
— Простите меня! Я сегодня сама не своя.
Потом мы долго гуляли по заснеженному городу и дружно смеялись над моими хлюпающими сапогами, выясняя, а не повод ли это, специально разработанный мной, чтобы напроситься к ней на чай? И мы оба знали, что хотим этого чая! Просто в нашей жизни, полной условностей, иногда очень трудно бывает прямо признаться человеку в своих желаниях, даже тогда, когда она и сама хочет того же!
— Это мне досталось по наследству, — сказала она, смущённо разглаживая пальцами густые заросли у меня на груди. — Тут не очень уютно, но я получила наследство совсем недавно. Не было ни времени, ни денег привести всё в порядок.
«Не очень уютно» — это почти полторы сотни квадратных метров в центре города! Но тогда мы оба об этом даже не думали. Её тело касалось моего тела, и они становились единым целым раз за разом. А всё остальное оставалось где-то там, за бортом нашей яхты, в каюте которой мы могли не есть сутками, наслаждаясь друг другом.
А потом была свадьба.
