– Надо, – вздохнув, ответил Алексей, – много чего надо. Тебе Живой рассказывал, как язык узнают?
– Ага. Любопытный способ. Не надо мучиться и учить. Ко всему еще, я с ним разговариваю, а если отвернуться – вроде как с тобой. Даже ругаетесь одинаково.
– Вот именно. Есть у меня одна мадам, очень хочет посмотреть на землян вблизи. Она не как Черепаха, мне не подчиняется, но отказать я ей не могу. Очень полезный человек. Нужен доброволец, готовый разрешить взять у себя словарный запас и предоставить возможность пожить спокойно под прикрытием, причем срок и год может быть.
– В смысле я и у меня дома?
– Вот я тебя и спрашиваю…
– А что, – после паузы сказала Лена, – пожалуй, и соглашусь, только два условия. Во-первых, как возьмет, так пусть и даст. Хочу говорить на Языке Народа, и заодно пусть научит читать. Почему ты можешь понимать надписи Ушедших, а я нет? Все равно мне ее тоже учить придется. Навыков чтения, я так понимаю, этот способ не дает. Во-вторых, желаю побывать у тебя в гостях. Придешь в очередной раз, меня возьмешь с собой, на месте и обменяемся языками.
– Зачем? Здесь даже не Нахаловка. Большой колхоз, половина членов которого бандиты, вместо ударной работы мечтающие сходить за речку – соседей пощипать на предмет необходимого в хозяйстве. Я сегодня совершенно случайно накопал два заговора. Оба вроде мне в помощь, но ведь мнения не спрашивают и молчат, как партизаны. Завтра еще что-нибудь придумают совсем не на пользу.
– А посмотрю на вас в естественной обстановке. Мало ли что ты рассказываешь, может, вас лучше дустом, а не автоматы продавать…
– А детей куда денешь? – безнадежно спросил Алексей.
– С собой возьму. Ты тоже обнаглел. Найденыш твой сын, а не мой. Оставил и даже не спрашиваешь.
– Да знаю я, что с ним все в порядке, – с досадой ответил Алексей. – Ты не представляешь, как я замотался, в последнее время даже спокойно посидеть нельзя. Как разные президенты в миллионных государствах выкручиваются, я не понимаю. Тут целыми днями ходят и ходят с бесконечными проблемами. А иногда всплывают вещи, о которых я понятия не имею. Ладно, экскурсию я тебе устрою, а с мадам поговорю. Обмен – это справедливо. Еще один вопрос. В поселке ветеринар есть?
– Даже два. Один с дипломом, у Кулака на зарплате, и бабка Полина, прекрасно в таких вещах разбирающаяся.
– Уже хорошо, – с облегчением вздохнул Алексей. – Консультация требуется. К ним, надеюсь, на прием не по записи?
– Сам с Кулаком договаривайся, он тебе не откажет. Давай вопрос три.
– Это не вопрос, вроде как просьба. Если в ближайшее время или, – вдруг сообразив, добавил он, – даже не в будущем, а в прошлом в Нахаловке что-то странное случилось, обязательно скажи мне.
– Странное – это как? Вот Черепаха новое ухо Борису вырастила и за это выгребла себе всю его кладовку с артефактами непонятного назначения. Парочку в карман положила, а все остальное у меня полсарая занимает. Это очень странно про ухо и сарай?
– Это вполне нормально. Вот если бы она это бесплатно сделала, я бы удивился. А что у него вообще с ухом-то было?
– А, не знаю. Это еще до меня, а он не рассказывал. Так что тебя интересует?
– Ну, приблизительно так… Кто-то непонятно чем заболел, потом выздоровел, все вроде бы нормально, но «тут помню – тут не помню». Или по башке кому-то дали, и он знакомых узнавать перестал. Короче, проблемы с памятью…
– Не слыхала о таком, – озадаченно сказала Лена. – Поспрашиваю.
– Ну, и на закуску совсем простой вопрос. Сколько у Кулака грузовиков имеется, и отдаст он их или нет.
– Три ЗиЛа, – сразу ответила она. – Не новые, но в нормальном состоянии. Бывшие армейские. Один даже с лебедкой. Он брал когда-то по дешевке, вот и хапнул сразу все, что предлагали. Используется постоянно один, два гоняет периодически, только чтобы не стояли зря. Можешь запросто попросить.
– Ага, – прикинул Алексей, – это тонн семь по бездорожью загрузить можно. Километров семьсот на одной заправке, даже больше чем нужно. Я тут соображу по весу, через день-другой перезвоню и продиктую, что мне требуется. Сходишь к нему, загрузишь. Да, я ж не спросил, ты водить-то умеешь?
– Ну, в последнее время не часто приходилось, и я уже не помню, кого пропускать в первую очередь надо, но тут движение, прямо скажем, не большое, светофоров и разных мотоциклистов нет. В принципе смогу.
– Тогда заодно и польза от твоей экскурсии будет, хотя по мне это просто глупость. Можно сразу два грузовика перегнать. Назад не одна поедешь, и коней я дам. Спасибо за все, и пока.
Алексей спрятал телефон и поднялся. «Давно пора баиньки, завтра опять поднимут с рассветом», – подумал.
Попрощался с охранницами и привычно полез на третий этаж по приставной лестнице.
В дверях остановился, обалдев от картины. Койот стояла возле кровати на коленях, наклонив голову и подставляя шею под удар. Трогательно так смотрится смирение, только не слишком верится.
«Спать я сегодня не буду, – обреченно понял Алексей. – Вполне себе красивая шея, да и жена досталась очень ничего. Показать приятелям в Москве – обзавидуются. Еще бы за спиной крутить перестала, и было бы полное счастье».
– Вот это что? – поинтересовался он, проходя мимо и плюхаясь на кровать. – Тонкий намек на постоянное подслушивание моих разговоров или признание вины и подтверждение слов Разрезающей плоть?
– Он сам, конечно, не врал, – сообщила Койот, – для этого у него другие были.
«Значит, подслушивала» – поощряюще кивая, сделал вывод Алексей.
– А потом сказать – карма не позволяет?
– А тебе бы понравилось?
– Конечно, нет. Зато не пришлось бы с идиотским лицом выслушивать откровения посторонних. Ты мне лучше скажи, на ребенка ты разрешение получила от Совета или это такой полезный паукам эксперимент?
– Дурак, – зло сказала Койот и, подняв голову, посмотрела ему в глаза. – Ты что думаешь, я от других в этом смысле отличаюсь? Когда запрет существует, обязательно хочется. Вот разрешат всем – непременно найдутся желающие не рожать. А пока очередь стоит, все только об одном и думают. А захотела бы, могла себе и другого найти. От тебя, чтобы знал, долго родить нельзя было. Несовместимость. А после того, как про Клан объявил, все изменилось. С людьми не так. Мы вполне можем иметь общих детей и наша наследственность подавляющая. На сотню предположительно девяносто девять оборотни будут. Статистика нужна для точности. Так что могла бы и не спать с тобой. От кого хотела, от того и родила. И больше такого не говори.
– И многих Черепаха успела проверить? – спросил с любопытством Алексей.
– Вот у нее и спроси.
– А откуда Старик так много про перевертышей знал, поинтересоваться уже можно?
– Был у него такой знакомый, – нехотя ответила Койот. – Из наших же, оборотней, и вдобавок паук.
