Зато лично мне масса пользы от присутствия Черепахи. Я теперь, после ее сеанса, великий полиглот. Знаю еще один язык, который вызывает у меня большие подозрения. Огромное количество слов явно заимствовано из английского, и присутствуют еще минимум два больших включения. Всякие лесные тонкости – из одного языка, а что касается местных странностей – из другого. Черепаха утверждает, что многие слова похожи на язык анхов.
Дов легко согласился и сказал, что это такой общепринятый язык для всех членов их Федерации. Чистого языка через тридцать лет уже не осталось, и теперь такой межобщинный, понятный всем. Слишком много разных людей с несхожими наречиями, и потому очень быстро выработался один общий. За основу взят язык тех, кого больше всего, а дополнения – как получилось невольно. В школах именно так и учат, причем у всех.
– Там огромная котловина вокруг горы высотой до пяти тысяч метров с ледниками на вершинах. С вашей стороны очень больших высот нет, а на юг ведут всего два нормальных перевала, по которым могут идти лошади или ослы с грузом. Внизу три огромных озера, – рассказывал Дов.
Мы с Черепахой внимательно слушали, остальные занимались своими делами. Они все равно ничего не понимали. Черепаха отказалась давать каждому новый Язык, сказала: «Из одной головы часто тянуть нельзя, может плохо кончиться для донора». Поэтому себе она оставила егеря, а мне человека. Исходный тип у ушастого все равно такой же, нас одинаково искусственно создавали из людей, особых проблем не было.
– Озера в основном питаются горными стоками и ручьями, и еще со старых времен соединены между собой каналами, – продолжал Дов. – Их частично пришлось восстанавливать и чистить для создания постоянного сообщения. Вытекает только одна река, которую вы называете Правой. Самое большое озеро – Первое, его назвали так, потому что оно было первым, которое увидели при переходе, – образовалось на разломе гор. Оно больше двухсот километров в длину и около тридцати шести километров в ширину. Глубину промерить еще никому не удалось. Второе озеро – Шайен, оно поменьше, всего-то треть от объема Первого будет. И третье – Малое, не слишком отличающееся в длину от Шайен, зато берега у него очень странные, со множеством изгибов.
Выше есть еще одно примечательное озеро – оно образовалось в кратере потухшего вулкана. Площадь его около пяти гектар, глубина – более сорока метров, температура воды летом достигает тридцати четырех градусов, а зимой всего около двадцати шести. Источник горячей минеральной воды расположен в придонной подводной пещере. Вода озера лечебная и обладает слабой радиоактивностью, дно его покрыто целебной грязью. Называется оно – Курорт. Земля вокруг плодородная, воды пресной много. Сейчас даже берега озер не полностью заселены. Два-три урожая в год легко берем. Птицы разных видов, рыбы полно, часть берегов озер заболочена и там полно всякой живности водится. В таких местах еще до людей приспособились: в почву вбивали сваи, затем соединяли их плетнём. Внутрь участков засыпался метровый слой земли, а затем органические удобрения или ил. Это позволяет поддерживать плодородие почвы на высоком уровне. Тоже несколько урожаев можно в год снимать. Да и крысы в болота лезть не любят. А еще мы добываем медь, свинец, цинк и серебро. Из серебра чеканим собственные монеты для мелких расчетов. Природный газ имеется в большом количестве, и нефти немного. Только немного это по земным понятиям, а нам уже разведанных месторождений еще на двести лет хватит. Хорошее место, – убежденно сказал он. – Трясет, правда, часто. Балла два-три каждый месяц. Раз в год и пять-шесть баллов может быть.
– А старые города? – спросила Черепаха.
– Есть развалины, но там прямо на древних фундаментах гномы свои поселки поставили очень давно. Целая система подземелий имеется с запасными выходами. То ли старая канализация, то ли метро какое, но они всегда имеют возможность смыться по тайным ходам. Совсем не гномы из сказок, киркой махать не любят. Поля возделывают, овечек пасут. Металл плавят. Целый заводской комплекс имеется. У нас с ними договор. Люди не копаются в развалинах, гномы не лезут на наши поля. Ничего похожего на рейдерство, как вы рассказывали, нет. Все проще. Когда идут не по одиночке, а большими группами и целыми племенами, можно тащить не ваши сорок килограммов груза, а намного больше. Чем крупнее группа, тем больше вес. Когда наше, – он скривился, – очередное правительство решило по новой выселять поселенцев, целое движение появилось – «Новый исход». Лучше хрен знает куда, но вместе. Те, кто больше всего плакали про тяжелое материальное положение, как раз и не захотели уходить. Лучше сидеть и ждать пособия. Особо религиозные – тоже. Крайне правые с левыми остались друг друга грызть дальше. Пошли только желающие работать без старых политиков с бюрократами – новые первопроходцы. Почти семьдесят тысяч. Вот под это дело и притащили оборудования на все случаи жизни. Стоят заводики, промышленную продукцию гонят, а артефакты нам и так на обмен принесут. Нам хорошо – и гномы довольны. И буры из Африки в похожей ситуации оказались. Их поменьше было, но они еще и по англоязычным странам разбегались, так что приехали небольшой такой компанией – тысяч под сорок. Тоже со своим оружием и станками.
– А почему тогда АКМ? – заинтересовался я.
– А у нас их – как грязи, – ответил Дов. – И стоят как грязь. Россия Венесуэле сто тысяч поставила. Оно им нужно в таком количестве на их опереточную армию? Две трети через ЭГО к нам приехало. Уго Чавес наварился, и русские тоже. Все страшно официально – поставки государству, борющемуся с империализмом. По дороге перегружается и всплывает на другой планете. Россия еще и производство наладить в Венесуэле пообещала. Как только у них что-то запускают, как-то странно оказывается, что к нам прибывает. Скоро вообще раздавать начнем. Вот и американский кольт сорок пятого калибра, который долго на вооружении армии США был, тоже легко приобрести задешево. Раньше на Земле как было? Хочешь купить партию огнестрела – для начала представляешь официальный сертификат, дающий право на торговлю оружием. Прийти с улицы на предприятие, производящее что-то стреляющее, и получить это «что-то» за пачку наличных только в кино можно. То есть купить с рук пару автоматов – невеликая проблема, но я говорю о больших партиях оружия и техники военного назначения. Что-то серьезное, вроде вертолетов-самолетов, вообще на строгом учете, и прекрасно известно, куда продается. Жаль, – вздохнул он, – что здесь все равно использовать нельзя. Кучу проблем решили бы. Так вот, чтобы приобрести серьезный кусок, показываешь бумагу из официальных инстанций другого государства, на фирменном бланке с печатями и подписями, о необходимости приобретения того-то и того-то. Причем в этой бумаге непременно содержится строчка о запрете перепродажи в третьи руки. Все это перепроверяется и только потом можно размещать заказ. Но это еще не все. Министерство финансов должно подтвердить факт оплаты, непременно в твердой валюте и через определенный банк. Министерство иностранных дел – что страна-покупатель не является враждебной к стране-продавцу. Министерство обороны – что в списке покупаемого нет секретных и запрещенных к вывозу образцов. Еще могут вмешаться страны-союзники, которым не нравится факт поставки оружия их врагам, и надавить, мешая сделке. Куча проблем и согласований.
