А если кто за мелкими покупками или по острову желает прогуляться по своим делам, то у нас в почете велосипеды. Имеется собственная мастерская, их производящая. Очень удачная идея. Большинство не катаются, а на манер рикш возят на них мелкие грузы, или когда в магазин необходимо съездить. Бензина на всех не напасешься, а телегу из-за пары десятков килограммов гонять не требуется. Велосипедов со временем стало так много, что пришлось ввести номера и регистрировать. Табличку каждый сам имеет право придумать, при условии, что нет повторения.
– Ой, – сказала Таня, уставившись в окно.
Наши дома-деревья всегда производят на неподготовленных заранее людей сильное впечатление. Слишком уж это зрелище не похоже ни на что из их предыдущего опыта. Я получаю удовольствие от такой реакции. Интересно смотреть на удивленные лица. Даже совершенно непрошибаемый Кулак в свое время рот открыл. Тот же еще родственничек – сколько с меня выдоил всякого полезного добра, пока с Игорем, подземником, познакомил. Зато теперь никаких проблем в наших подземельях не бывает. Всё работает, прекрасно открывается-закрывается, хотя до сих пор только в центральном куполе. Мы еще не настолько разрослись – и поэтому переход сделали во втором. Кроме посвященных в использование портала, больше туда никто не ходит, незачем.
Вот мы ехали себе, а щенки даже и не подозревают, как плохо для них могли закончиться подобные походы без разрешения, если бы я заранее с Игорем-младшим не договорился. Он при желании угробит в секунды. Потолок уронить на голову или трахнуть током – для него как для меня почесаться. Тот еще вариант доброго дядечки, с острым ножиком охраняющего свою территорию от непрошеных гостей, с генетической копией памяти родителя и вдобавок с привычками вампира. Способ размножения с них скопирован. Или у вампиров с него. Я теперь и ему в некотором смысле папа. Кровушку-то Игорь-старший сосал не по-детски, потом я сутки еле ноги таскал.
– Приехали, – сообщил Неждан, останавливаясь и оглядываясь на нас.
– Выходим, – скомандовал я. – А тебя, – сказал, обращаясь к своему персональному водителю, – чтоб я здесь не видел вместе с машиной. Работать надо, а не прохлаждаться.
У входа в дом, перегородив дорогу, развалился Шустрик – отпрыск нашей несравненной Мави.
– Вот это наша почти домашняя кошка, – пояснил я Тане. – Точнее, кот. У него есть еще и сестра – Соня, но она гуляет сама по себе, а этот странный тип прописался в моей квартире. Сам себя назначил телохранителем моей жены и членом семьи. Ее, не моей.
– Трепач, – недовольно сказал кот и встал. – Я разве против повеселиться, бегая за тобой? Хозяйке так спокойнее, когда она знает, что я любого порву, тебя защищая. – Он потянулся и продемонстрировал большие когти. – Сам отказался, – недовольно заявил Шустрик. – Шляешься неизвестно где.
– Меня предупреждали, – пробормотала Таня, – только я не думала, что животные вот так говорят. А можно тебя погладить?
– Не боится, – с одобрением сказал кот. Ноздри у него раздувались и сужались. Шустрик явно принюхивался. – Это хорошо. Боязливые нам без надобности. Ладно, – милостиво согласился он, подсовывая башку под руку, – гладь.
Горло он, между прочим, даже мне не доверяет, только Дашка имеет право.
– Идем, – сказал я, подождав немного. – Никуда он не денется, – Шустрик глянул недовольно и требовательно пихнул головой Таню, требуя продолжать почесывания, – потом пообщаешься, сейчас у нас на очереди страшный зверь женского пола по имени Койот. Невестки – они такие. Сама увидишь.
Я помог Тане подняться по ступенькам к входу, с одобрением заметив, как дом-дерево подрос за последнее время, и погладил его рукой по коре. Раньше лестница не требовалась.
Внутри возле стола сидели напротив друг друга Койот с Дашкой, моментально замолчавшие при нашем появлении, а под столом возились трое детей. Двое соответственно мои, один Лехин.
– Позвольте представить… – автоматически забубнил я. Язык работал, голова же при этом лихорадочно соображала, пытаясь разобраться, что меня зацепило. Что-то было явно не так.
Дашка встала и, улыбнувшись, обняла меня, шепча на ухо:
– Я соскучилась по моему медведю.
Я втянул знакомый запах, и в мозгах что-то со щелчком встало на место.
– Я требую девочку, – сказал я мыслеречью. – Хватит с меня мальчиков.
– Откуда ты знаешь? – отстранившись, спросила она.
– Паршивый из тебя сновидец, – снисходительно отвечаю. Ну, не сознаваться же, что сам только что догадался. Сны-пророчества собственной жены я прекрасно помню, а этот еще к тому же и первый был. Обстановка полностью соответствует.
Тут мне в штанины вцепились двое мальчишек, желая обратить на себя внимание. Я подхватил их по очереди и подбросил к потолку. Борис, младший, радостно засмеялся, а вот Серьезный так и остался глубоко серьезным. Я вначале опасался, что у него с психикой непорядок, может, по мозгам дало, когда его родителей убивали, но потом понял – характер просто такой. Смеяться он умеет, только делает это нечасто, а что крыс – так у каждого свои недостатки. Этот еще не слишком большой. Наш директор рыбацкой артели, и по совместительству начальник заводика засолки и копчения речной продукции, вообще взрослым пришел. Давно на это внимание обращать перестали. Или ты в Клане, или нет. Он теперь при необходимости права качает – куда до него разным медведям.
– Выйди! – приказала мне Койот. – Мешаешь. Нам надо поговорить.
Я возмущенно посмотрел на жену. Это мой дом или не мой?
– Нечего тебе делать при женских разговорах, – извиняющимся тоном согласилась Дашка.
– Да не слишком и хотелось, – порадовал я их, зажал под мышками обоих сыновей и отправился наружу, не обращая внимания на жалобный взгляд Тани. Остаться с двумя незнакомыми рыжими тетками, натурально ведьмами, не подарок. И это она еще не понимает, что на майке у Койот написано буквами Народа: «Я сука и обязательно это докажу!» Занесли к нам эту дурацкую моду люди, вот каждый и старается, как может.
Глава 4
Остров. Дела житейские. Ярослав
Снаружи меня уже поджидали. Не надо никаких телефонов, вести разносятся мгновенно. Не успел появиться, уже все руководящие товарищи семейства в сборе. Кто-то думает, что они меня сейчас кинутся обнимать-целовать, соскучившись в разлуке? Нет, будут требовать решать тяжкие хозяйственные вопросы.
Я прошел к навесу, где мы обычно едим, и плюхнулся в свое личное кресло. Единственное место, которое я твердо могу назвать своим. Никто еще не пытался покушаться на него. Хотели мне его по доброте всякой резьбой украсить, но я отбился в тяжелом бою. Достаточно того, что теперь приходится сидеть на стульях да в креслах, а не как приличный оборотень прямо на земле.
Я сгрузил сыновей под нос Шустрику и приказал приглядывать за ними. Он презрительно глянул и сразу отвернулся. Молодой еще, не умеет изображать равнодушие, как его мамаша Мави. Не успел повернуться, как он уже занялся детьми, подгребая их к себе под бок. Лапы, способные с одного удара убить корову, у него в таких случаях бывают мягкими и бархатистыми, а когти хорошо спрятаны.
