– А мне нравится, – не согласилась Катя. – Драться с разными придурками сил не хватит, а вот пырнуть и удрать – самое то. Тем более от примерной школьницы такого не ждут.
Таня опять оглянулась на меня, но тему развивать не стала. На себя бы посмотрела, со своими желаниями посещать другие планеты и советами грабить богатых дядек.
– Но важнее всего, – заворачивая в обувной магазин, продолжила Таня лекцию, – что у тебя на ногах. Если ты одета хорошо, явно заплатила приличные деньги, но при этом в солдатских ботинках, в которых работала в огороде, будешь смотреться и смешно и глупо. Вещи должны сочетаться.
Магазин был седьмой по счету с начала нашего похода.
Я прибавил шаг и, догнав своих дам, быстро спросил:
– Ты этого смуглого парня знаешь?
Уж очень интересными взглядами, заметил я, наша девочка с пацанами обменялись.
– Ну да, – с заминкой ответила Катя. Что мне врать не рекомендуется и я легко определяю подобные вещи, она уже усвоила.
– Воровали вместе? – тихо спрашиваю.
– Скорее, наоборот, – так же тихо отвечает. – Это их территория, и посторонних они гоняют. Старший – взрослый мужик и вполне приличный, может даже накормить просто так, если видит, что голодная, но у него одни пацаны в бригаде, и хороший он до определенного предела. Запросто отбуцает, если не уберешься. Его Кривым зовут, но с виду вполне нормальный. Я не видела, но говорят, что иногда на него находит, особенно когда наезжают, и его всего перекашивает, и всякие тормоза с мозгами отключаются. Ничего не боится и прет как танк. Убить запросто может. Вроде контуженный он на Кавказе, а может болтовня. Да и ребятки совсем не ангелы, могут по шее настучать. Не грабят, но по карманам и магазинам тырят. Там десятка два разного возраста. Большинство бездомные издалека, но есть несколько московских.
– Вон те трое в стороне у дороги, – не поворачивая головы, спрашиваю я, – тоже из команды?
– Я только одного знаю, но очень похоже на прикрытие. Если ворующего заметят, остальные мешать ловить станут.
– Подойди и скажи, что с их старшим поговорить хочу. Дело имеется. Денежное.
Она кивнула и направилась к небрежно прислонившейся к машине компании подростков.
– А ты что думала, – ответил Тане на подозрительный взгляд, – я здесь болтаюсь для того, чтобы сумки носить? Нет, у меня имеются ужасные планы по части возглавить организованную преступность.
Таня слегка изменилась в лице.
– Какая ты доверчивая! – удивился я, почувствовав новый запах. – Шутка. Пока просто побеседовать хочу со знающим человеком. О том о сём. Где паспорт ворованный взять или справку об освобождении на крайняк. Потом мне в сердце запал Шерлок Холмс со своей командой мальчишей-кибальчишей. Всегда пригодятся проследить за кем или украсть чего-нибудь. Мы таким вещам не обучены. Почему бы не сделать доброе дело и не подкинуть деньжат на пропитание за то, что они и так каждодневно делают? Кстати, насчет денег. На, – доставая из кармана несколько купюр и протягивая Тане, сказал я. – Сумки я в багажник закину, а вы купите, что там еще требуется, и подходите к «жигулю». Если меня не будет, посидите в кафе и подождите.
– Занимательное предложение, – сказал Кривой.
Мы стояли у столика на улице и пили пиво на фоне идиллического пейзажа. Такая парковая зона, где имеется зелень и скамейки. Можно целеустремленно прогуливаться, сидеть, рассматривая других, или тесно общаться. Зелень уже в прошлом, все-таки осень на улице, и большинство вместо культурного отдыха пили и разговаривали достаточно громко, употребляя, совершенно не стесняясь прохожих, красочные слова из лексикона, который все знают, но читать на страницах книги не считают правильным. Хорошо, если пили пиво, некоторые и что покрепче. Кривой действительно был совершенно нормальным парнем лет тридцати на вид. Невысокого роста, с мелким ежиком волос на голове и настороженным взглядом. И одеждой он на бомжа совершенно не походил. Нормальный такой джинсовый прикид.
– Воевал? – спросил он как бы между прочим.
– А что, заметно?
– Глаза у тебя нехорошие, – пояснил Кривой. – Видел я такое. Зэки похоже смотрят, но ты явно не сидел.
– Почему? Могу при необходимости по фене ботать и что-то эдакое сказать, например, «Убийство, то есть причинение смерти другому человеку…» УК. Статья 105-я. Могу еще стишки почитать. Такие вот, например:
Мой дядя, честный вор в законе,
Когда зависнул на креста,
Он оборзел, как бык в загоне…
– Продолжать? – спросил я Кривого.
– Фиму Жиганца я тоже знаю, – серьезно сказал он.
– Поймал, – согласился я. – Не мое творчество. Зачем тебе разные подробности? Рассказать я могу все что угодно. Допустим, мы супер-пупер-спецназовцы ГРУ, которых предали и продали начальники с большими звездами на погонах. Героически наводя конституционный порядок в горячей точке, нарвались на противных бородатых дядек, которые кинулись на нас с дикими воплями «Аллах Акбар!» и страстным желанием познакомиться поближе. Мы мужскую любовь не уважаем и еле-еле смогли убежать. А вернувшись домой, неожиданно выяснили, что нас уже похоронили, и если засветимся – начнут закапывать со страшной силой по новой, причем они начальники и поверят не нам. Поэтому решили мы жестоко отомстить. Нет, скажем так, крайне заковыристо отомстить. Но не тому нас учили. Диверсии на охраняемом солдатами объекте и охрана со слежкой – совсем разные вещи. Ничего выходящего за рамки вашей обычной деятельности я от тебя не прошу. С деньгами нет проблем, собственно, из-за них нас начальники и сдали. И отдавать их теперь государству – никакого резона нет. Вместо министра финансов их получат те самые злодеи.
– Красиво поешь, – восхитился Кривой. – Сериал, правда, не помню, как называется, но что-то похожее видел по ящику.
– Так у меня с фантазией туго. Я страшно практичный человек. Ты – мне, я – тебе. Показываю человека, вы смотрите за ним – куда пошел, чем занимается. Чисто из любопытства, никакой уголовщины. Краденый, нет, даже не так, случайно найденный документ вроде паспорта или свидетельства о рождении отдаете мне, и я честно отношу его в милицию. Вам просто некогда. Может, еще какие интересные случаи выпадут. А деньги я вам дам по доброте душевной. Жалко мне беспризорных детей. Кстати, вполне серьезно, если надо лекарства или еще что действительно срочно, я готов помочь авансом.
Он помолчал, задумчиво глядя в кружку с пивом.
– Есть один лягаш, сильно мешает мне жить.
– Что, честные менты окончательно не перевелись?
– Если бы, – вздохнув, ответил Кривой. – Есть определенные правила игры. Мы делаем свою работу, они свою. У каждого своя четкая роль в жизни, и, если тебя поймали за руку, незачем обижаться, они просто сделали то, что входит в их ментовские обязанности. Некоторые услуги друг другу по мелочи оказываем, приходится иногда контактировать, как без этого. Так что определенная сумма на лапу как бы в порядке вещей. Мои ребята никогда не будут делать ничего, выходящего за определенные границы. Никакой крови. И уж тем более никто не бьет дубиной по кумполу. А этот сильно жадный, и мало того что при случае заберет, даже получив свою взятку, так одного моего пацана избил так, что тот теперь ссыт кровью – проблемы с почками.
