– Весело живут, – сказала мыслеречью Черепаха, одновременно доставая термос из сумки и вытаскивая оттуда пистолеты за спинкой водителя, чтобы он не видел. Свой глок я спрятал за пояс, прикрыв ветровкой.
– Да везде одно и то же, – ответил я. – Что в России, что в США. Надо думать, есть такое и в Канаде, просто мы мало видели. Места, в которые не стоит заходить, поскольку непременно ограбят, и хорошо, если не убьют. Места, где живут эмигранты и куда лучше вообще не соваться. Туда полиция без броневика заезжать не рискует. А есть еще и такие, как наш добрый слепой индеец. Для своих замечательный, а что он сделает с наглым англо – представляешь? Там и полиция, и соседи просто закроют глаза, если начнется большая разборка. Нечего белым в тех горах делать. Ты думаешь, в резервации можно шляться где хочется? Может, и не ограбят, но в морду получишь запросто. Видела этих типов, что кокаин забирали? Прямо как из дурного фильма про тюрьму. Все в татуировках, бицепсы круче моих, и оружие в машине. А дедушку очень почтительно приветствовали. Ох, чую я, погулял он в молодости!
– А ему не слишком жирно будет?
– Почему? – не согласился я. – Пусть старается. Половина от украденного – честная доля… Надо будет только потом подумать, как это легально отдать хозяину. Лучше всего по частям, чтобы не удивлялись. Один грузовик с компьютерной техникой или с медицинским оборудованием продать в Зоне – и можно долго почесывать живот, ничего не делая. Всем нужно. Я ему целый список по первоочередности набросал, чтобы не брал что попало. А если индейцам оборудование по восстановлению масел или вулканизации ни к чему, так проще оплатить половину стоимости. Половину от половины, считай, вообще бесплатно достанется. Деньги им пригодятся. Не зря уточнил подробности. Со складов армии можно получить все что угодно, при условии, что после оплаты это все находится в запечатанном контейнере до переброски. А можно и купить через знакомых то, что не продается свободно. Мы очень удачно сидим. Все привезенное в славянскую Зону можно объяснить получением в Федерации. И наоборот.
Дорога была прекрасная, но ездили по ней очень мало и все больше дорогие автомобили. Поэтому, когда нас обогнал старый, ободранный Isuzu, недвусмысленно попытавшийся прижать нашу машину к обочине, я изрядно удивился. В кузове сидели два негра в рубашках и джинсах, весело скалящихся. Шофер прибавил газа, пытаясь обойти помеху, и тогда они продемонстрировали нам хорошо знакомые калаши.
– Останови, – спокойно приказала Черепаха, – начнут стрелять – хуже будет. Наверняка от самого аэропорта следили.
– Нельзя, – почти простонал шофер. – Однажды беременной женщине выстрелили в живот, потому что она недостаточно быстро выбиралась из машины. Вас так просто не отпустят. Это не те парни.
– Беременной? – переспросила Черепаха. – Останови!
Ничего приятного в ее голосе не было. Шофер послушно стал тормозить, быстро-быстро говоря что-то в переговорник. Грузовичок с грабителями встал поперек дороги, двое выпрыгнули из кузова, еще один вылез из кабины, и все трое весело скалящихся черных, держа в руках автоматы, направились к нам. Такие радостные хмыри, обнаружившие возможность позабавиться. Четвертый, не торопясь, вылез с водительского места, держа в руке огромный револьвер. Все худые и страшно энергичные, аж подпрыгивают на ходу.
Машина еще не успела остановиться, как мы одновременно выскочили из нее. Каждый со своей стороны. Краем глаза я увидел, как Черепаха небрежно махнула рукой. Из нее вылетело размытое пятно и, быстро увеличившись в размерах, превратилось в человеческий череп. Глазницы горели красным огнем, а челюсть медленно шевельнулась.
– Людишки, – прошипел хрипло череп. Говорил он по-английски, но с противным американским акцентом. Гнусавя и жуя слова. – Мя-а-асо.
Потом он метнулся вперед, вырастая в размерах еще больше, и одним движением откусил голову одному из веселых негров. Фонтан крови брызнул вверх, а тело, еще секунду постояв, мягко осело.
Я начисто забыл про пистолет в руке и только смотрел. Черепахины большие глюки я видел неоднократно. Они вполне способны ходить, говорить, даже на ощупь материальны. Но это именно глюки. Вроде есть, а вроде нет. Дыхание и прочие признаки жизни только имитируются. Здороваться за руку не рекомендуется, ощущение не из приятных, как куклу трогаешь, но все-таки они с виду нормальные существа. А вот такое я видел в первый раз. Оторвать голову одним движением ни один глюк не способен, они мягкие. Во всяком случае, так было до сих пор.
Череп метнулся вперед и небрежно откусил голову второму грабителю. Третий, шлепнувшись на задницу и подвывая от ужаса, начал беспрерывно стрелять из калаша одной длинной очередью в нависший над ним ужас. Я не слишком много черных наблюдал вблизи, но это первый случай, когда я видел абсолютно белого от страха негра.
Никакой видимой реакции от попадания пуль не последовало. Череп навис над ним и для начала откусил правую руку.
– Мне, собственно, без разницы, – сообщил он, – спокойный человечек или активный. Мясо оно и есть мясо. Активный даже интереснее.
Тут он откусил вторую руку. Между прочим, я прекрасно видел, что он вовсе не ест. Просто как хирургическая пила отрезает куски. Впрочем, зачем такому кушать – при полном-то отсутствии желудка? Бессмысленно.
Дико взвизгнув колесами, Isuzu сорвался с места. Водитель оказался самым умным и не стал проверять свою удачу. Череп, вздохнув с грустью, сжался в размерах и стремительно метнулся следом, влетев в открытое окно. Грузовичок вильнул и съехал в кювет. Издалека я толком не разглядел, но вроде все лобовое стекло было заляпано красным.
– Можно ехать, – окликнула меня Черепаха. Я, опомнившись, повернулся к нашему водителю. Он лежал лицом на руле. – Когда выходила, отключила, – объяснила Черепаха, поднимая руку. Что-то мелькнуло в воздухе и влипло ей в ладонь. – Нам ведь не надо, чтобы лишние свидетели были? Убери его и садись за руль.
– Ехать-то куда? – не слишком соображая после такого представления, спрашиваю я, перекладывая бессознательного водителя на заднее сиденье.
– Прямо, – уверенно сказала паучиха. – В любом случае подальше отсюда. Зачем нам отвечать на вопросы? Отъедем подальше, позвоним. Пусть встречают. На дороге останавливаться категорически запрещено, пусть полиция сама с ними разбирается.
– С кем? – удивился я.
– С ними, – показывая на трупы, пояснила Черепаха. Тот, что остался без рук, уже тоже признаков жизни не подавал. – Лежать на дороге запрещено правилами дорожного движения.
Я невольно хмыкнул.
– Давай езжай, – потребовала она.
Я снял ручной тормоз, и машина послушно покатилась. Автомат в некоторых случаях большое удобство. Не надо разбираться с переключением скоростей. Крути себе руль, объезжая препятствия, и дави на газ.
– А с этим мы сейчас поработаем, – пробурчала Черепаха, положив руку водителю на голову. – Хороший экземпляр. Внушаемый.
– Мы не останавливались, – сообщила она то ли ему, то ли мне. – Быстрым маневром объехали грузовик бандитов, попытавшийся встать поперек пути, и пока они снова набирали скорость, умчались вперед. Тебе, к сожалению, стало плохо.
