Лена хотела было что-то спросить, но Рафик остановил ее жестом, а я продолжил:
– Это ведь только кажется, что степь однообразна и уныла. О, кто там живет, прекрасно знает, где проходит граница какого рода, где чужая роща и чужие табуны. Самое удальское дело – это украсть лошадей. Если сделал это чисто, без крови – почет и уважение обеспечено. Если пришлось драться с охранниками, потом подробно выясняется, кто и что сделал. Кто убил и кого, каким способом. Как в компьютерной игре – все подсчитают и выяснят количество очков у каждого. И такие вещи на всю жизнь, не дай бог сплоховать, очень долго помнить будут. Имен, в нашем понимании, у них нет. Одним называет мать, второе дают при совершеннолетии или за удачный поступок. А потом так и дальше идет. Можно десяток имен сменить за жизнь.
– А тебя они как зовут? – ехидно спросил Рафик.
– Сначала называли Охламоном за то, что вечно делал что-то не то. Потом Зверем, когда я продемонстрировал, что со мной надо считаться. Сейчас все больше Вожаком. – Демонстративно уставившись на пустой стакан, я пожаловался, ни к кому конкретно не обращаясь: – На сухую глотку столько болтать…
Еще раз налили, выпили и закусили.
– Короче, постоянная война – это образ жизни, – продолжил я рассказ. – Стремление заслужить славу, желание преумножить свою собственность, а также отомстить за ранее нанесенное оскорбление. А оскорблением может считаться все что угодно, было бы желание. С юных лет подростков воспитывают так, чтобы они жаждали добиться похвалы родителей, а ее проще всего можно заслужить, успешно сражаясь с недругами. А высочайшей наградой, какую только Народ знает, является одобрение всего племени. Но даже война у них очень формализована и подчиняется четким правилам. Нападение на рощи запрещено категорически, убийство женщин без оружия и детей тоже, что в принципе совсем не плохо и ставит все в определенные рамки. До последнего солдата драться необходимости нет. Сходятся два отряда в споре за территорию и режутся, пока не появится явный победитель. А догонять бегущих или вырезать всех – это ни-ни. Славы и так достаточно. Пленных еще почетно брать. Даже лучше, чем убивать. Если не выкупят, будешь работать на хозяина год и один день. Причем не просто работать, а делать все, что тебе скажут, и говорить можно, только если разрешат или с такими же пленными. Нарушителя или отказчика по закону можно убить. Но все это касается только Народа, пусть и из других племен. К чужакам законы не относятся. Впрочем, они тоже не слишком стесняются… – Я на мгновение запнулся, вспоминая.
Глава 11
Война
Я занимался совершенно мужским делом – беседовал с Большой Ногой из рода Лис о достоинствах разных видов заточки ножей. Впрочем, это скорее он изливал глубокую мудрость, а я только поощрительно кивал и в нужных местах соглашался. В самом начале разговора я сразил его наповал рассказом о малайских крисах и швейцарском складном, даже нарисовал, как это выглядит, – после чего он ко мне проникся. Оборотни пользовались только очень похожим на нож Боуи, ну таким, со специальным скосом на конце. Даже кидать ножи у них было не принято – для этого с успехом применялись дубинки и очень похожие на томагавки топорики с длинной рукояткой.
Подобные посещения в последнее время стали довольно регулярными и частыми. Заполучив в личную собственность дом-дерево, я сделал здешнюю рощу своей базой и не собирался вечно таскаться по равнинам, демонстрируя себя. Мы со Стариком успели побывать практически во всех родах приматов, волков и ягуаров. Занятие было довольно однообразное и занудное.
После первой демонстрации с поеданием Темного Стрелка желающих подраться больше не появлялось, но Народ явно раскололся в отношении ко мне. Никто уже не пытался кричать, что я не оборотень, но сомнительный статус одиночки вызывал множество вопросов. По глухим намекам можно было понять, что и в среде пауков общего мнения не было. В результате, как только истек срок моего ученичества, я тут же прекратил поездки. Не знаю, чего добивался Старик, но выступать в роли ученой обезьяны, что в здешних условиях означало «домашнего человека», мне совершенно не улыбалось.
Официально на общем собрании представителей приматов и волков я заявил о создании собственного Клана и пригласил присоединяться всех желающих, независимо от вида. Не обязательно быть кровными родственниками, чтобы уживаться, вместе работать и воевать. У нас у всех пять пальцев на руке в основном облике, и все мы из Народа. Короче, девиз «Один за всех, и все за одного» прозвучал под чужим небом неизвестно где находящейся планеты.
В принципе ничего особо революционного я не озвучил. Система усыновления позволяла спокойно жить в одной семье разным видам. Это было не часто, но случалось и не вызывало отторжения даже у больших ревнителей традиций. Кланы из недовольных тоже создавались неоднократно, бывало, что и роды делились, но все это обычно в пределах своего вида. Вот только я заявил, что мне до лампочки разница между ними всеми, и прозвучало это изрядным громом на равнинах. А система передачи новостей без всякой официальной почты налажена так, что об этом узнали очень скоро везде.
Предсказания Черепахи, моментально занявшей при моей особе должность паука и первого советника, начали исполняться очень быстро. Уже через пару месяцев ко мне начали прибывать недовольные с разных концов бескрайней степи. Уже собралась почти сотня, включая женщин и детей. Среди них были самые разные – приматы, волки, кошки нескольких видов и пара медведей. Большинство молодые, с изрядными амбициями, которые считали, и нередко вполне справедливо, что на старом месте у них никогда не будет возможности продвинуться из-за сильных родов.
Было два степенных Мастера – кузнец-ягуар и ювелир-волк, крайне недовольных своим прежним статусом и готовых рискнуть. Это понемногу превращалось в проблему, потому что надо было их кормить и где-то устраивать, а степь давно вся поделена. И в роще, и по соседству уже начали с тревогой поглядывать на меня, опасаясь прямого столкновения за пастбища.
А еще прибывали посетители из разных отдаленных мест, вроде моего сегодняшнего гостя. Все это делалось неспешно, с длинными разговорами, угощением и никогда прямо не сообщалось, зачем очередной военный вождь с длинным списком побед прибыл за несколько сотен километров. Вроде мимо случайно проезжал и зашел выказать уважение. Здешние лидеры желали посмотреть на меня и составить собственное мнение о неприятностях, которые я могу им устроить. Рано или поздно надо было отселяться, и чем быстрее, тем лучше для всех. Задача совсем не простая, надо умудриться влезть в систему так, чтобы не поднять против себя всех, потому что Клан непременно стерли бы в порошок при первом намеке на желание отобрать у других землю.
У двери появился Пинающий Медведь и, демонстрируя хорошее воспитание, почтительно замер, дожидаясь, пока на него обратят внимание. Несмотря на свое имя, он был волком. Среди моих последователей вообще подавляющее большинство были волки и приматы. Приходили они не просто так, а с рекомендацией от Койот и Черепахи.
Прервать столь ценные речи старших по положению было бы очень непочтительно. На улице уже давно орали и бегали соседи, но я, как положено, делал вид, что ничего не замечаю. Не знаю, что такое китайские церемонии, вошедшие в пословицу, но здешние временами наверняка гораздо хуже. Пусть Солнце остановится, но прервать речь вождя низшему по иерархии можно только по его прямому разрешению.
