– И пошел Леха в разведку… – пробормотал Рафик, кивнув в сторону двери.
– Ага, – радостно сказал я. – Каждому свое. Я займусь разными интересными торговыми делами, а Черепаха осторожно посмотрит. Без всякого криминала и скандала. Поэтому я очень надеюсь, что вы не будете пересказывать другим все, что я тут наболтал. Информация – вещь очень ценная и больших денег стоит. Посвящать лишних людей в подробности нам ни к чему. Побродил по Дикому полю и вернулся с наваром. Много разного притащил. – Я подмигнул. – Так что для начала требуется ее легализация. Вот, скажем, некая семейка ушла очень давно из Зоны, дети у них родились… А возможность получить жизняк имеется?
Рафик с Леной переглянулись.
– Не думаю, что с этим проблемы будут, – осторожно сказал Рафик, – но надо на всякий случай легенду поправдоподобнее придумать. Даже не придумать, а подогнать под факты: кто уходил, когда. Фиг его знает, может, у них учет имеется.
– Мда, – я задумчиво посмотрел в потолок. – В идеале мне надо большую семейку обжизнячить. На сегодняшний день сто пятьдесят два экземпляра, а тащить их сюда всех нет ни возможности, ни желания…
Рафик изумленно присвистнул.
– Сколько, сколько?
– А что? Я вам не какой-то там паршивый рейдер, а большой начальник, – гордо заявил я. – У меня Клан. Большинству это ни к чему, но некоторые должны иметь самостоятельный выход на Зону – мало ли что случится. Не сразу, конечно, обжиться надо и притереться. База нужна, – пояснил я. – И еще раз разлил по стаканам. – Ну, по последней, уже темнеет. Электричества в идее сети в Нахаловке по-прежнему нет? Подзаряжаете приборы от аккумуляторов и дизеля. Это хорошо… Еще немного и спать…
Мы в очередной раз выпили за всеобщее здоровье. Лена изрядно раскраснелась, хотя только пригубила. Рафик, судя по преувеличенно четким движениям, тоже догнал. На меня практически не действовало. Организм принимал излишки алкоголя за яд и исправно с ним боролся. «Теперь и с друзьями толком не отметишь, – с тоской подумал я. – Остается единственное – с врагами пить, пока лишнего болтать не начнут».
– А жизняк с покойника можно достать? – спросил я.
– И как ты его используешь? Он же только на хозяина работает…
– Информация, которая стоит очень больших денег, – серьезно сказал я. – Лучше ее сразу забыть или застрелиться, чтобы не проговориться. Можно перенастроить на другого владельца. Очень сложно, но возможно, собственно, это не великая тайна, просто никому не требуется. Даже если найдешь специалиста, согласного это сделать, он за работу и риск попросит столько, что меньше чем миллионера не имеет смысла брать. А у таких обязательно будут наследники, которые заинтересуются, куда деньги подевались. А еще жизняк может работать маячком. По нему можно отследить, где находится владелец. Этим, естественно, никто не занимается, кроме экстренных случаев, но, при желании, идет сигнал и он срабатывает. То есть пропавшего или преступника можно найти без проблем, если знаешь имя. Если нам этого не говорят сразу, значит, эльфы это держат для себя.
– Про это лучше всего с Кулаком поговорить. Сам думай, что ему можно знать, а что нет. Похоже, ты пришел, чтобы мы не заскучали зимой.
– Это точно! Со мной не заскучаешь. Знаете, что нужно индейцам в первую очередь?
– Водка, – серьезно ответила Лена.
– Хорошая мысль, но неправильная. В первую очередь им нужно оружие. Много оружия, и они готовы меняться на очень интересные Вещи.
– Стоп, – резко сказал Рафик. – А потом они с нашим оружием до нас не доберутся? Американцы на собственном опыте проверили, что огнестрел индейцам в руки давать вредно для здоровья.
– Тебе как, честно или чтобы успокоить? Ладно, буду честным. Я не настолько умный, чтобы знать последствия на десятки лет вперед. Могу только рассказать, как я это вижу. Во-первых, чтобы добраться сюда, надо пройти через леса орков и места, в которые сами орки боятся соваться. Это несколько тысяч километров по прямой. Я пришел совсем другой дорогой, и в ближайшее время по ней, кроме меня, ходить никто не сможет. Мне бы очень не хотелось, чтобы это ушло за пределы этой комнаты, – я замялся и прищелкнул пальцами, – это последствия моей мечености. Я могу сделать проход вроде того, по которому мы сюда попали.
Лена открыла рот и уставилась на меня. Рафик подался вперед, навалившись на стол.
– Нет, – отрицательно помотал я головой. – Только в пределах планеты, и только в хорошо знакомые мне места, и еще не из любой точки. Нужен энергетический узел вроде тех, что в аномалиях бывают. Так что прямого контакта не будет еще очень долго. Во-вторых, я вовсе не собираюсь снабжать весь Народ и работать на него. Я вам пытался объяснить – там постоянно воюют друг с другом, и у меня не сложились отношения с очень многими. Мой Клан – это такое сборище происходящих из самых разных племен и родов, которые признали меня своим вожаком просто потому, что это для них единственный выход. Может, не единственный, – задумчиво поправился, – но лучший. На новом месте они получили массу возможностей показать себя. Я изначально не принадлежу ни к одному племени, но всеми признан, как один из Народа. Хочешь быть таким, как все, изволь выполнять мои указания. Если очень упрощать – они получили крышу. Мой интерес в том, чтобы Клан окреп и его боялись тронуть. Если для этого надо будет применить пулеметы – я это сделаю. Совесть меня мучить не станет. Понимаете, иерархия в племени – не пустые слова. Она действует в обе стороны. Каждый поклявшийся мне в верности обязан выполнить мое самое идиотское распоряжение, но он ждет от меня защиты. А если я не смог защитить, то мести. Вот два месяца назад я положил троих своих, догоняя убийц одного. Последние патроны истратил. Берег их, берег на крайний случай, вот он и пришел. По-другому не получалось. Вы про вампиров слышали? – Я усмехнулся, глядя на недоверчивые лица. – Вижу, что слышали, да не очень-то верили. Есть они, и лучше с ними не встречаться. Были бы у меня патроны, намного легче бы все прошло. В рукопашной они любого Шварценеггера уделают.
Они уже четвертый час ждали. Сломанная Стрела, единственный, кто хорошо знал здешние места, утверждал, что другого водопоя нет на сутки пути, и вампиры обязательно завернут сюда. Идти по следу было не только бесполезно – шансов догнать мало, бегали кровососы не хуже лошадей, – но и опасно. Твари любили сделать круг и выйти в спину преследователям.
Мы – это четверо первых попавшихся молодых, оказавшихся под рукой, когда нашли обескровленное тело, и я.
Сломанная Стрела – кошак девятнадцати лет. Единственный уцелевший после разгрома семьи и пошедший за мной, когда понял, что, уйдя в другую семью, он станет одним из младших, а здесь его знания пригодятся. Неизвестно, какой он был раньше, до гибели родичей, но теперь постоянно угрюмо молчал и старался быть полезным во всем.
Вороненок – рысь семнадцати лет. Девчонка с изрядным прибабахом, так что сумела достать всю свою семью. Основная идея, крутившаяся у нее в голове: рыси должны жить не на равнинах, а в лесах. Понять такой закидон семья не могла, и нормальной жизни у рыси никогда бы не было. Она с детства ходила в степь практически в одиночку, имела на счету несколько украденных лошадей и одного убитого в поединке врага. Уважения это ей в роще не добавило, и как только она услышала, что Клан селится на границе леса, моментально прискакала.
