Идею эту я пока держал при себе, неизвестно какое количество информации Летчик мог пропустить через себя без проблем. Все это нуждалось в проверке. Пока ему нравилось летать, ощущая себя свободным, а не привязанным к одному месту. А я чем дальше, тем больше ощущал себя ответственным за него. Родители тоже не знают, какой у них вырастет ребенок, но он их ребенок, и помогать ему и защищать его они будут до самой смерти.
Что у нас еще интересного? А, вот на последней странице книги, где пустое место, красота – еще один список на Языке. Хорошо же Черепаха покопалась у Бориса в закромах. Совсем она нюх потеряла в здешнем окружении, пишет на неизвестном людям Языке и еще мне вручает. Или это она так доверие демонстрирует? Матрица от «Чистильщика», очень странный организм, оставшийся от предков, с заданными свойствами. Повторить никто не может. Совсем не редкость амулеты из него, но оригинала не было ни у кого. А вот теперь есть.
Можно вырастить любого размера и формы. Собственно, это обычный микроячеистый фильтр. Настолько микро, что увидеть невозможно, и никакой микроскоп не поможет. С виду обычная губка, которую можно легко резать. Надо только при выращивании задать параметры очистки. Хочешь, он морскую воду в дистиллированную превратит, попутно убирая разные примеси, а хочешь, можно вместо противогаза или маски для подводного плавания применять. Там мозгов, в отличие от Летчика, нет, сплошные инстинкты. Только чтобы правильно параметры задавать, надо код знать.
Все остальное в списке даже в нескольких экземплярах, разных размеров и не работает. Не большая проблема оживить. «Сварка», «Сверло», «Резец», «Плавильная печь». Несложно и по названию догадаться, только людям откуда знать. «Резка». Очень нужная вещь. Две рукоятки, соединенные неизвестно чем. Смотришь – ни черта нет, а когда раздвигаешь в стороны, чувствуешь легкое сопротивление, и пустое место режет – все, вплоть до металла. Особо одаренные экземпляры приспособились часовым головы отделять от тела. Накидываешь сзади на горло, руки в перехлест, чтобы, разрезав шею противника, себя не зацепить, и еще один отправляется на перерождение. Хотя не стоит показывать пальцем, у самого в подкладке для того же заныкано.
«Ловец» – анализатор химического состава жидких и твердых веществ. Многие вещества не просто отражают свет, но и заметным образом изменяют его спектр. Он находит изменения и на этой основе определяет химическую природу образца. Десять-пятнадцать секунд. Может отличать множество различных веществ, яды и неприятные для организма вещества находит легко. В бытность мою начальником у Хищников один раз наркотики с помощью него нашли.
«Подгляд» – просвечивает не хуже рентгена, включая каменные стенки. Не на радиоактивности, а на звуковых сигналах работает. Вроде эхолота, но с картинкой на экране. Не надо лезть в закрытое помещение в поисках разного добра, все и так видно.
«Сундук». О, Первопредки! Восемьдесят две штуки. Совершенно бесполезная Вещь. Опа! Я натурально большой дурак. Премию Черепахе. Это они раньше были никому не нужны. Форму «Сундук» имеет самую разную, и больше всего – по своим функциям – похож на «Флягу». А может, это она и есть, только особая разновидность. Есть только серьезная разница: закрывается на цифровой замок, как сейф. Иногда еще и буквы на стенке с той же целью. Перебирать номера можно вечно и открыть практически не возможно. Сломать еще никому не удавалось. А в таких «Сундуках» еще со времен Войны может храниться все что угодно – от никому ненужного до страшно ценного. Шестьсот лет не срок. На равнинах есть несколько экземпляров «Сундуков», навечно закрытых, секретный код которых не знают. А теперь у нас появились компьютеры. Подключить и пусть комбинации перебирают.
– Живой, – прервав мое занятное чтение, задумчиво сказала Даша и повернулась ко мне.
– А?
– А ты что думаешь о боге?
– Ничего не думаю.
– Как это?
– Меня учили другому. Где-то там, – я ткнул рукой в небо, – после смерти тела собираются души. Это не такое… в виде того же человека с крылышками, который сидит и на арфе блямкает бесконечное множество лет. И не эта… Вальгалла… где собираются герои в бесконечном выпивоне и время от времени выходят подраться друг с другом или со своими земными врагами. А утром опять встают здоровые и снова квасят. Это просто скучно. И то, и другое. Бесконечно одно и то же.
Душа – это твоя память и опыт в виде энергетического поля. После смерти тела все души собираются вместе, и опыт, память и знания становятся общими. Вот тогда они коллективно и решают, как ты жил. Больше было хорошего или плохого. От других при слиянии такое не скроешь. Они взвешивают тебя согласно законам, по которым ты жил, и выносят решение. Ты ж понимаешь, у разных народов можно по-разному относиться к одинаковым вещам. Для одних самоубийство – грех, для других – доблесть.
Вот по твоей жизни и выносится решение. Обычно плохие и хорошие поступки на одном уровне находятся. Тогда ты снова можешь родиться, но памяти о прошлой жизни у тебя не будет. Тут есть масса разных нюансов и условий в зависимости от того, что перевешивает. Могут спросить тебя, в ком ты хочешь возродиться, могут послать в ребенка твоего врага. Или в женщину, если ты был мужчиной и обижал противоположный пол. Считается, что для правильного понимания жизни тебе необходимо испытать на своей шкуре несправедливость.
Если хорошие поступки намного превышают плохие, память о прошлой жизни сохранится. Тут опять же есть зависимость, сколько и о чем. Есть такие примеры. А вот если ты жил неправильно, то душа твоя просто распыляется и не возродится вновь.
– Но ведь это может быть неправильно, – подумав, сказала Даша. – Вот у кого-то принято родителей или детей в голодные годы выкидывать, обрекая тем самым на смерть. Это так в обычае. Значит, что? Они общим решением считают, что он праведник?
– У всего есть причина. Если такое делают, значит, на всех еды не хватает. Для нас это дикость, для них вполне нормально. Но вот если в тех местах с продуктами проблем не будет, они же перестанут такое делать?
– Ну, да, наверное, – неуверенно сказала она.
– Значит, и не станет такой традиции, и следующее поколение уже не будет считать это нормальным. А тогда и решение будет соответствующее. Законы и традиции меняются в зависимости от происходящего. Что было нормально раньше – сейчас, вполне возможно, нет. И наоборот. Вот есть заповеди: не убей, не укради, не возжелай имущества или жены ближнего. Для меня это ерунда. Все зависит от того, кого и в какой ситуации убить или своровать. Что за бред подставить другую щеку? Сами христиане этого не делают. Напал на меня – значит, будь готов умереть. Уж как бы это некрасиво не звучало, но если мои дети хотят есть, – теоретически, своих пока нет, – усмехнулся на Дашины поднятые брови, – я украду, и плевать мне, что это незаконно и наказывается. Мои дети для меня важнее. Пусть потом после смерти решают, что правильнее: дать своим детям умереть или украсть. Даже если чужим детям от этого будет плохо. Для себя я так решил.
Даша с сомнением покачала головой, но промолчала.
