Нервная волна схлынула. А «павиан» все стоял над ним, внимательно таращась и пытаясь что-то вспомнить.
Вот сейчас скажет: да это же тот самый Книжник, приспешник проклятого Бешеного Кабана, за чью голову обещана награда…
— Встать, — негромко произнес «павиан».
Книжник послушно поднялся, сгорбившись, чтобы не показывать своего превосходства в росте — но он все равно был выше почти на голову.
— Ты мне не нравишься, — объявил «павиан». — Мне кажется, ты неверная свинья.
Тупое лицо озарила скабрезная глумливая улыбочка.
Книжник прикидывал ситуацию. Оружия нет ни у него, ни у немого. Не взяли даже пистолета, чтобы не попасть в историю — прекрасно знали об обысках, которые устраивают бойцы Халифата на дорогах, и как они не любят вооруженных людей. Да и в такой ситуации не отстреляешься. Раджаб только оставил свой любимый старинный нож, с которым наотрез отказался расставаться. И что теперь делать?
Немой, сидевший сзади, напрягся. Только бы ему не пришло в голову начать крушить все. Парочку эту в салоне он разделает своим ножом, как куриц на разделочном столе — в этом у Книжника сомнения не было. А потом автобус расстреляют из пулемета. Нет, надо продолжать игру.
— Я в твоей власти, уважаемый. Но я столько лет нес слова единственно правильной веры, мудрость великого Аль Ваххаба, что слушать такое мне обидно. Ведь сказано в Коране: «Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается против вас, но не преступайте границы дозволенного».
«Павиан» озадаченно посмотрел на него. Было видно, что в голове его со скрежетом вращаются ржавые шестеренки.
— И еще сказано в Коране: «Аллах любит справедливых», — продолжил Книжник — в искусстве забалтывать примитивных особей равных ему не было.
Шестеренки провернулись еще на пол-оборота и заклинили. «Павиан» отступил на шаг, потом досадливо махнул рукой — мол, садись…
Закончил он осмотр автобуса уже без всякого энтузиазма, о чем-то задумавшись. На немого даже не обратил внимания.
Напоследок «павиан», размахивая руками, что-то втолковал водителю, после чего спрыгнул с подножки автобуса.
«Мерседес» плавно, очень неторопливо, будто боясь вызвать неудовольствие, тронулся вперед, постепенно набирая скорость.
Книжник оглянулся и увидел, как несчастного парня из автобуса заставили целовать ботинки моджахедов. Потом беднягу поставили на ноги. И «павиан» прошил его из пулемета. Дал пару очередей уже по обездвиженному телу, что-то яростно крича.
— За что его? — не выдержала пожилая женщина.
— Шиит, наверное, — пробормотал белобородый старик. — Они убивают шиитов.
Халифат взял на вооружение самые экстремистские и дикие устои суннитской ветви ислама, представители которой признают только авторитет Пророка Мухаммеда. Шиитов, которые наравне с Пророком почитают его двоюродного брата Али, исключительно из рода которого должны быть правители мусульманского мира, они ненавидят лютой ненавистью, считая, что те искажают истинный ислам. Притом ненавидят куда больше, чем христиан, идолопоклонников, буддистов. Поэтому суннитский Халифат и шиитский Иран — лютые враги, между которыми не может быть никакого примирения.
Книжник не понаслышке знал, что, заходя в город, первое, что делают воины Халифата, — устраивают массовые казни не успевших сбежать шиитов. После чего христиан облагают налогом на христианство, запрещают пить спиртное и курить, а женщинам без сопровождения мужчин выходить из дома. Авторитет власти поддерживается регулярными массовыми или одиночными казнями. Без казней никак нельзя — без них порядка не будет. Еще казни неверных сильно поддерживают боевой дух, придают воинам ислама чувство собственной исключительности и повязывают их кровью. Так что расстреляли на блокпосту шиита в соответствии со всеми правилами, а не по злобе душевной.
Автобус выехал на ничейные земли. Несколько городов и многочисленные поселки принадлежали племенам. Здесь орудовали свободные банды, а жители держали оборону. И сирийскому правительству, и их оппонентам удавалось использовать царивший здесь хаос в своих целях. Но это до поры до времени. Вне зависимости от того, кто победит в войне, местной вольнице осталось недолго.
Спокойнее дорога не стала. Скорее наоборот. Автобус время от времени обгоняли колонны с вооруженными людьми. Иногда боевики палили в воздух. От одной из таких машин прилетело и в автобус — пули пробили борт, но, к счастью, никого не задели. Водитель бандитской машины даже притормаживать не стал, понесся дальше. Ведь стреляли не в цель, а от избытка чувств и патронов.
Автобус остановился в небольшом городишке, где работали магазины и придорожное кафе. Беглецы пообедали в этом кафе — лепешки, бараньи тефтели, все было приготовлено качественно. Потом Книжник подсел к закончившему трапезу водителю и произнес:
— Уважаемый, позволь задать тебе вопрос.
— Конечно, почтенный, — кивнул водитель.
— Мы имеем хоть какой-то шанс добраться до места назначения?
— Вне всякого сомнения, — снова кивнул водитель. — Стрельба, погони — это все дела вооруженных людей. Нас не трогают, у них такое правило. Я езжу уже не первый год. И пока исправно ставил свой автобус в гараж.
— Но только не всегда удавалось довезти всех пассажиров.
— Не всегда. Но часто…
Автобус снова вырулил на шоссе. Где-то через сорок минут водитель принял резко влево и пропустил обгоняющую колонну из нескольких боевых пикапов. Книжник оглянулся и увидел, что сзади едет еще несколько машин — видимо, передислоцировалась большая банда. Этот караван мчался куда-то на всех парах. И оставалось только молиться о том, чтобы слова водителя оказались правдой и вооруженным людям на этой трассе не было бы дела до невооруженных.
По какому-то наитию Книжник посмотрел вправо, где тянулись холмы с зелеными полями и редкими лесополосами. И содрогнулся.
Протер глаза, но убедился, что они его не подводят. Он видел четыре точки. Они увеличивались в размерах, и вскоре можно уже было различить, что это самолеты. По очертаниям — принадлежащие американской коалиции истребители «Ф‑16», которые используются для бомбардировок. И он готов был поклясться, что они идут на боевой заход.
Что их занесло сюда? Их тут сроду не летало! Скорее всего, они охотились за той моторизованной бандой, что неслась по шоссе как ошпаренная.
А ведь эти истребители сейчас накроют не только бандитскую колонну, но и автобус! У Книжника появилась четкая уверенность, что это обязательно случится. И у пассажиров не будет ни единого шанса выжить.
Он вскочил, сделал знак немому, двинулся по проходу, что есть силы закричал водителю:
— Останавливайся!
Водитель послушно нажал на тормоз.
— Двери открывай! Быстрее!
Такая властность и напор были в голосе Книжника, что водитель так же послушно открыл дверь — с пневматическим шумом она отползла в сторону, когда автобус еще двигался.
