В нейровизуализационном исследовании, опубликованном в 2007 г.
[97], ученые во главе с Брисом Кулом из Стэнфордского университета изучили вопрос важности подавления незначимых воспоминаний. Они попросили участников запомнить пары слов, которые не связаны между собой, например помидоры – чипсы, велосипед – стул, вода – ночь. Далее они показывали участникам одно из слов и спрашивали, какое слово было с ним в паре. В идеале при показе слова помидор участники должны были назвать чипсы, слова велосипед – стул. Что особенно важно, исследователи пропустили несколько словарных пар. Затем после такой поисковой практики участников проверили на знание всех словарных пар, при этом работа мозга отслеживалась на функциональном магнитно-резонансном томографе.
Исследователи пришли к выводу, что среди заученных пар те, которые назывались в ходе практической части, соответствовали снижению активности в тех частях головного мозга, которые отвечают за распознавание и работу с разными воспоминаниями. Другими словами, участникам приходилось отфильтровывать меньше отвлекающей информации для того, чтобы найти нужное слово. Это свидетельствует в пользу того, что чем больше информации о концепте мы забываем, тем сильнее становятся связи между оставшейся значимой информацией.
Как говорят об этом сами ученые, «исследование показало, что, несмотря на то, что забывание информации, хотя и может показаться досадным, приносит определенную пользу при обработке данных в нейронной сети, что позволяет памяти адаптироваться». Мы запоминаем эффективнее, если отсеиваем менее значимую информацию. И это помогает нам запоминать самое важное. То есть, если мы не умеем отфильтровывать менее важные воспоминания, как это происходит у людей с исключительной автобиографической памятью, мы не выигрываем, а проигрываем.
Другой случай, когда мы видим негативные последствия хорошей памяти, – посттравматическое стрессовое расстройство, или ПТСР. По классификации главной настольной книги клинических психологов «Диагностическое и статистическое руководство по психическим болезням» (DSM – V, Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders), одним из его основных симптомов является искажение информации: «рецидивные и искаженные воспоминания о событии, включая визуализации, мысли или чувства». Большинство людей согласятся, что если произошло что-то плохое, едва ли захочется хранить точные воспоминания об этом, особенно если воспоминания эти сложно подавить.
В исследовании ученых под руководством психиатра Оливье Коттонсена из Лилльского университета говорится, что люди с посттравматическим синдромом часто страдают нарушениями автобиографической памяти. Они чрезмерно концентрируются на конкретном событии. В работе, которую ученые опубликовали в 2006 г.
[98], они подкрепили эту мысль данными эксперимента, в котором участвовало 30 пациентов с посттравматическим синдромом. Однако вместо того, чтобы использовать словарные пары, как это сделали в исследовании Стэнфордского университета, в Лилльском университете прибегли к заданию управляемого забывания. Это эксперимент, в котором участникам показывают серию слов, после демонстрации каждое слово просят запомнить или забыть. Затем участников сразу просят назвать как можно больше слов, которые их просили запомнить, при этом не называя те, которые они должны были забыть.
В ходе эксперимента Коттонсена участники с посттравматическим синдромом, в отличие от других, запомнили существенно меньше слов и в целом, и тех, которые должны были запомнить. При этом они запомнили больше слов, которые нужно было забыть. В результате группа ученых пришла к тому, что люди с посттравматическим синдромом имеют меньшую способность к забыванию незначимой информации, что приводит к проблемам запоминания действительно важной и нужной информации. Они показали повышенный недостаток в ингибирующих процессах, которые принято ассоциировать с памятью, по сравнению с остальными, они менее эффективно запоминали информацию, поскольку их мозг застревал в деталях из их прошлого, которые они не могли забыть. Трудно сказать, что было первично при возникновении посттравматического синдрома у таких людей: то ли они изначально труднее забывали информацию, то ли мозг перестраивался в результате травмы.
Таким образом, проанализировав разные случаи исключительной памяти, можно сказать одно: совершенной памяти нет ни у кого. Действительно, это просто невозможно. Но мы должны быть благодарны за это. Может, не у всех у нас есть способность досконально помнить определенные виды информации, как у людей с исключительной автобиографической памятью или савантов, но, когда наша память работает как следует, у нас все же весьма неплохо получается запоминать многие вещи. С функциональной точки зрения наша память действительно очень разносторонне развита, она может справляться с большим объемом разной информации, который поступает к нам ежедневно.
Более того, как бы странно это ни звучало, наша память существует для того, чтобы забывать. Забывание – удивительный механизм, который ограничивает количество нейронных связей, чтобы сделать процесс запоминания самой важной информации более эффективным. И когда мы поймем всю красоту механизма забывания, мы сразу увидим, что способность помнить все – это непосильно тяжкая ноша, а не великий дар.
5
Подсознательные воспоминания
Обучение младенцев, психофоны и промывание мозгов
Почему нам нужно быть внимательными, чтобы сохранять воспоминания
Представьте мир, в котором можно взять смартфон, включить режим «учить испанский», уснуть, а наутро проснуться и – хоп! – вы выучили все нужные слова. Или, предположим, чтобы забыть какое-то неприятное происшествие, нужно всего лишь пойти к гипнотизеру и попросить его оказать вам фирменную услугу по удалению энграмм, вызывающих неприятные эмоции. Как насчет того, чтобы бросить курить или без труда сбросить вес? Без проблем – нужно только прослушать кассету, на которой вместе с музыкой задом наперед записаны сообщения, внушающие слушателю, что курить и есть сладости – это плохо!
Существует множество компаний, трубящих об эффективности гипноза при борьбе с вредными привычками, и об аудиокассетах, которые якобы могут «запрограммировать» человека во сне. Но чтобы понять, что на самом деле представляют собой такие заверения, нам сначала нужно разобраться в том, какую роль в работе памяти играет внимание.
Я помню, как на моем первом университетском занятии на тему памяти преподаватель взял со стола лист бумаги. Он подождал, пока 150 нетерпеливых студентов успокоятся, потом поднял гладкий листок и сказал: «Вот что происходит в мире вокруг нас». Затем он сложил листок вдвое. «Это – то, что вы воспринимаете». Он сложил листок еще раз. «Это – то, на что вы обращаете внимание». И снова он сложил листок пополам. «Это – то, что вас интересует». Еще раз пополам. «Это – то, что мозг преобразует в энграммы. А это…» Он в последний раз сложил листок, который теперь был в разы меньше, чем вначале. «Это – то, что вы сможете позже вспомнить».
