Лучше помалкивать
На наши воспоминания об эмоционально значимых событиях могут сильнейшим образом воздействовать не только внешние источники, но и внутренние факторы. Это может происходить, когда мы делимся своими воспоминаниями с другими людьми – а мы часто делаем это после важных событий – звоним родственникам, чтобы сообщить волнительные новости, рассказываем начальнику о серьезной рабочей проблеме, пишем заявление в полицию. В подобных ситуациях мы обрабатываем информацию, изначально полученную через зрение и другие органы чувств, и выражаем ее вербально. Мы превращаем сенсорные сигналы в слова. Но это не безупречный процесс: каждый раз, пытаясь передать словами образы, звуки или запахи, мы рискуем исказить или потерять часть информации. Посредством языка можно передать лишь ограниченное количество деталей, поэтому приходится отбрасывать наименее важное. Мы склонны упрощать. Это явление известно как «вербальное затемнение» – термин, предложенный ученым-психологом Джонатаном Скулером.
Джонатан Скулер, ученый из Питтсбургского университета, опубликовал свое первое собрание исследований на тему вербального затемнения в 1990 г. совместно с коллегой Тоней Энгстлер-Скулер
[172]. В ходе основного эксперимента участники в течение 30 секунд смотрели видеозапись банковского ограбления. Затем они проводили 20 минут за выполнением задания, не имеющего отношения к эксперименту, а после половину участников просили за пять минут письменно описать, как выглядело лицо грабителя из видеозаписи, а вторую половину – перечислить страны и их столицы. После этого всем участникам показали восемь фотографий, на которых были изображены, как выразились сами ученые, «вербально похожие» лица, то есть все они подходили под одно описание, например: блондин, зеленые глаза, средних размеров нос, маленькие глаза, узкие губы. Это не то же самое, что сопоставлять фотографии на основе чисто внешнего сходства, когда человек может сфокусироваться на деталях, которые сложнее передать словами, таких как точное расстояние между разными частями лица.
Логично было бы предположить, что чем чаще мы повторяем и проговариваем детали чьей-то внешности, тем прочнее должен закрепляться этот образ в нашей памяти. Однако, похоже, все совсем наоборот. Ученые обнаружили, что тем участникам, которым предлагалось письменно описать грабителя, было значительно сложнее опознать его на фотографии, чем тем, кто не выполнял этого задания. В ходе одного из экспериментов лишь 27 % из тех, кто письменно описывал грабителя, выбрали нужную фотографию, в то время как 61 % тех, кто не выполнял этого задания, смогли правильно опознать преступника. Это огромная разница. Заранее описав только те детали, которые легко выразить словами, участники эксперимента утратили четкость исходного визуального образа, и его стало сложнее вспомнить.
Этот эффект имеет огромную силу, что доказано, возможно, самым крупным мероприятием по проведению множественных экспериментов в истории психологии
[173]. Это было масштабное предприятие, объединившее 100 специалистов из 33 разных экспериментально-исследовательских учреждений, в их числе были Джонатан Скулер и Даниэль Симонс. Результаты были опубликованы в 2014 г. Все исследователи действовали по одним и тем же инструкциям, и оказалось, что, даже когда эксперименты проводились разными учеными из разных стран и с участием разных людей, неизменно проявлялся эффект вербального затемнения. Описывая образы словами, мы всегда ослабляем свои воспоминания о них.
Дальнейшие исследования Скулера и других специалистов показывают, что этот эффект может также распространяться и на другие ситуации и чувства. По всей видимости, когда нам сложно описать что-то словами, вербализация этих ощущений чаще всего снижает их яркость. Попытайтесь описать словами цвет, вкус или музыку, и ваше воспоминание об этих образах ослабнет. Попробуйте описать карту, решение или основанное на сильных эмоциях суждение, и вам станет сложнее припомнить все детали исходной ситуации. То же самое происходит, когда другой человек о чем-то нам рассказывает. Когда мы слышим чужое описание лица, цвета или карты, наши воспоминания ухудшаются. Друзья, возможно, хотят как лучше, когда рассказывают о каком-нибудь событии, но на самом деле они лишь «затемняют» наши собственные исходные воспоминания.
По словам Скулера
[174], словесно описывая невербальную информацию, мы не только теряем детали, но и создаем конфликтующие воспоминания. В результате мы помним и тот момент, когда мы описывали произошедшее событие, и то, как оно на самом деле происходило с нами. По-видимому, это воспоминание об описании события становится приоритетным и в будущем превращается в единственный доступный источник информации о произошедшем событии. Позже, столкнувшись с задачей, наподобие опознания преступника по фотографии, когда возникает необходимость вспомнить все исходные нюансы, мы можем обнаружить, что не можем вспомнить ничего за рамками собственного вербального описания. Другими словами, наши собственные неумелые попытки улучшить собственные воспоминания могут отрицательно на них повлиять.
Это не значит, что словесное описание воспоминаний – это всегда плохая идея. Как показывают исследования Скулера
[175], вербализация воспоминаний не оказывает негативного эффекта, а может даже пойти на пользу при воспроизведении информации, которая изначально была представлена в словесной форме, например списков слов, цитат или фактов.
Еще один способ сохранить воспоминание о прошлом – запечатлеть его на фотографии. Мы думаем, что таким способом сохраняем воспоминания, что эти фотографии помогут нам запомнить события нашей жизни. Но если мы «затемняем» собственные воспоминания, пересказывая их, может ли то же самое происходить, когда мы делаем фотографии? Разумеется, на самих фотографиях можно запечатлеть некоторые из тех деталей, которые теряются при вербальном описании событий, но риск создания конфликтующих воспоминаний остается. В 2011 г. Линда Хенкель из Фэрфилдского университета
[176] провела исследование с целью изучить потенциальное влияние просмотра фотографий на нашу память. Участникам предлагалось выполнить ряд заданий, в том числе сломать карандаш, смять бумажный стаканчик или открыть конверт. Спустя неделю они возвращались, и их просили просто соотнести фотографии с описаниями заданий. На некоторых фотографиях были изображены задания, которые участник выполнял, а на некоторых – нет. Через две недели участники пришли снова, и в этот раз их попросили отметить, какие из 80 перечисленных заданий они выполняли в ходе первой части эксперимента.
