Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что человек интуитивно понимает, что он помнит, а что нет. Именно поэтому мы иногда говорим «я пойму, когда увижу», ведь иногда мы просто знаем, что владеем определенной информацией, даже если не можем непосредственно воспроизвести ее.
Но давайте-ка остановимся на секунду. Разве это не идет вразрез со всем тем, о чем я рассказывала в этой книге? Я не раз демонстрировала, что мы слишком уверены в возможностях своей памяти и что на самом деле нам не стоит полагаться на собственные инстинкты, когда дело касается точности и достоверности наших воспоминаний. Неужели я пошла на попятную? Вовсе нет. Хотя наши мысли и чувства относительно того, хранится ли в нашей памяти то или иное воспоминание, часто оправданны, столь же часто они бывают ложными.
Если мы возьмем, к примеру, тест Деборы Икин на соотнесение лиц и имен, следует упомянуть, что молодые участники оценивали свое чувство знания на 42 балла из 100, правильно отвечая на вопрос, и на 24 из 100, отвечая неправильно. Другими словами, даже в отношении той информации, которой им не удавалось вспомнить позднее, участники испытывали то же самое чувство знания. Эта ошибка сродни искажениям, вызванным чрезмерной уверенностью в себе, которые описаны в шестой главе. Таким образом, это интуитивное чувство далеко не совершенно и тоже может вас подвести. Классический случай, когда чувство знания приводит к ошибочным выводам, это ситуация, в которой вы думаете: «Я знаю этого парня», потому что его лицо кажется вам знакомым, хотя на самом деле вы видите его впервые.
Подвергая сомнению выводы нашей метапамяти, например задаваясь вопросом о том, откуда берется чувство знания, мы приходим к разговору о метакогнитивном контроле над метапамятью – о метаметапамяти. В этот момент мы выходим за границы обычных для человека размышлений о том, насколько хорошо работает его память, и переходим к вопросу о том, почему мы размышляем о памяти именно так, а не иначе. В области метаметапамяти нас ждет много разочарований, потому что мы начинаем сомневаться в том, можно ли вообще доверять собственным воспоминаниям, но в ней также кроется большой потенциал для максимального развития возможностей нашей памяти. И хотя на протяжении этой книги я всеми средствами старалась продемонстрировать, как велики изъяны нашей памяти и как часто она сбивает нас с толку, я хочу также подчеркнуть, насколько она удивительна. Биологическая система, которая хранит большие количества объединенных между собой отрывков информации, – это чудо эволюции, и этом смысле всем нам очень повезло.
Давайте посмотрим, как мы можем обуздать свою несовершенную память, заставить ее работать в наших интересах и, может быть, даже начать по-иному воспринимать свою собственную жизнь.
Мозг играет в игры
Некоторые люди хотят знать все, ну или хотя бы знать больше, чем сейчас. В попытках стать умнее и образованнее мы прибегаем к разным способам развития памяти. Сейчас существует огромное и постоянно растущее количество игр для смартфонов и компьютеров, создатели которых обещают, что они сделают вас умнее и улучшат вашу память. Реклама пестрит соблазнительными фразами, что эффективность товара «научно доказана», что ваш мозг будет «в невиданной форме», что игры «разработаны нейробиологами». Обычно пишут, что польза очевидна, ведь играть в эту игру у вас получается все лучше и лучше. «Только посмотрите! Вначале вы разгадывали судоку за десять минут, а теперь – всего за две!»
Следуя этой логике, можно предположить, что любые игры тренируют наш мозг, ведь мы почти всегда начинаем играть лучше, немного попрактиковавшись. Утверждая, что та или иная игра способна физически изменить мозг человека, продавцы, как обычно, лукавят. С технической точки зрения все, что мы делаем, изменяет физическую структуру нашего мозга, пусть даже очень незначительно, поэтому, разумеется, этот эффект оказывают и игры, нацеленные на интеллектуальное развитие.
Создатели таких игр также часто говорят об «универсальности» достигаемых результатов, утверждая, что улучшения работы мозга, которых позволяет достичь их игра, полезны при выполнении разных заданий. Многие компании утверждают, что делают акцент на развитии подвижного интеллекта, который отвечает за логическое мышление и умение решать проблемы в нестандартных ситуациях. Подвижный интеллект зависит от возможностей рабочей памяти, то есть от того, сколько элементов информации человек способен одновременно удерживать в голове. Неудивительно, что идея развить при помощи игры рабочую память и увеличить коэффициент интеллекта, кажется привлекательной.
Один из способов проверить уровень развития подвижного интеллекта – пройти тест под названием «Стандартные прогрессивные матрицы Равена», который часто называют просто тестом Равена. Он состоит из пяти серий заданий, которые усложняются по мере прохождения теста. Все задания визуальны и, как правило, включают в себя базовые геометрические фигуры, такие как квадраты и треугольники. Тест предназначен для измерения уровня двух разновидностей подвижного интеллекта – способности структурировать запутанные данные, а также – хранить и воспроизводить информацию.
В 2008 г. два исследователя попытались выяснить, помогают ли игры на развитие памяти улучшить результаты прохождения теста Равена. Ученый-психолог Сюзанна Джегги и ее коллеги из Бернского университета
[226] захотели узнать, что произойдет, если они попросят участников эксперимента сыграть в игру под названием «n-назад». Во время этой игры человеку по порядку с перерывами в несколько секунд показывают ряд образов – обычно изображений, чисел или букв. Например, вам может попасться следующий ряд: Л… М… К… М. Затем участник должен определить, встречался ли определенный образ (в нашем примере – буква) n позиций назад. В данном случае буквой n обозначается количество позиций, на которые участник должен вернуться. Например, если вы выполняете задачу 2-назад, участник должен определить, совпадает ли буква, которую ему показывают сейчас, с той, которая встречалась 2 буквы назад. Чем дальше назад нужно возвращаться, тем сложнее игра.
Цель игры – научить человека одновременно удерживать в рабочей памяти большое количество элементов. Сюзанна Джегги и ее коллеги решили выяснить, поможет ли эта игра достичь положительного эффекта, который был бы полезен и при выполнении заданий наподобие теста Равена. Исследователи были поражены полученными результатами. После многочисленных исследований, десятилетиями доказывавших, что упражнения на развитие когнитивных способностей не приносят ощутимой пользы, им наконец удалось эту пользу выявить. Ученые обнаружили, что перед выполнением задачи n-назад участники в среднем могли решить 9 или 10 из 29 вопросов теста Равена за 10 минут, но после 19 дней тренировок при помощи задачи n-назад они отвечали на 4,4 вопроса больше. Возможности их рабочей памяти расширились, что доказывает улучшение их результатов при прохождении теста Равена.
