Все десять парней, очень похожих на армейских новобранцев, закивали лысыми головами, а Виктор сел на кресло, позволявшее контролировать весь салон, и тоже пристегнулся, полагая, что ремни на креслах тоже не просто так, а для чего-то всё-таки нужны.
2
Служба прогноза подтверждает высокую вероятность Волны в квадратах 55-128 Ламдоус, 91-834 Генха и 8365 Трисс в третью декаду второго месяца Сезона Ветров.
Корпорация Девео представила новейший гидрокостюм «Балахо-19». Костюм имеет мембранную структуру, позволяющую фильтровать кислород из воды, что на 40 % улучшает комфорт при длительном пребывании в воде и снижает общее потребление дыхательной смеси на пять процентов. Костюм доступен в сорока восьми цветовых решениях и двенадцати комплектациях, включая автодок, расширенный комплект датчиков и дополнительный тепловой слой.
Волна, захватившая четыре квадрата в секторе Генхар, вынесла корабль тяжёлого класса предположительно массой в триста тысяч тонн с живым экипажем. Несмотря на массовые разрушения корпуса, экипаж, состоявший из ксеносов «тип-889», оказался жив, и десятки вольных старателей стали жертвой охранных систем корабля и оружия экипажа.
Вызванная по тревоге частная военная компания оцепила район и приступила к зачистке территории.
Предположительно, район проведения операции будет свободен для навигации через десять-двенадцать суток.
Внутренний контроль призывает всех находящихся в зоне поисковых и боевых действий соблюдать спокойствие и двигаться к точкам эвакуации по коридорам, обозначенным красными маяками и голосовыми командами на аварийных частотах.
Дорога была долгой. Окон в салоне не имелось, и Виктор мог судить об эволюциях яхты лишь по возникающим то и дело ускорениям. Вот они оторвались от пирса и развернулись, вот начали набирать скорость и, видимо, вышли из гавани, так как их довольно чувствительно затрясло на волне. А потом всё словно обрубило. У него создалось такое ощущение, что корабль действительно ушёл на глубину, так как вибрация и тряска сразу прекратились.
Через полчаса в салон зашёл Гошши и, с удовлетворением отметив порядок, снова исчез.
Прибыли часов через пять, когда все десять бойцов Виктора уже тихо посапывали в креслах.
Когда их, сонных и совершенно потерявших всякую ориентацию в пространстве и времени, вытолкали наружу, Виктор с удивлением обнаружил, что лодка находится у довольно большого «П»-образного причала в обширном помещении с рядами мясницких крюков слева и парой механизмов справа, похожих на промышленных роботов.
Гошши лично отвёл новеньких в жилую комнату и, буркнув что-то непонятное, исчез.
Спальня живо напомнила Виктору спальное помещение на его первой заставе. Небольшое помещение с серыми стенами. Койки в два ряда, только между ними стоят не тумбочки, а невысокие столики, типа прикроватных из спальных гарнитуров. Вся мебель совсем простая, из гнутого металла или металлизированного пластика.
А на кроватях лежала одежда! Виктор, вздохнув про себя: «Наконец-то!», подхватил стопку с приглянувшейся ему кровати. Детальный осмотр подтвердил: настоящая одежда. Правда, крайне примитивная. Штаны, а вернее – длинные трусы на широкой резинке, майка типа «футболка» и тапочки вроде тех, которые надевают дамы в бассейне. Только не резиновые, а сплетённые из чего-то вроде пластика. Он оглядел обувь и сделал неожиданное открытие: правая и левая и тапочки не отличались друг от друга ничем. Совершенно! Всё равно, на какую ногу надеть. «Мило, – хмыкнул пограничник. – Идея, в принципе, неплоха: по тревоге натягивать быстрее. Но…»
Додумать, что именно «но», он не успел: рявкнул противный дребезжащий, до печёнок пробирающий звук, а затем механический голос сообщил:
– Одеваться и выходить в левую дверь! Одеваться и выходить в левую дверь!
Процесс одевания занял у Виктора буквально десяток секунд, и он бодро двинулся к двери, когда неожиданно заметил нечто, совершенно неправильное. Остановился, огляделся и нахмурился.
Десяток парней одевался медленно и крайне неумело. Трое напялили футболки явно задом наперёд, ещё четверо неуклюже возились с тапочками, постоянно дуя на придавленные упругими краями обуви пальцы ног, а ещё двое умудрились, натягивая штаны-трусы, сунуть обе ноги в одну штанину. Теперь один из этих убогих сидел на кровати и недоуменно озирал получившийся результат, а второй… Второй умудрился встать на ноги и даже попробовал шагнуть. С вполне предсказуемым исходом. Теперь этот сирота-недоумок лежал на полу и дёргался, точно раздавленный червяк. И над всем этим сумасшедшим домом надрывался невидимый динамик: «Одеваться и выходить в левую дверь! Одеваться и выходить в левую дверь!».
– Твою-то мать! – прошипел Виктор и принялся быстро, хотя и несколько брезгливо, приводить своих соседей в порядок.
Он рывком поднял главпридурка с пола, швырнул его на постель и содрал с него штаны:
– Надень нормально, дебил! – рыкнул пограничник и швырнул штаны в обалделую физиономию.
Тот начал что-то лепетать и захныкал, но Виктор уже не обращал на него внимания, переключившись на остальных. Второй идиот тоже лишился штанов, затем дошла очередь до неправильно напяливших футболки. Один из мужичков попытался сопротивляться, хныча какую-то бредятину про то, что он устал и хочет спать, да и вообще – ы-ы-ы-ы-ы!..
Пограничник попробовал вернуть плаксу в нормальное состояние пощёчиной, но вместо того, чтобы успокоиться, парень разразился оглушительным рёвом и принялся размазывать по лицу самые натуральные слёзы.
«Господи! Да кто они вообще такие?! – мысленно взвыл Виктор. – Они же как дети… Дети?!»
Эта мысль пронзила его, точно электрическим током. «Постой, постой… – он напрягся, соображая. – А ведь когда-то очень давно – ещё в детстве, читал я какую-то книжку про то, как в некоей стране специально ускорили рост детей-сирот, чтобы потом использовать их в качестве солдат… или камикадзе? Точно, камикадзе, вернее, кукусуйтай или синье токкотай
[1]… Та-а-ак… И кого же из нас здесь делать собираются? Вернее, с кем воюем?»
Он, занимаясь с парнями, размышлял, раскладывая всё то немногое, что знал, по полочкам, а руки привычно и умело делали своё дело. В конце концов, ему не раз, не два и даже не десять доводилось приводить в чувства и божеский вид сопляков-новобранцев. Если бы ещё не этот постоянный скрежет – «Одеваться и выходить в левую дверь!» – было бы совсем нормально.
Всё на свете имеет конец, закончился и этот бедлам. Виктор оглядел последнего одетого, остался доволен результатом, построил всех в колонну по два и вывел в указанную репродуктором, или что там у них, дверь.
