Элдвин обернулся к лягуху. Тот уставился в горный источник.
– Тут наши верные! – возбужденно квакнул Гилберт.
Элдвин со Скайлар бросились к нему. В холодной голубой воде были видны Джек, Марианна и Далтон, закованные в цепи и изможденные. Сияние защитного силового поля, созданного Кальстаффом, потускнело и выглядело уже намного слабее.
– Ой, нет! – воскликнул Гилберт. – Там, позади них, кажется, какое-то чудовище! И оно злое!
И правда, в источнике маячила какая-то зверюга.
– Вот, оно сделалось отчетливее… – добавил Гилберт. – Какие огромные глаза, какие клыки! Пасть разинуло! Марианна, берегись!
– Гилберт, – мяукнул Элдвин, – по-моему, это из видения.
Из-под поверхности источника на Гилберта скалилось похожее на рыбу существо с бритвенно-острыми зубищами.
– То есть как это? – не понял Гилберт.
И тут тварь вынырнула из воды и бросилась на Гилберта. Ее зубы чудом не дотянулись до лягушачьего горла. К ужасу Гилберта, зверюга шлепнулась на снег и поползла на него, работая плавниками, как тюлень. Гилберт прыгал из стороны в сторону, но его преследователь, похоже, передвигался по земле ничуть не хуже, чем в воде.
– Ну сделайте же что-нибудь! – орал Гилберт. – Он же меня сейчас сожрет!
– Это молодой пиранодон. Он просто хочет кушать, – объяснила Скайлар. – Отдай ему своих мушек!
Гилберт, не переставая прыгать, чтобы увернуться от преследователя, стащил с плеча бутонный рюкзачок со своими припасами. Он нехотя кинул рюкзачок в пасть пиранодону, но тот заглотил рюкзачок целиком, удовлетворенно икнул – и снова кинулся в погоню.
И тут Элдвина осенило. Кот сунул лапу в сумочку Джека и принялся рыться там. Остатки клевера, светляки… вот! Он достал ириску, размахнулся и зашвырнул ее прямо в разинутую пасть. Пиранодон клацнул зубами – и зубы слиплись! Тварь бросила гоняться за Гилбертом. Она все сильнее злилась, оттого что пыталась разинуть пасть – и не могла. Потеряв возможность нападать, зверюга соскользнула обратно в источник и ушла под воду.
Запыхавшийся Гилберт обнял Элдвина в знак благодарности.
– Ты меня спас! – квакнул он. – А ты, – добавил он, обернувшись к Скайлар, – заставила меня напрасно пожертвовать моими мушками!
– Какое необычное явление! – заметила Скайлар, не обращая внимания на Гилберта. – Как правило, пиранодоны на такой высоте не живут. Нам повезло: ведь их тут мог быть целый косяк!
– Будешь мне должна бутон мушек! – буркнул надутый Гилберт.
Скайлар сделала вид, что не слышит. И тут в нее угодил здоровенный снежок. Клюв и тело сойки застряли в плотном снегу, а Элдвин с Гилбертом могли только бессильно наблюдать, как она катится с горы внутри растущего снежного кома. Ком все рос и набирал скорость, Скайлар окончательно исчезла внутри его. Элдвин увидел, куда катится снежный ком: прямиком к краю пропасти!
– Скайлар!!! – завопил Гилберт.
И тут случилось немыслимое: весь снежный склон, со Скайлар, застрявшей внутри, тронулся с места. Элдвин с Гилбертом застыли как вкопанные.
Они по-прежнему смотрели ей вслед – Элдвину показалось, что миновала целая вечность, – когда Скайлар выпорхнула из-за края пропасти, отряхивая с перьев комочки снега. Элдвин с Гилбертом кинулись к ней.
– Ты жива! – воскликнул Гилберт, неуклюже обнимая ее.
– Как же ты нас напугала! – мяукнул Элдвин.
– Хорошо, что я летать умею. Вам бы на моем месте несдобровать!
Фамильяры пошли дальше вверх по склону и увидели, откуда прилетел снежок. Снежная рука лепила новые и новые снежки, чтобы отстреливаться от тех, кто попытается взойти на гору.
– Это какое-то постоянно действующее оборонительное заклинание, – сообразила Скайлар. – Похоже, Горный Алхимик не любит гостей.
– Ты вроде говорила, что он хотел уединения, – сказал Элдвин. – Но убивать гостей – это немного чересчур, как считаешь?
– И тот пиранодон, наверно, его рук дело, – добавила Скайлар, когда все трое пошли дальше.
Теперь фамильяры держались начеку в ожидании новых опасностей. Мало ли что еще встанет между ними и драгоценным порошком, усыпляющим семиглавую гидру.
В конце концов они вышли к подножию трех пиков и увидели на дальнем берегу замерзшего озера жалкую деревянную хижину. В окошке виднелись мерцающие отсветы пламени. Элдвин предположил, что Алхимик греет ноги у очага.
– Когда мы туда доберемся, чур, разговаривать буду я! – предупредила товарищей Скайлар. – Возможно, мне не сразу удастся убедить его нам помочь. Но этот сонный порошок – наша единственная надежда спасти Далтона, Марианну и…
Бац!
Рассуждения Скайлар оборвались на полуслове: сойка врезалась в невидимую преграду и съехала по ней на лед. Элдвин вытянул лапу – и нащупал перед собой что-то гладкое и твердое, будто сталь.
– Он, наверно, выставил портикул, – потирая лоб, пробормотала Скайлар. – Силовую стену. Последнее препятствие для незваных гостей.
Сойка взлетела выше – но так и не сумела отыскать ни верха стены, ни прохода в ней.
– Нет, стена сплошная, – сообщила она, снова приземлившись рядом с Элдвином и Гил-бертом. – А если искать проход, можем много дней провозиться…
– Вот Марианна бы наверняка сумела наворожить магокалитку, чтобы пройти сквозь стену… – проквакал Гилберт.
– Так и я могла бы! – возмутилась уязвленная Скайлар. – Только все нужные ингредиенты погибли при пожаре в доме Кальстаффа.
Пока они препирались, Элдвин наблюдал за тем, что происходило подо льдом. Там плавала стайка рыбешек. Они покружили у него под ногами и стрелой метнулись в сторону хижины. Он не сразу сообразил, что это значит, но потом до него дошло: оказывается, под воду портикул не уходит! Рыбешки свободно плавали туда-сюда между фамильярами и хижиной. Возможно, Элдвину удастся повторить ту уловку, которую он использовал, когда в Бриджтауэре построили высокую каменную стену вокруг молочной: если нельзя преодолеть стену сверху, можно пролезть низом!
– И что же нам теперь делать? – жалобно спросил Гилберт.
– Это же ведь ты у нас провидец! – огрызнулась Скайлар. – Вот ты и скажи!
– Ребята, – начал Элдвин, но ни тот ни другая его не слушали.
– Ты же знаешь, что мое ясновидение так не работает! – чуть не плакал Гилберт.
– Это потому, что оно вообще не работает!
Они всё спорили и спорили, поэтому Элдвин решил пока проверить свою идею самостоятельно. Разумеется, для кошки нет ничего противнее, чем нырять в ледяную воду, но Элдвин напомнил себе о Джеке, и это помогло. Кот выпустил когти и вырезал круг на льду. Под его весом лед провалился, и Элдвин оказался в холоднющей воде.
Он ушел под воду с головой. Теперь он ничего не слышал, кроме тяжкого шума воды, плещущейся о лед. У него аж сердце зашлось от холода, но Элдвин упрямо погреб вперед в мутно-голубой воде, изо всех сил задерживая дыхание. Он проплыл совсем немного – ровно столько, чтобы, по своим расчетам, миновать портикул, – и принялся скрести когтями ледяную крышу над головой, пробивая себе выход на поверхность.
