– Ты знал? Ты знал о том, что он творит?
И тут же сама себе ответила:
– Конечно, знал! Я ваш разговор в кабинете слышала!
Тут в атаку, больше напоминающую вялую отчаянную защиту, попер Смерть:
– Давай я тебе диплом автоматом засчитаю? – предложил он.
Запрещенные приемы пошли? Ну-ну.
– Автоматом? – Подвернувшийся под руку тубус я метнула на манер копья и тут же об этом пожалела, как дубинка он был бы удобнее. – Пулеметом!
– Успокойся! – Смерть все же удачно выбрал дислокацию: стоял так, чтобы я руками до него не дотянулась. Эх, а тубусом было бы в самый раз. – Макс был моим прикрытием!
– Вот и прикройся! Слышать тебя не хочу! – Я даже не заметила, как перешла на «ты». Никогда бы не решилась, если бы не была так зла.
– Это мое имя! – бросил последнюю гранату магистр.
– Что-о-о?!
– Ну… Смерть – фамилия. А имя Макс. Максимилиан, если быть точнее.
– Ну я пошел, – пробормотал папа.
– К моему стоматологу зайти не забудь.
– Зачем?
– Слепок зубов возьмешь! Я тебе что, лошадь, чтобы мной так торговать? Вы вообще о чем думали?! Я, как идиотка, бегала за дипломом, боялась, что меня отчислят… Так! Ты еще мне нотации читал, чтобы я с Максом не водилась! Ты… да ты…
Я выдохлась. Претензий было столько, что выбрать одну ну никак не получалось. Когда мы вернулись из лаборатории Голода и Алибека, я с трудом добралась до постели и проспала не меньше суток. Кто-то вылечил все мои царапины и даже справился с небольшим отравлением продуктами горения пластика и прочей гадости. Я встала с ощущением легкой усталости и, лишь найдя в столовой Смерть с отцом, вспомнила все вранье, которым они меня окружили.
– Мя-а-ау. – Под ногами крутился котейка, просто счастливый от того, что снова видит спасительницу.
– Я перечислять устану, что вы сотворили, – уставшим голосом сказала я. – И думали вы оба явно не головой. Я сломала себе мозг, пытаясь разобраться, кто мне нравится – Макс или, мать его, магистр Смерть. Я извелась вся, думая, что связалась со смертным! Я боялась, что никогда в жизни диплом не получу! А у вас расследование?! Вы меня использовали, чтобы выйти на Алибека! Ругали за то, на что сами провоцировали! И ржали, поди, сидя вечерами за бутылочкой пива!
– Нет, – поспешил опровергнуть выводы Смерть… Макс.
– МОЛЧИ! – рявкнула я.
Как ни странно, послушался. Да и вообще, вид у них у обоих был виноватый. Папа так вообще мелкими шажочками двигался к выходу.
– Все, я устала, – объявила я. – Вы оба – сволочи. И я вас никогда не прощу. И расскажу всем в академии, ясно? Я пошла домой. Можете обсудить, какие вы хитрые интриганы.
Остановило меня тактичное покашливание папы, в котором я сразу узнала интонации. Так папа вклинивался в разговоры, когда вроде бы и неудобно, и надо дать деточке поорать, а с другой стороны, уже пора включать родителя и воспитывать.
– Вообще-то, милая, об этом я и пришел поговорить. Пока мы с мамой… испытываем трудности, Офелия поживет у бабушки, а ты – у М… магистра Смерти.
– Да ладно? – от удивления я даже перешла на нормальный тон. – Вы… в своем уме там все?
– Вполне. – Папа ничуть не смутился. – Нина на свободе, Голод тоже. Алибеку нет доступа в наш мир, но тем не менее – руки у них длинные, а ты сумела ускользнуть и немного нарушить их планы. Тобой, Джульетта, я рисковать не смогу, уж прости. Так что останешься пока здесь, комнат свободных много.
– И-и-и в номинации «Отец года» победил Морис Мор! – всплеснула я руками. – Специальный хрустальный ремень достается ему за поразительно инновационный подход к вопросу защиты детей! Вместо того, чтобы сойтись с женой, господин Мор раздал детей, причем одного ребенка вообще поселил с посторонним мужиком! Это победа!
Папа юмор не оценил.
– К твоему сведению, даже если бы мы с твоей мамой не были в ссоре, я бы отправил тебя пожить куда-то. Ибо занят, Джульетта, и не могу быть возле тебя круглосуточно. А Макс уже натренировался, кажется. Так что забери свой хрустальный ремень и вставь в джинсы, они у тебя едва на мягком месте держатся!
– Один-один, – прокомментировал ситуацию Смерть.
Ты смотри, внешность изменилась, а характер не скроешь.
– Это не обсуждается. Вопросы безопасности превыше твоих обид. Что касается остального…
Он бросил взгляд на Смерть.
– Разберетесь.
– И что это значит?
Но папа ушел, оставив меня наедине с этим ходячим недоразумением, которое смотрело хоть и виновато, но все же нахально.
– Что? – не выдержала я пристального магистерского взгляда.
– Хочешь обедать?
– А ты умеешь готовить?
– Умею.
– Надо же, а я думала, меня запряжешь.
– Хотел, решил повременить. Остынешь – обеспечу занятием.
Я вдруг совершенно не к месту вспомнила события в лаборатории.
– Они ведь не смогли забрать у тебя кровь?
– Нет, – улыбнулся Смерть. – Не волнуйся.
– Кстати, магистр… Макс, а объясни-ка мне, зачем ты все же оживил этого несчастного Джереми? Никогда не поверю, что был пьян!
– Ну-у-у, – Макс сделал вид, что задумался, – скажем так: я подозревал, что кое-кто среди моих товарищей предатель. И разрабатывает бессмертие. А Джереми был связан с Aeternum. Помер раньше, чем я до него добрался. Подозреваю, что не без помощи Алибека. Кто же знал, что именно его ты возьмешь темой диплома. Ходячее недоразумение ты, Джульетта Мор.
Я задумалась, пытаясь найти, чем ответить. Но у Смерти-Макса были свои планы на этот счет. Он в считаные секунды пересек разделявшее нас расстояние и сгреб меня в охапку. Сухие и горячие губы прижались к моим. Язык… ну, в общем, язык, да. И мысли куда-то улетучились, вместе со здравым смыслом.
Собрать волю в кулак. Отпихнуть наглого всадника и актера-некроманта. И врезать ему по наглой роже, а потом второй раз.
– За что две-то? – возмутился он.
– Одну Максу, за наглость. Вторую господину магистру, за обман.
– А поцелуй, между прочим, был один, – почти обиженно протянул Смерть.
– Издержки профессии. И никакого диплома досрочно. Хотел играть в неприступную ученицу и сурового ректора? Обеспечу полное погружение!
Я развернулась на каблуках, чтобы… отправиться в свою комнату? Но комнаты в доме Смерти у меня не было, так что я отправилась в ту, в которой ночевала раньше и которую облюбовала как свою. Можно было, конечно, сбежать, показать характер и вообще отказаться иметь дела с этими интриганами, но как-то не хотелось попасть в лапы к Голоду или Нине. К Нине особенно. Неизвестно, что еще они придумают.
