А его не оказалось дома. Я проверила все комнаты, каждый закуточек, но следов пребывания Макса не нашла. Даже взгрустнулось: тяжко, наверное, ему сейчас. Надо обучить Лору и передать дела, разыскивать Нину, Алибека. Меня тревожили эти двое. Как можно скрыться от всадника апокалипсиса? Да нет в мире смертных места, куда можно спрятаться и не быть найденными Смертью! Но ведь спрятались, и, похоже, это не на шутку тревожит Макса. Да и меня тоже, по правде говоря.
Хоть дом Смерти и был немного меньше нашего, без обитателей он становился пустым и холодным. Наверное, у нас сейчас так же, когда мама съехала, Офелия у бабушки, а я… вот. Интересно, отцу там одиноко? Может, стоит его навестить?
Вечность, у меня такое чувство, что я внезапно вышла замуж, а церемонию, неземную любовь и потрясающий секс проспала под столом, пьяная. Ибо на работе муж уже допоздна задерживается, ужин я готовлю, а добровольного желания на это никто не спрашивал.
Через час я осознала: ждать его бесполезно, да и в такое время разговора не выйдет. Мне было жуть как любопытно, что вообще происходит, но спать хотелось больше. Душ, постель и сладкий сон, а наутро постараюсь встать пораньше и все-все выспросить.
Но я не я, если не вляпаюсь в неприятности. Смерть пришел ровно тогда, когда я вышла из ванной, завернутая в полотенце, со слезящимися от попавшего мыла глазами. С закрытыми глазами.
Вообще, когда ночью в пустом доме, ничего не видя, сталкиваешься с каким-то мужиком – ощущения ниже среднего. Когда этот мужик, вместо того, чтобы отпихнуть неожиданный подарок, обнимает за талию и прижимает к себе, мыло в глазах резко перестает быть проблемой.
– Привет, – улыбнулся Макс.
– Э-э-э… ну да. Здрасьте, – пробормотала я.
– Я думал, ты спишь, – признался он. – Тихо вошел, чтобы не будить.
Престранная картинка: стоим в коридоре, ни в квартиру, ни на улицу. Долго стоим.
– Уйди, я после душа и не накрашенная. – Про красные глазешки тактично умолчала.
– Брось, я видел тебя в три годика, когда ты кидалась манной кашей в Мельпомену. А на чем держится это полотенце? – тоном змея протянул он, ощупывая вышеуказанное.
– На честном слове папе, что буду вести себя прилично, – шлепнула его по рукам.
– Не было такого обещания…
К счастью (или сожалению?), что собирался сделать Макс, я так и не узнала. В дверь за его спиной забарабанили так, словно кого-то преследовал маньяк. Я отошла в сторону и, хоть Макс велел жестом куда-то заныкаться, выглянула из-за угла.
Открытая дверь явила Офелию. Тут-то я воздухом и подавилась. Сестричка выглядела едва ли лучше меня, взъерошенная и сонная. Одетая в кое-как запахнутый плащ и разные туфли. Я нахмурилась. Что-то случилось?
– Офелия Мор, – строго сказал Смерть и на всякий случай отодвинулся, – почему ты одна и что случилось?
– У вас телевизор есть? – вместо ответа поинтересовалась сестра.
Макс как-то ошалел и не сразу нашелся, а вот заинтересованная я указала в сторону гостиной. Не разуваясь, Фели понеслась туда.
– Вы не видели? – быстро тараторила она. – Ну конечно, вы не видели, как будто вам есть дело до того, что происходит в мире! Оденься уже!
Это она бросила мне. Надо думать, известие, что меня поселили у Смерти, неприятно порадовало сестричку, и теперь меня ждет двойная порция дурацких пакостей.
– Ты оделась, а лучше не стало, – буркнула я в ответ. – Воздержусь.
– Не помешало бы. – Она бросила взгляд в сторону Смерти.
Тот многозначительно кашлянул.
– У вас смертные каналы принимает? Надо какой-нибудь смертный!
Она как-то очень странно себя вела, и вскоре волнение передалось и нам. Смерть отобрал у сестры пульт и сам настроил на прием смертного канала, где диктор в жутком коралловом пиджаке с огромным декольте рассказывала о каком-то не то форуме, не то собрании.
– …шокирующее заявление сделал глава фармацевтической корпорации Aeternum. Сразу же после его заявления рынки рухнули, а президент провел срочное совещание.
Картинка изменилась, теперь на экране появилась пустая трибуна. Народ в зале возбужденно переговаривался, я тоже едва ли не подпрыгивала от волнения. Сердце бухало как ненормальное. Часть меня уже знала, о чем пойдет речь, а другая отчаянно надеялась, что сейчас объявят о закрытии Aeternum или провале последнего исследования.
Наконец камера чуть повернулась, показывая, как на трибуну поднялся высокий мужчина в строгом деловом костюме. Он держался непринужденно и легко, улыбался в камеру, демонстрировал недешевые аксессуары.
Мы все сидели в полном молчании. Табличка внизу экрана сообщала, что перед нами глава корпорации Aeternum. Но мы знали его иначе.
На экране телевизора готовился произнести речь предатель всех смертей и народов, всадник апокалипсиса и по совместительству завхоз Академии смертей Голод.
– Как-то не с той стороны начался апокалипсис… – пробормотала я.
В последний раз всадник одарил зал смертных обворожительной улыбкой.
– Буду краток, – произнес он. – Мы изобрели бессмертие.
