По-видимому, сам Ресслер все-таки не радировал. Скорее всего, он пользовался узлом связи какого-то официального ведомства. Вполне допустимо, что информация шла по служебным каналам немецких посольства или консульства в Швейцарии… Не стоит забывать о том, что Ганс Берд Гизевиус, германский вице-консул в Цюрихе, был одним из участников того же „заговора генералов“ и организатором неудавшегося покушения на Гитлера в июле 1944 года. Он разделял убеждения Ресслера и мог предоставить в его распоряжение радиста.
Была еще одна возможность. Это бюро „Ха“ – разведорган Швейцарии, с которым Ресслер сотрудничал. Пеленгаторы немецкой радиоконтрразведки, естественно, натыкались в эфире на радиостанции официальных учреждений – бюро „Ха“ или немецкого посольства в Швейцарии. Но заподозрить в шпионаже свое же посольство было трудно, а против бюро „Ха“ нацисты не могли что-либо предпринять, не имея точных доказательств, что оно связано с источниками в Германии.
Гитлеровцам так и не удалось до самого конца войны вскрыть агентуру Ресслера в Берлине. В архивных документах гестапо и СД об этом ничего не говорится. То же самое явствует из книги Флике (офицера абвера, автора книги „Агенты радируют в Москву“. – Б. С.). Он считает, что радиосвязь была, но как она осуществлялась, кто были те люди, которые снабжали Люци секретной информацией, – это ему неизвестно.
Предоставляя времени решить эту загадку, можно сказать лишь одно: связь Люци с его источниками действовала безупречно, и налажена она была умно, с большим искусством».
Всерьез воспринимает данные «Люци» и один из руководителей советской разведки в военные годы Павел Судоплатов. В мемуарах он утверждает: «Сотни радиограмм в Москву от „Красной капеллы“ из Швейцарии за период с июля 1941 года по октябрь 1943 года содержали ценнейшую информацию: приказы немецкого верховного командования, сведения о передвижении войск и массу оперативных подробностей боевых действий. Эта информация передавалась Рудольфом Ресслером (Люци), но он упорно отказывался назвать ее источник советскому резиденту-нелегалу Шандору Радо.
Ресслер, немецкий эмигрант, встретился с Радо, когда Гитлер напал на Советский Союз (сам Радо утверждал в мемуарах, что эта встреча произошла позднее – только во второй половине 1942 года. – Б. С.). Он дал понять, что считает Радо связанным с советской разведкой, и предложил ему передавать информацию из немецких военных кругов. Зная это, в Москве решили, что Люци просто пытается сохранить в тайне свой источник – агента в немецком генштабе.
На самом деле Ресслер передавал информацию, которую получал от англичан. Английская разведка знала о работе группы Радо, поскольку еще накануне войны внедрила своего агента в „Красную капеллу“ в Швейцарии. По дипломатическим каналам в Лондоне через английскую миссию связи в Москве англичане не передавали эту информацию, опасаясь, что в НКВД не поверят и потребуют назвать источник. Советские разведслужбы не знали тогда, что у англичан есть аналог немецкой шифровальной машины „Энигма“, которую собрал в 1938 году для британской спецслужбы польский инженер, работавший ранее на немецком секретном предприятии, выпускавшем эти машины. Англичане держали в строжайшем секрете существование „Энигмы“, дававшей им возможность дешифровать немецкие радиограммы. Сведения о ней поступили в Москву в 1945 году от Филби и Кэрнкросса (членов „кембриджской пятерки“ – знаменитой советской агентурной сети в Великобритании. – Б. С.)».
Да, пожалуй, сейчас пришло время разгадать «тайну Люци». Оказывается, для этого достаточно проанализировать донесения, отправлявшиеся в Москву Шандором Радо, сопоставить их с действительным положением вещей на советско-германском фронте, и тайное сразу же станет явным.
Вот, например, 15 августа 1942 года Радо послал в Центр со ссылкой на Тейлора (а тот, в свою очередь, получал информацию от Ресслера) ответы на запрос Москвы о составе германских сил, действующих на юге Восточного фронта, и о числе германских военнопленных в СССР: «Нумерация почти всех немецких частей, которые начиная с 1 мая участвовали в боях в южном секторе восточного фронта, особенно между Доном и Донцом, а также в Донбассе и Крыму: танковые дивизии: № 7, 11, 14, 16, 22; моторизованные дивизии: № 18, 60, 70; подвижные (легкопехотные. – Б. С.) дивизии: № 5, 99, 100, 101; горные войска: 49-й армейский корпус, состоящий из двух горных дивизий; пехотные дивизии: № 15, 22, 24, 28, 35, 50, 57, 62, 68, 75, 79, 95, 111, 113, 132, 164, 170, 211, 216, 221, 254, 257, 262, 298, 312; танковый полк № 61; одна баварская бригада войск СС, одна артиллерийская бригада, в состав которой входит 20-й артиллерийский полк из Кюстрина; смешанная часть войск СС силою до полка, состоящая из датских и норвежских профашистов и немецких подразделений войск СС. Количество немецких военнопленных в СССР сейчас 151 тысяча».
Цитируя это донесение в своих мемуарах, Радо оговаривается: «Сидя в Швейцарии, мне трудно было проверить, соответствуют ли указанные номера подлинным номерам дивизий противника, которые действовали на юге советско-германского фронта… Руководству же Центра проще было проверить достоверность сообщений Тейлора, стоило только сопоставить их с донесениями фронтовых разведок. Центр остался удовлетворенным ответами Тейлора… Как, откуда доставал этот скромный служащий… ценную информацию, кто помогал ему, – это оставалось для нас тайной за семью печатями: Тейлор категорически отказывался что-либо объяснять, утверждая, что он связан словом».
Сегодня мы, пожалуй, можем назвать источник сведений Тейлора. Это – дезинформация, подготовленная германской разведкой. Радо, сидя в Швейцарии, разумеется, не мог проверить их подлинность. Аллен Даллес также не сумел или не захотел критически подойти к оценке сообщенных «Люци» сведений. У нас же теперь, благодаря труду германского генерала Буркхарта Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии, 1933–1945», есть такая возможность. В книге Мюллера-Гиллебранда приведены данные о перемещении каждой немецкой дивизии между театрами военных действий и группами армий. Опираясь на эти сведения, попробуем выяснить, в чем сообщение Тейлора не соответствует истинному положению вещей.
Прежде всего, рассмотрим вопрос о пленных. К середине августа 42-го потери вермахта пленными на советско-германском фронте, по самой максимальной оценке, были в два с лишним раза меньше, чем указано в донесении Тэйлора
[3]. Очевидно, германская разведка специально распространила сильно завышенные данные о числе солдат и офицеров вермахта, находящихся в плену в СССР. Тем самым Москву побуждали обнародовать данные об истинном числе пленных, чтобы избежать обвинений в массовом убийстве попавших в плен германских военнослужащих.
С номерами германских дивизий, будто бы сражавшихся на южном крыле советско-германского флота, дело обстоит еще хуже. Из перечисленных в донесении сорока дивизий девятнадцать дивизий – почти половина – находились в тот момент за пределами южного крыла Восточного фронта или вообще не существовали в природе
[4]. Слишком много несовпадений для объективной информации. Перед нами – типичный пример дезинформации. Здесь реально действовавшие на южном крыле советско-германского фронта дивизии причудливо перемешаны с дивизиями, никогда не существовавшими или действовавшими на других участках Восточного фронта и даже на других театрах. Цель добавления этих фантастических дивизий – создать у советской стороны преувеличенное представление о силах вермахта, действующих на южном крыле Восточного фронта.
