И что же получается? Этот полицейский, Сергей Кравцов, вчера вечером нечаянно оказался здесь, возле стадиона. Кто-то очень вовремя, но тоже совершенно нечаянно об этом узнал, все бросил и помчался его убивать? Бред какой-то. К тому же еще и выстрела никто не слышал. Глушитель? А откуда стреляли? Если верить охраннику – точно не из толпы фанатов. Свои в своих? Тоже маловероятно. Слишком большой риск. Все на виду, наверняка кто-то заметил бы. И уж в этом-то случае точно услышали бы выстрел.
Стреляли наверняка из какого-то укромного места, и находиться оно должно не очень далеко, учитывая, что все произошло ночью.
Еще раз внимательно окинув взглядом пространство, Гуров понял, что таких мест здесь более чем достаточно.
С левой стороны от главного входа на стадион располагалась большая автостоянка, и здесь территория была открытой, хорошо просматриваемой со всех сторон и даже охраняемой. Но справа к стадиону примыкал небольшой парк, и здесь для игры в прятки было полное раздолье.
Хотя сейчас оголенные ветви деревьев были прикрыты лишь тонким слоем белоснежного инея и невозможно было укрыться среди пышной листвы, но, кроме деревьев, в парке практически на каждом шагу были понатыканы киоски и ларечки со всякой всячиной – от мороженого до вяленой рыбы, призванной удовлетворить разнообразные вкусы все тех же спортивных болельщиков.
Ночью, когда ларьки уже наверняка закрыты и никто, кроме чуткой сигнализации, не следит за ними, нет ничего проще, как, притаившись за любым из этих квадратных домиков, выслеживать намеченную жертву, дожидаясь удобного момента для выстрела.
Припомнив слова охранника о том, как лежало тело, и сопоставив это с тем, что он сейчас наблюдал, Гуров понял, что его догадки имеют вполне реальные основания.
Но пока приходилось довольствоваться тем, что это все-таки только догадки. Реальное местоположение таинственного стрелка можно было бы определить по следам, но последний хороший снегопад проходил не меньше двух недель назад, и снег давно уже был затоптан сотнями ног не только вокруг ларьков, но и под деревьями, там, где летом зеленели газоны.
Осмотрев парк, Гуров напоследок решил поговорить со сторожами на автостоянке, чтобы с чистой совестью сказать себе, что здесь он сделал все, что мог.
Небольшой «скворечник», расположенный почти на трехметровой высоте, с которого сторожа следили за сохранностью доверенных им автомобилей, давал хороший обзор не только территории автостоянки. Оттуда открывался неплохой вид на пространство перед главным входом на стадион, и была вероятность, что сторожа могли заметить что-то такое, что от охранников стадиона, находившихся в самой гуще событий, ускользнуло.
– Добрый день! – проговорил Гуров, поднявшись по узкой металлической лесенке и снова разворачивая удостоверение. – Я из полиции. Здесь вчера произошла потасовка, вы не могли бы…
– А-а, это! Да, дядя Федя рассказывал, – не давая закончить фразу, громко заговорил курносый веснушчатый парень.
Развалившись на небольшом диване перед телевизором, он жевал бутерброд и прихлебывал чай, по-видимому уверенный, что этот процесс нисколько не мешает задушевной беседе.
– Ух и резались они там! – продолжал он. – Не на жизнь, а на смерть. Спецназ вызывали, представляете? Полстадиона с синими мордами ушло. Некоторым даже носы поломали. Но эти, из «Альфы», они молодцы – в момент всех успокоили. Как начали газом травить! Зарин там – или какой, не знаю. Так их в момент всех отсюда как ветром сдуло. Мне дядя Федя рассказывал. Я-то только сегодня утром заступил, в ночь он оставался. Вот и насмотрелся тут. Да тут часто драки бывают, я и сам видел.
– А жертвы? Бывают? – осторожно спросил Гуров, опасаясь, что сейчас услышит о том, как «Скорая» вагонами увозила.
– Это вы про летальный исход, что ли? Нет, такого у нас не водится, – последовал неожиданно правдивый ответ. – Конечно, бывает иногда, что и помнут кого хорошенько. Некоторые и на четвереньках уползают. Или друзья кого уводят. Или уносят. Но так, чтоб совсем уж до смерти, такого нет, такого я не припомню. И дядя Федя не рассказывал. Нет, про жертвы не знаю.
– А ты давно здесь работаешь?
– Я-то? Я-то уж давно. Уж целый год почти.
– Понятно. Так, значит, вчера как обычно все было? Без жертв?
– Да, я же вам объясняю. Спецназовцы приехали, дали газку, они и расползлись все. Быстро. В момент. Какие тут жертвы?
– Что ж, всего вам доброго, благодарю за содействие, вы мне очень помогли.
С легкой усмешкой припоминая «Альфу» и зарин, Гуров спускался по лесенке, не особенно сожалея о зря потраченном времени. Ясно, что бдительные сторожа, находясь на боевом посту, больше смотрели в телевизор, чем по сторонам. Хотя место, где лежало тело, наверняка было видно из будочки, но, по-видимому, дядю Федю интересовали только драки. Поняв, что увлекательное зрелище заканчивается и болельщики, хорошенько надышавшись зарина, благополучно расползаются по домам, он, несомненно, продолжил просмотр какого-нибудь сериала, нимало не интересуясь тем, остался ли кто-то лежать на поле боя.
Впрочем, нельзя было сказать, что из этого уютного гнездышка он вылетел совсем уж без добычи. Из слов парня явствовало, что хотя потасовки возле стадиона и нередки, но случаев серьезных, с «летальными исходами» практически не бывает. С такой склонностью к преувеличениям он наверняка раздул бы целую сенсацию, если бы увидел хоть один. Следовательно, вчерашнее убийство – эпизод из ряда вон выходящий, и это только лишний раз доказывает, что не все здесь так просто.
– Слышь, милок! А который часик сейчас, не подскажешь? – неожиданно услышал он старчески-скрипучий голосок откуда-то, кажется, прямо из-под ног.
Глянув вниз, Гуров увидел весьма приветливого на вид дедка, улыбавшегося ему всеми морщинками, сидевшего перед опрокинутой картонной коробкой с разложенной на ней сушеной рыбой.
– Половина первого, – ответил Гуров, взглянув на часы и только сейчас вспомнив, что, наскоро выпив утром стакан чая с бутербродом, больше ничего сегодня не ел.
– Половина первого?! – почти в испуге вытаращил глаза старик. – Вот это да! Как время-то летит. Кажись, только что я пришел, а оно вон как. Половина первого уже. А ты милиционер, что ли? – снова полностью сменив мимику, совсем другим тоном спросил дед, глянув проницательно и лукаво.
– Вроде того, – ответил Гуров, догадываясь, что новый знакомый проявил общительность неспроста.
– То-то. Я тебя сразу вычислил. Ходишь, разглядываешь тут, вынюхиваешь. Я наблюдательный. Рыбак. А рыбаки, они знаешь какие! О-го-го! Все видют.
– Всегда здесь сидишь? – решил перейти ближе к делу Гуров.
– А то как же! Это, почитай, самое мое законное место. Даже участковый меня не трогает. Так уж все и знают, это – Семеныча место. Семеныч меня зовут.
– Вчера хорошо рыбу брали? – снова пытаясь направить разговор в нужное русло, спросил Гуров.
