Но, может быть, мотив светлокожих рыжебородых пришельцев был привнесен в индейские предания и легенды полинезийцев уже в Новое время, в ходе вторжения в Америку и Тихий океан европейских колонизаторов, христианских проповедников? Этот весомый, на первый взгляд, аргумент, однако, нетрудно отвести. В самом деле. Не случайно же инки приняли войско завоевателя Перу, испанского конкистадора Франсиско Писарро за вернувшихся к ним богов, а полинезийцы Гавайских островов равным образом усмотрели в известном английском мореплавателе Джемсе Куке своего бога Лоно.
Но есть и иные, пожалуй, более доказательные факты присутствия европеоидоподобных бородачей в древней Америке. Существует еще одна достаточно широкая группа фактов, содержащих ценнейшую информацию о бородачах европеоидоподобного вида в ту эпоху. Это – памятники изобразительного искусства Центральной и Южной Америки. Многие из фактов этого рода названы в известной, но, к сожалению, не переведенной у нас книге Тура Хейердала «Американские индейцы в Тихом океане».
Наконец, есть и еще одна, третья группа фактов, очевидно, наиболее убедительно свидетельствующая о реальности светлокожих бородачей европеоидоподобного облика. Это – факты, добытые археологами и антропологами при раскопках древних погребений в высокогорных областях южноамериканских Анд.
Среди хорошо сохранившихся в условиях высокогорья мумий погребенных четко выделяются мумии рыжеволосых европеоидоподобных людей, чьи антропологические показатели разительно отличаются от показателей основной массы монголоидного населения древней Америки.
Видимо, более прав Тур Хейердал, который попытался найти единое научное объяснение всем трем перечисленным группам фактов, нежели его оппоненты, оставившие эти факты без должного внимания и предъявившие Хейердалу нелепое обвинение в расизме. В действительности Хейердал лишь предложил одно из возможных толкований фактов, давно уже установленных, но тем не менее еще не объясненных сколько-нибудь удовлетворительно.
Однако назвавшемуся груздем – один путь: в кузов. Откуда могли прийти европеоидоподобные пришельцы древности на Американский континент? Один из возможных (может быть, даже наиболее возможных) районов их «исхода» – Средиземноморье, где с глубочайшей древности развивалось интенсивное каботажное, а затем и по волнам океана плавание.
Стоило проверить вероятность этой возможности более основательно. И Хейердал, как и прежде, не ограничивая себя теоретическими изысканиями, решил сам испытать мореходные качества древнейших средиземноморских судов, к тому предназначенных. Так родилась, а затем энергией Тура Хейердала и усилиями его интернационального экипажа была воплощена в жизнь еще одна «сумасшедшая» идея викинга XX века: пересечь Атлантику на судне, построенном по образцам древнеегипетских папирусных мореходных ладей.
И что же? Оказалось, вопреки единодушному и громогласному хору скептиков, что связанные из снопов папируса по древнеегипетским – очень условным! – изображениям обе «Ра» прекрасно держались на волнах океана. Справедливости ради, следует напомнить, что одна из ладей – «Ра-1» – потерпела кораблекрушение: драматизм этого события хорошо передан Юрием Сенкевичем. Но сколько и во сто крат более совершенных судов легло хотя бы за последние сто лет на дно Атлантики! Можно ли на основании этого утверждать, что Христофор Колумб не мог (!) доплыть до Америки?
Основной вывод из результатов двух плаваний «Ра» заключается в том, что Хейердалу удалось доказать навигационную и технологическую возможность пересечения Атлантики на папирусных судах древних обитателей Средиземноморья, создателей одного из древнейших, если не самого древнего очага цивилизованных форм культуры и общества.
Была ли эта возможность – пока только возможность! – реализована древними средиземноморцами и если «да», то когда и как, и с какими последствиями для судеб древнеамериканских культур? Ответы на эти вопросы смогут дать только дальнейшие, очень и очень нелегкие совместные исследования многих ученых – представителей самых различных наук: археологов, антропологов, этнографов, историков, социологов, ботаников, лингвистов, искусствоведов, корабелов, архитекторов и т. д. Во всяком случае, путь для такого рода исследований расчищен, вопросы поставлены и доказана, что чрезвычайно важно для движения научной мысли, правомерность самой постановки этих вопросов.
Подтвердят или нет дальнейшие изыскания, что древние жители Средиземноморья причастны к возникновению и развитию древнейших цивилизаций Американского континента, – так или иначе, мы узнаем о реальном ходе культурно-исторического процесса много больше, чем знали до сих пор.
Но для того чтобы эти дальнейшие изыскания были плодотворными, совершенно необходимо освободиться от широко распространенного предрассудка, суть которого вот в чем. С детских лет нас приучают к мысли о непохожести мира древних цивилизаций на наш современный мир. Еще на школьной скамье мы заучиваем, что это были рабовладельческие общества, что в этих обществах усилия сравнительно немногочисленного господствующего класса рабовладельцев были направлены прежде всего на то, чтобы удержать в повиновении рабов и крестьянские массы, что войны, междоусобицы и восстания заполняли конкретную историю древнейших цивилизаций, наконец, что раб и рабовладелец равным образом верили в полную зависимость своих судеб от безграничной и абсолютной воли жестоких и кровожадных богов, деспотичных, утопавших в неге и роскоши властителей, мудрых и всесильных жрецов.
Также с детства нас знакомят с поражающими воображение результатами многогранной деятельности древних: их дворцовой, храмовой и фортификационной архитектурой, их скульптурой, их фресками, их философскими трактатами и научными знаниями, сплетенными воедино с фантастическим миром богов и духов, бесчисленными изделиями их разнообразных ремесел – короче, со всем тем, что так разительно отличает мир, в котором они жили и умирали, от мира нашего времени.
Мир древних цивилизаций для нас – это прежде всего удивительный, особенный мир, мир непохожего. И мы сами, не замечая этого (и ученые обычно в том числе), отказываем этому миру в том, что связывает нас и древних в единое человечество: в мужестве и дерзании, в вечной неудовлетворенности и стремлении к лучшему, в извечном всегда и везде и во веки веков приоритете мысли, дерзания и дела над суевериями, страхом и довольством животного благополучия. Мы попросту забываем порой о том, что человек только потому и стал человеком, что всегда им был. Частное, особенное заслонило от нас общечеловеческое.
И ведь каждый человек – сперва человек, а уже потом египтянин, ахеец, ольмек, ирокез, франк или вятич, не правда ли?
Думается, что вот такой, человеческий взгляд на людей и общество седой древности присущ Туру Хейердалу. И именно здесь ключ к его, хейердаловскому, видению истории древнего человечества. С точки зрения Хейердала, человек самых отдаленных от нас времен был в главном таким же, как мы, человеком, т. е. он мог и должен был знать, дерзать и побеждать.
Не раб, а хозяин мира, в котором он жил, – вот кем он был, древний землепроходец и мореплаватель.
