— Пока тут все только начинается… — произнесла я вслух, откусывая хлебец.
— И это так удачно! — Тиравиас вновь вспыхнул энтузиазмом, заговорив с большой убежденностью: — Это гораздо лучше. Кто знает, как восприняли бы нас иные разумные существа. И, что если бы они превосходили нас в уровне развития, попытались бы подчинить или уничтожить? Здесь же такое поле для деятельности, такая возможность взрастить тех, кто будет в каком-то смысле близок нам!
Я сглотнула.
— Вы… вы ставите какие-то эксперименты? Пытаетесь изменить неандер… траллонсов?
— Пока изучаем их. Остальные не поддержали моей идеи, и я был вынужден сделать вид, что смирился, отступил. Но сейчас, когда помешать мне не могут, я намерен осуществить свой проект! Доказать всем, что это возможно. Необходимо совсем немного изменить их, встроить в геном несколько локусов наших генов. Нам это по силам. А траллонсам это даст толчок в эволюционном развитии, позволит сделать шаг на следующую ступень, начав долгий путь восхождения.
Мне стало дурно. Как специалист я знала, что за все время существования нашей цивилизации ответ на один вопрос так и не смогли отыскать. Как произошел переход от неандертальцев к кроманьонцам? Кто был тем древним общим предком и был ли он? Почему первые так долго населяли Землю, а потом, в эволюционном смысле — в один миг возникли кроманьонцы, более умные, умелые, целенаправленно стремящиеся развиваться и господствовать. И они были не просто выше по уровню развития, это были представители другого биологического вида! Кроманьонцы быстро уничтожили неандертальцев, в том числе и захватив все территории их обитания, вытеснив на земли со скудными ресурсами.
В этот миг, находясь глубоко под водой в далеком прошлом, я осознала ответ на этот вопрос. Мы… наши первые предки не были естественным порождением Земли! Нас создали искусственно, взяв за основу местный образец и дополнив его инопланетными генами!
Медленно-медленно, боясь расплескать содержимое кружки в задрожавшей руке, поставила ее на стол. И глубоко вдохнула, надеясь унять заходящееся в бешеном беге сердце.
— Вы уже… — тут голос все же подвел меня, — на ком-нибудь попробовали?
— Да, — восторженно, убив во мне остатки надежды, провозгласил Тиравиас. — Двое выжили после внедрения наших локусов. Но оба самцы. Жизненно важно для осуществления задумки, чтобы и самка была усовершенствованная. Но с ними пока одни неудачи — идет процесс отторжения на клеточном уровне. Настолько сильный, что приводит к гибели объекта.
— А… многим объектам вы пытались привить новую часть генома? — сипло прошептала я.
— Изначально не менее пятидесяти особей использовал.
Вот уж кого нисколько не беспокоил этический аспект. Верлианский гений рассказывал мне о своей работе так по-свойски увлеченно, словно не занимался уничтожением целого вида.
И успехом увенчались только две попытки?
Кошмарная выборка. Я вся покрылась испариной. А Орино хотел всего лишь ребенка. Он для этого даже не пытался меня убить.
— Но сейчас все изменится, — неожиданно четким голосом предупредил Тиравиас. — Ведь теперь есть готовый результат, а значит, возможность проанализировать допущенные ошибки и понять, что необходимо сделать для достижения цели!
Во рту пересохло. Я — тоже объект. И не надо тешить себя иллюзией, он не воспринимает меня как равное себе разумное существо.
— Готовый результат? — осторожно переспросила я, боясь поднять взгляд от кружки.
— Да, разумная жительница Труллониа — ты. Собственно, конечный результат моего проекта. Стоит изучить тебя, и станет ясно, в каком направлении двигаться, какие локусы внедрять в геном труллонцев, чтобы добиться нужного результата. Пока же я действую вслепую.
Тиравиас рассуждал, по-видимому нисколько не смущаясь тем, какую незавидную роль отвел мне в собственных планах.
— Как изучить? — конкретизировала я.
— Основательно. Мне интересно понимать о тебе все: как устроена, по каким законам существуешь, к чему пришла. Ты для меня представляешь уникальную возможность — увидеть конечный результат собственного детища.
Он говорил об этом так спокойно, даже обыденно, и я окончательно утвердилась в мысли о том, что оказалась во власти сумасшедшего.
— Как вы себе это представляете? — ужаснулась я.
— Все просто: ты расскажешь, покажешь и пояснишь. Я извлеку из тебя всю информацию — от генетических схронов вашей расы до последней капли памяти в твоем сознании.
Еда стремительно запросилась обратно. Его «извлеку» прозвучало как приговор.
— Пустите меня на опыты? — с трудом озвучила я необратимую перспективу.
— Сначала буду развлекаться твоим обществом. Мне скучно и одиноко. И это длится уже многие годы. Одиночество убивает меня, навязчивая идея создать себе подобных угнетает.
Тиравиас был сокрушительно искренен. Этот контраст между его поведением и смыслом сказанного совершенно деморализовал меня, убедив в том, что мой собеседник очень неоднозначен. Впрочем, если исходить из моего личного опыта, таковы все верлианцы.
— Я отказываюсь вам подчиняться! — с решительным, озлобленным отчаянием выкрикнула я в ответ. Вся душа моя противилась этой участи.
— Нет? — Как-то устало мотнул головой мой ужасающий собеседник. — Это не имеет значения. Я прикажу, подчиню, заставлю…
— Невозможно! — Тут я чуть не возблагодарила Орино от радости, перебив Тиравиаса. — Предел внушений для меня достигнут.
Спокойно отхлебнув золотистого питья, верлианец качнул головой, не соглашаясь.
— Это могло быть важным, если бы ты что-то значила для меня. Но это не так. И я без сожалений перешагну через тебя. Самое главное, чего я желаю, — знания! А все остальное… так ли это важно? Видимо, твое предназначение в том, чтобы послужить науке. Вдумайся — ты станешь прототипом будущего, идеалом величия своей расы. На этом фоне утрата твоего сознания не играет роли.
Потрясенно выдохнув, я не нашлась что ответить.
Рука сразу дернулась к анемонам. Все, возвращаюсь! Оставаться тут — полное безрассудство! Но… не получилось. Странным образом моя собственная конечность прошлась рядом, не коснувшись заветного мешочка на шее. Вздрогнув, попытку повторила. Итог тот же — мимо. Что за нелепость? Словно что-то незримое отводит ладонь, не дает соприкоснуться с целью…
— Добавил для комплекта небольшой кристалл внутрь, — с ленивым вниманием наблюдая за мной, сообщил Тиравиас. — Он отталкивающее поле продуцирует, не позволяя изменить собственное положение. Удрать не сможешь. Про анемоны я знаю, их с древних времен у нас почитают. Они — это «путь домой». Отрадно, что и в будущем им нашлось применение.
Я с отчаянием уставилась на Тиравиаса. Что же не везет мне на верлианцев!
— Интересно, — явно сам с собой рассуждал Тиравиас, — почему так активно воздействовали на тебя? Сознание изрядно потрепали, но при этом бережно как-то, обходя все жизненно важные точки. И все же истончили до предела. Так принято в будущем? Мы как-то будем использовать вас?
