Когда сонм четырех голосов постепенно сошел на нет, утонув в звуках музыки, Рита вдруг поняла, что все это время не дышала, и шумно втянула ртом воздух. Мирский обернулся.
— А, это вы! — с облегчением пробормотал он. — Быстро добрались. Подождете?
— Запросто!
Все еще под впечатлением, Рита опустилась на сиденье рядом с продюсером: схожие чувства она испытывала, когда Игорь Байрамов танцевал особенно сложную партию. Создавалось впечатление, что он балансирует на канате, натянутом между горными вершинами, и вот-вот тело может подвести, и его обладатель сорвется в пропасть. Рита случайно поймала мимолетную улыбку Стаса — больше ничем он не показал, что заметил ее присутствие. Ребята «прогнали» еще несколько песен, некоторые из которых она отлично знала, так как слышала в исполнении других певцов. Полчаса спустя Мирский объявил перерыв.
— Ну как мы вам? — поинтересовался Бесо, весело сверкая темными глазами. Он отлично знал, какое впечатление они должны были произвести, но то ли из тщеславия, то ли для установления дружеского контакта желал услышать слова. И Рита его не разочаровала, рассыпавшись в похвалах. Мужчины определенно получали удовольствие, слушая ее дифирамбы, но Борис прервал поток Ритиного красноречия, сказав:
— Давайте к делу, ладно? Марго, вы сказали, что вам нужен Андрей — вот он. Я пошел пить кофе, а вы… — он обвел орлиным взором присутствующих, — ну, вы можете делать что пожелаете минут двадцать.
— Рабовладелец! — добродушно пробурчал Бесо вслед удаляющейся спине продюсера. — Я, пожалуй, выпью чайку. Стас, ты со мной?
Бессонов молча кивнул.
— А мне нужно позвонить, — сказал Жуков.
Оставшись наедине с Вельяшевым, Рита сказала:
— Вы уж меня извините, Андрей, но после той передачи я вынуждена…
— Да бросьте, Марго, я все понимаю! Вы делаете свою работу, так что без обид. Что вас интересует?
— Что там за история с вашим брошенным отцом?
— Вот ведь, понимаете, не знаю — то ли в суд на канал подать, то ли что… Какой он отец-то? Мать лишила его родительских прав, когда мне и трех лет не исполнилось!
— В передаче об этом — ни слова, — заметила Рита.
— Разумеется, ведь им нужна сенсация, а не правда!
Она видела, что Андрей едва сдерживает гнев.
— Я видел своего так называемого папашу несколько раз в жизни — и, между прочим, все эти разы случились, когда я приобрел некоторую известность. По непонятной мне причине этот человек решил, что я чем-то ему обязан, а потому должен дать денег. Естественно, я отказывал, и ему, очевидно, надоело канючить, вот он и прибег к последнему, так сказать, аргументу — поперся на телевидение!
— И как давно вы в последний раз…
— Где-то года полтора назад. С тех пор он глаз не казал. Мама даже не знала о том, что он ко мне подкатывал, а после той гребаной передачи она позвонила и чуть ли не в истерике билась! Этот гад бросил ее с тремя детьми и ни разу не соизволил выяснить, как мы там, живы ли еще. Суд назначил алименты, но он не платил, а ведь в те времена занимал хорошую должность, работая в сфере ЖКХ… Короче, теперь он решил меня достать через СМИ — вот и вся история! Вы же бывший адвокат — как считаете, могу я подать иск на телеканал?
— На канал вряд ли, а вот на отца вашего — вполне. Только надо ли вам это, ведь он все равно не сумеет заплатить за клевету, находясь в своем теперешнем положении?
— Так что же, позволить и дальше поливать меня грязью? — нахмурился певец.
— Думаю, наилучшим выходом для вас будет самому появиться на ток-шоу и опровергнуть слова отца.
— А это не будет выглядеть, как будто я оправдываюсь?
— Мне так не кажется. А еще я считаю, что ведущий программы только счастлив будет, если вы придете! Я намерена посетить его и поболтать о том, как он вышел на вашего батюшку. Хотите, чтобы я предложила ведущему пригласить вас?
Вельяшев задумался ненадолго.
— Хорошо, — вздохнул он наконец. — Вы сталкивались с такими проблемами раньше?
— Постоянно, — улыбнулась Рита. — Сначала — с отцом, потом — с Игорем. Знаете, это нормально: когда живешь на виду, появляется много доброжелателей и поклонников, но есть и те, кто ненавидит без всякой причины, или те, кто хочет на тебе заработать. Вы ведь не станете кривить душой, говоря, что не желаете славы?
— Не стану, — согласно кивнул он. — Я десять лет в опере, но главных партий не пел — из Мариинки солисты уходят только вперед ногами или после скандала с начальством, поэтому я понимал, что, пока мне по меньшей мере сорок не стукнет, ничего не изменится. И вот появляется Борис, мы снимаем один-единственный клип, и — о чудо! — мне предлагают петь Альмавиву в родном театре и Эскамильо — в Большом, и мне только тридцать пять! Неожиданно у меня появился выбор, а ведь есть еще Black’n’White, мой основной проект на сегодняшний день… Борис об этом предупреждал, говорил: сначала ты борешься с волнами, а потом, в какой-то момент, тебя уже просто несет течением вперед и вперед…
«Как, однако, поэтично!» — отметила про себя Рита, но вслух не произнесла ни слова, пораженная неожиданной откровенностью Вельяшева.
— Это же хорошо! — сказала она. — Перед вами открывается перспектива, которая многим и не снилась!
— Вы правы, — согласился певец. — Она и мне не снилась, пока я не познакомился с Борисом. Он не самый легкий в общении человек и порой чересчур давит на нас, но, с другой стороны, ему виднее — по крайней мере, никто до сих пор не сумел сделать для меня того, что сумел Мирский!
Выходя из зала, Рита столкнулась со Стасом.
— Я никогда не слышала, как ты поешь, — сказала она, дотрагиваясь до его руки. — Просто не представляла, как ты хорош!
— Видишь ли, это не совсем то, чем мне нравится заниматься, — покачал головой Бессонов.
— Жаль, что ты так считаешь! А вот Байрамов все твою «Роксолану» вспоминает…
— Почему?
— Ну он ведь хотел ее у тебя купить. Ты не знал?
— Откуда? Я продал ее первому, кто обратился, — мне тогда очень деньги были нужны.
— Послушай, а ты бы не отказался поработать с Игорем?
— С Байрамовым — шутишь? — Стас просиял. — Да хоть сейчас!
— Ты занят… — начала Рита, не уверенная, что стоило начинать разговор. Она не восприняла пари серьезно, но, с другой стороны, два таких талантливых парня, как Байрамов и Бессонов, работая вместе, могли бы создать нечто потрясающее, и кто она такая, чтобы мешать их сотрудничеству?
— Не так уж я и занят, — сказал Стас. — В течение следующих двух дней мы будем в Кронштадте — Борис решил клип сляпать на «Чайку». Потом вернемся, и я могу встретиться с твоим мужем. Что скажешь?
— Великолепно!
— Ты сейчас куда?
