— Не верю ни единому слову! — сказала она наконец, отшвыривая журнал. — Откуда у них эти сведения? Насколько мне известно, врачи не дают подобную информацию!
— Ой, брось, Марго: а как папарацци проникают в больничные палаты к «звездам» и фотографируют их едва ли не на смертном одре?! По сравнению с этим подкуп психиатра — ерундовое дело!
— Не для суда, — поджав губы, покачала головой Рита. — Если взяться, такой, с позволения сказать, «доктор» может легко потерять место! В случае, если это, конечно, правда.
— А ты не веришь?
— Ты не знаешь Стаса! Он очень спокойный, тихий и малоэмоциональный человек…
— Как раз такие в первую очередь и подвержены психологическим срывам, — перебил Игорь. — Возьми, к примеру, меня: чуть что, начинаю орать — так я выпускаю пар. И через некоторое время все приходит в норму, я снова в порядке и готов к труду и обороне! А такие, как Стас…
— Все, что тебе известно, почерпнуто из таких вот «желтых» изданий! — на этот раз перебила Рита.
— Согласен, но и ты должна согласиться, что музыка может многое рассказать о композиторе?
Рита нехотя кивнула.
— В музыке Стаса присутствует надрыв — это слышно невооруженным ухом.
— Он отличный композитор!
— Естественно, иначе я бы не захотел с ним работать.
— Так тебя беспокоит, не подведет ли тебя Стас, если согласится на твое предложение? — нахмурилась она.
— За кого ты меня принимаешь? Такое впечатление, что я — человек без души и сердца, какой-то сухарь, не желающий входить ни в чье положение! Может, ты меня с папашей своим путаешь?
А ведь верно, подумала Рита с удивлением — она и в самом деле в какой-то момент перестала разделять Игоря и Синявского, словно они являлись одним целым. Но Байрамов не был Григорием Сергеевичем, в противном случае она никогда бы в него не влюбилась. У них много общего, в частности, нетерпимость к непрофессионализму и, возможно, излишняя эмоциональность, но Игорь гораздо отзывчивее по характеру, он умеет сочувствовать и сопереживать.
— Извини, если создалось такое впечатление, — сказала она, смягчая интонации. — Я не ставила целью тебя обидеть.
— О, в этом ты мастерица! Но мы говорим о Стасе. Представляешь, что будет, когда он увидит эту гадость? Его же здесь через слово буквально называют психом, сомневаются в способностях и обвиняют в том, что он выжил Саблина из проекта!
— Но что я могу сделать? — растерянно развела руками Рита, едва не выбив поднос из рук неслышно подошедшего официантки. К счастью, у девушки оказалась отличная реакция, и она вовремя увернулась и отступила.
— Простите! — пробормотала Рита, краснея.
— Ничего страшного, — заученно улыбнулась девушка.
Она расставила блюда на столе, не задавая вопросов о том, где чей заказ — хорошая память отличает работников дорогих ресторанов от тех, кто работает в бюджетных заведениях, где могут запросто не только не запомнить, что вы просили принести, но и перепутать блюда.
— Поговори с ним, — сказал Игорь, когда официантка отошла на безопасное расстояние. — Желательно — до того, как он узнает от других. Если это вранье — что ж, значит, оно не стоит внимания, а если нет…
— Что — если нет?
— Да не знаю я, не знаю! Ты взялась за это дело, значит, тебе и решать. Только мне кажется, у этих ребят столько скелетов в шкафу, что хватило бы не на четверых, а на всю труппу Большого театра… Надеюсь, они никого не убили? Потому что, судя по письмам этих ваших «маньяков», или одного «маньяка», кто-то очень зол и раздражен, и такое редко происходит без причины!
— Так ты не станешь работать со Стасом?
— Кто тебе сказал? — удивился Игорь. — Я готов с ним работать, даже если придется каждый день ходить в «дурку», чтобы обсуждать концепцию нового балета! Талант, видишь ли, не зависит от состояния ума — он существует сам по себе. Талант Стаса как раз из таких, и ничто, кроме мирового катаклизма, не помешает мне… Если, конечно, он согласится.
— Он уже согласился.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас?
— Мы же не виделись!
— Могла бы и позвонить!
— Обязательно позвонила бы, но два следующих дня Стас все равно проведет за городом, они клип снимают, так что…
— Дай мне его телефон.
— Прямо сейчас?
— Куй железо, пока горячо: не хочу, чтобы кто-то его перехватил. Чем больше пишут о Бессонове, тем больше найдется желающих с ним сотрудничать — особенно после того, как состоится премьера «Роксоланы»!
— Не хочешь сказать, что у тебя за грандиозные планы на Стаса?
— Неужели тебе интересно?
— Мне интересно все, чем ты занимаешься.
— Мне казалось, в последнее время… Ладно, неважно. Ты ведь слушала «Роксолану»?
Рита кивнула: она сделала это, как только Игорь напомнил ей, откуда знает Стаса.
— Удивительно, как ему удалось передать дух Востока, — продолжал Байрамов. — У меня создалось полное впечатление, что эти ноты писал восточный человек, а не совершенно русский парень, понимаешь? Когда я слушал «Роксолану», ко мне пришла идея — «Махабхарата»!
— Ты шутишь! — воскликнула Рита. — Это же очень сложно, да и дорого…
— Дорого, но я могу себе это позволить. Сложно — да, несомненно, но зато будет здорово, вот увидишь!
Рита и не сомневалась в способностях мужа — как и о ее отце, о нем писали, что «Байрамов способен превратить в деньги все, что попадает к нему в руки». Самого его, правда, это высказывание не слишком-то радовало, так как, по мнению Игоря, принижало художественные достоинства его постановок в сравнении с материальной стороной вопроса.
— Как считаешь, Стаса это заинтересует? — спросил между тем Игорь.
— Думаю, да, — по-моему, он не вполне комфортно чувствует себя на сцене и предпочел бы сидеть за роялем у себя дома в джинсах и футболке, а не стоять перед зрителями, облаченный в смокинг!
— Давай телефон! — удовлетворенный ответом, потребовал Байрамов.
— Господи, и откуда только такие люди берутся! — воскликнул Кира, когда они со Светой покинули жилище очередной фанатки Black’n’White. Строго говоря, она являлась поклонницей таланта Марка Саблина, и его фотографии украшали все стены ее квартиры, а книжные полки напоминали иконостас, только вместо ликов святых среди свечей и сувениров стояли его снимки в разномастных рамках.
— Угу, — фыркнула девушка, — тетке за пятьдесят, а ведет себя, как экзальтированный подросток! Как думаешь, она могла…
— Вряд ли, — не дослушав, перебил парень. — Ну, писала на сайт, возмущалась, что группа рассталась с ее кумиром, — что из того? К тому же зачем ей устраивать нападение на Жукова, ведь претензии-то у нее не к нему, а к Бессонову и в крайнем случае к Мирскому… Хотя, пожалуй, к Стасу вообще не может быть претензий, ведь не он же выгонял Саблина из группы!
