— Простите, Марго, но эту информацию мне хотелось бы оставить при себе. Марку уже все равно, а ни для кого другого она ценности не имеет.
— Она могла стать причиной его гибели?
— Нет, абсолютно точно — нет!
— Тогда, полагаю, на сегодня мы закончили. Вы завтра действительно намерены записываться?
— Разумеется, Марго! Клип готов, и у нас, надеюсь, не будет проблем с его прокатом по ТВ, но надо, как говориться, «ковать железо, пока Горбачев»… Когда на Black’n’White обрушится популярность, потребуется что-то бросить в топку народного интереса. Одними концертами сыт не будешь — значит, нужен альбом, парочка синглов… Короче, завтра мы будем там, где должны, и никакой сумасшедший придурок нас не остановит! Вы же позаботитесь о нашей безопасности, Марго?
По дороге домой Рита предавалась печальным размышлениям. О том, как все гадко и противно в этом мире, если для достижения популярности требуются столь грязные методы. Ведь Black’n’White действительно хороши! Отличные голоса, прекрасный репертуар, мелодичные песни и колоссальное желание работать. Но всего этого, оказывается, мало! Нужно постоянно смазывать колеса публичного интереса, кормить СМИ сплетнями, какими бы отвратительными они ни казались. Наоборот, чем хуже, тем лучше, любая гадость сойдет для того, чтобы даже посредственного артиста вмиг вознести на олимп популярности. Бесо, Андрей и Павел давно в бизнесе, и, хотя как классические певцы не слишком глубоко погрязли в его трясине, они достаточно искушены, чтобы понимать, во что ввязались. В отличие от Стаса. Рита чувствовала себя обязанной помочь ему не свалиться в пропасть вместе с Мирским, потому что такой, как он, определенно способен загубить не только собственную жизнь, но и утащить за собой других.
Открыв дверь в квартиру, Рита услышала приглушенные голоса. Сердце ее подпрыгнуло от радостного удивления: неужели Игорь пришел? Она проверяла телефон: куча звонков от друзей и знакомых с тревожными вопросами о случившемся, ведь все смотрят телевизор и сидят в Интернете. Но Байрамов не звонил и не прислал ни единого сообщения! Существовала возможность, что он попросту не знал, ведь в театре полно работы, а когда Игорь занят, он не способен думать ни о чем другом. Однако что-то подсказывало Рите, что он не мог не быть в курсе произошедшего.
Абрек с громким мяуканьем кинулся ей в ноги. Несмотря на то что нашла его именно Рита, кот скорее был байрамовским. Она кормила его, лечила, когда возникала необходимость, меняла наполнитель в лотке, однако, когда приходилось выбирать колени для лежания, Абрек, как правило, прыгал к Игорю. Рита забрала кота с собой, уходя из их квартиры, — возможно, из чувства мести. Но каждый раз при виде умильной мордочки Абрека она ощущала уколы совести, понимая, что, имей животное такое право, оно предпочло бы остаться с Байрамовым.
Рита нагнулась, чтобы потрепать кота по холке.
— Слава богу, ты пришла! — услышала она взволнованный голос Натальи Ильиничны.
Нет, слава богу, что Рита догадалась позвонить матери сразу после обстрела и заверить ее в том, что жива-здорова, иначе та подняла бы на уши весь город! Несмотря на звонок, Рите с трудом удалось удержать ее от приезда в офис с целью лично убедиться в правдивости слов дочери. Обняв Наталью Ильиничну, Рита успокаивающе похлопала ее по спине.
— Ну все, ма, все хорошо, честное слово!
— Миша звонил, — проговорила Наталья Ильинична, отстраняясь и окидывая дочь внимательным взглядом, фиксирующим детали. — Кате я решила пока не сообщать.
Брат наверняка узнал обо всем от жены, которая целыми днями торчит в Сети, а Екатерина живет за границей, поэтому вряд ли до нее дошла новость, иначе она уже обрывала бы телефон.
— Чем ты занималась так долго, мать? — раздался голос из кухни, и рядом с Натальей Ильиничной нарисовался Фисуненко.
— Так, немного покаталась, — вяло ответила она на вопрос приятеля: последняя надежда на то, что Игорь здесь, испарилась.
— Кушать будешь? — спросила мать.
— Есть потрясные блинчики! — подхватил Женька. — С творогом и с яблоками!
Любовь Фисуненко к мучному была неизбывна, однако он не толстел, сколько бы ни слопал, — видимо, спасал подвижный образ жизни и нервы, которые Евгений ежедневно тратил на работе. Рита не могла себе позволить отвести душу с десятком блинов: отец с детства следил за физической формой своих чад, и под его тяжелым, неодобрительным взглядом им лишний кусок в горло не лез. Вот потому-то, скорее всего, Екатерина, выйдя замуж за англичанина и отъехав в Манчестер, на радостях поправилась на десять кило! Но Рита, несмотря на то что отец уже в могиле, все равно ощущала его незримое присутствие, а потому свято блюла диету и садилась на хлеб и воду или бежала в бассейн, заметив на весах лишние триста граммов. Кроме того, в данный момент ей вовсе не хотелось есть — наверное, сказывался стресс.
— Женя сказал, вам надо поболтать, — произнесла Наталья Ильинична, глядя поочередно то на дочь, то на ее друга. — Я вас оставлю.
— Она у тебя просто чудо! — заметил Фисуненко, когда хлопнула дверь в комнату матери. — Умеет вовремя уйти!
— Это точно, — вздохнула Рита.
— Эй, чего нос повесила? Все живы, здоровы и пока в безопасности!
— Тебе удалось договориться насчет охраны?
Женька покачал головой.
— Людей не хватает. Могут выделить одного человека, да и то лишь на время, когда мужики все вместе. Ходить за каждым из них по их делам некому, сама понимаешь! Вот кабы мы точно знали, кто мишень… Если, конечно, у тебя нет для меня дополнительных сведений. — И он поднял на нее вопросительный взгляд.
— Боюсь, из-за этих самых «дополнительных сведений» твое начальство и вовсе перестанет обращать внимание на то, что происходит с группой!
— Это почему же?
И Рита рассказала все, что удалось узнать у Мирского. Женька слушал ее молча, даже жевать перестал, что уж и вовсе было для него не характерно.
— Ну ты даешь, старуха! — пробормотал он, когда она закончила.
— Я даю?
— Ну, в смысле, ты и Мирский… Мерзкий он тип, я тебе сразу сказал!
— Однако это к делу об убийстве не пришьешь, придется тебе потопать, товарищ следователь!
— Значит, ты веришь, что ушлепок не причастен к гибели Саблина и сегодняшнему происшествию?
— Абсолютно: он напуган больше всех! Что касается Марка, то Борис, как, впрочем, и Жуков, уверен в том, что Саблин пострадал из-за долга.
— Ерунда! — отмахнулся Фисуненко. — Сейчас не девяностые годы, и ни один кредитор, у которого остались хоть какие-то мозги, не станет убивать человека, с которого можно что-то получить — пусть и не сразу, а со временем.
— Но ты сам предположил, что Марка убивать не собирались, — возразила Рита. — Может, все вышло случайно?
— Очень уж много совпадений, понимаешь? Не успел нарисоваться твой приятель Бессонов, и Мирский сразу же выпирает Саблина. Тот связывается с какими-то злодеями и погибает — случайно ли, нет ли…
