— Почему же?
— Из-за репортажа по телику. Родственники разыскивали молодоженов, которые путешествовали автостопом и перестали отвечать на телефонные звонки примерно в то же время, как произошел пожар в психбольнице.
— Их нашли?
— Нет. Журналистка провела собственное расследование и проследила путь парня и девушки до тех пор, когда они поймали машину у одной подмосковной деревушки. С этого момента их следы теряются.
— Думаете, они тоже могли стать жертвами автобанды? О нет, погодите, вы считаете, что…
— Лично я могу только предполагать. А предполагаю я, что те трое, кого нашли в лесочке, и были несчастные молодожены и водитель машины.
— А наши пациенты, значит, отобрали у них тачку и продолжили путь?
Бывший следователь только плечами пожал. Рита ненадолго задумалась.
— Вы, конечно, не запомнили имена парня и девушки? — пробормотала она несколько минут спустя.
— Ну почему же? На память не жалуюсь! Да я записал даже, вот, — и он извлек из папки клочок бумаги: — Полина и Вадим Киселевы. А водителя звали Егор Шутов, он тоже числится пропавшим.
— Так это же… Полина и Вадик! — чуть не взвизгнула Рита.
— Вам знакомы эти имена? — удивился Бурленко.
— Иван Михалыч, вы не станете возражать, если я все дело почитаю? И кое-что сфотографирую на телефон?
— Выходит, наша девочка жива? — ошарашенно пробормотал Женька, когда Рита выложила ему все, что узнала. Они сидели в ее номере московской гостиницы на балкончике, выходящем в тихий зеленый двор. На низеньком столике стояли откупоренная бутылка вина и ваза с фруктами — все это приволок с собой Женька.
— А я уже расстроился, думал, все сначала придется начинать! — добавил он, махом осушив остатки жидкости в своем бокале.
— Это, конечно, только догадка Бурленко, ведь, сам понимаешь, проверить не получится: даже эксгумация трупов невозможна, ведь их сожгли!
— Но все сходится! Елена и двое других психов не были найдены сотрудниками ФСИН, примерно в то же время пропали молодожены с подвозившим их частником, после чего в лесополосе обнаружилось три трупа — якобы тех самых пациентов больнички. Только подумай, что подлог с переодеванием сотворили отъявленные сумасшедшие — кому рассказать, не поверят! Остается неясным, сбежали ли они все вместе, по предварительному сговору, или просто так получилось.
— Вряд ли это был незапланированный побег! — перебила Рита. — Как тогда объяснить открытые двери палат?
— А у нашей Леночки, видать, страсть к поджогам: сначала — родительский дом, потом — кровать воспитательницы, которая посмела претендовать на ее братишку, затем — психбольница! На ее руках кровь шестерых человек… вернее, не кровь, а пепел.
— Ты не посчитал Марка Саблина, а также троих из угнанной тачки, — заметила Рита.
— Мы не уверены, кто их убил — может, ее подельники?
— Может, и так. Вряд ли, правда, Менас Ароян в этом участвовал!
— Да, и как удалось заставить бежать такого затворника?
— Возможно, Елене помог опыт с братцем, у которого, помнится, в детстве тоже были проблемы с общением? Я вот чего не пойму: зачем им понадобился Ароян, не легче было закопать его вместе с молодоженами?
— Я почитала дело, которое собрал Бурленко, — ответила на это Рита. — Судя по всему, наш «хикикомори» здорово умел обращаться с компом, да и вообще с техникой. До того как он заполучил свой диагноз, парень работал наладчиком электронных систем, мозги у него, как у Стива Джобса!
— Какая жалость! Он мог многого добиться, если бы не загремел в «дурку»… Отчего с ним случилась такая неприятность?
— Никто точно не знает, что заставляет людей становиться хикикомори, — покачала головой Рита. — Я чуток просветилась в Интернете. Многие вообще не считают это диагнозом, полагая, что проблема чисто социальная и не имеет отношения к психиатрии. Насколько я поняла, люди приобретают этот синдром вследствие затяжной депрессии, которая одолевает их после потери работы и длительного ее отсутствия, а также из-за личных проблем — к примеру, развода.
— А на что же они живут, если, как ты говоришь, не работают?
— Думаю, Ароян таки получал какую-то денежку, даже сидя дома, ведь он на «ты» с техникой, а значит, мог работать удаленно… А вообще хикикомори рано или поздно заканчивают в «дурке», потому что полностью теряют связь с внешним миром.
— Значит, наши друзья прихватили с собой Арояна не просто так: им требовался человек, который умеет обращаться с техникой, — вот как они узнавали о делах группы, взламывали сайт и телефоны!
— Чего же она хочет, сестра Стаса?
— Мести? Она может считать, что он ее предал. Остался с приемными родителями, а она загремела в больницу.
— Но ведь в этом не было его вины!
— Но она может считать иначе. В чужую голову не влезешь, особенно в голову социопата! Уверен: ее жизнь между детским домом и психушкой не была счастливой, и, несомненно, когда Елене представился шанс сбежать, она воспользовалась им и, переполненная местью, рванула на поиски братца!
— Если так, при чем здесь несчастный Марк? А отец Андрея, если предположить, что его гибель тоже не случайна?
— Может, она хотела поиграть, напугать брата до чертиков?
— Почему просто не убить Стаса, если она винит его в своих бедах?
— Кто знает?
— Значит, нужно поскорее поймать эту сладкую парочку… вернее, троицу, если мы не хотим новых жертв! — воскликнула Рита.
— Ты сказала, что читала дело. Там были фотки из психушки?
— Да, из личных дел. Я сняла их на телефон. Вот, гляди, — и она протянула Женьке свой айфон.
— Так вот ты какая, Елена Сверская… А получше снимочка не нашлось?
— Ну извини — в психбольницах, знаешь ли, фотосессий не устраивают! Согласна, тут мало что можно рассмотреть, кроме того, на этой фотографии Елене, по-видимому, лет восемнадцать-девятнадцать, ведь именно в этом возрасте ее перевели из детской психиатрической больницы в воронцовскую.
— Если судить по лицу, ей несложно изменить внешность — никаких особых примет, глазу зацепиться не за что!
— И все-таки она отчего-то кажется мне знакомой…
— Знаешь, — задумчиво проговорил Женька, разглядывая снимок на экране телефона, — мне тоже… Возможно, потому, что лицо такое заурядное?
— Она совершенно не похожа на Стаса!
— У них разные отцы, не забывай. А как насчет ее приятелей?
— Вот Ароян, а это…
— Мужик с заправки, «Вадик»! Ну, подруга, все сходится: прав твой Бурленко, и мы не ошиблись. А раньше этот… Коломиец не «засветился» только потому, что им занималась военная прокуратура, и мы ни за что не нашли бы его, если бы бывший следак не оказался таким дотошным и не собрал по крупицам информацию о нем! Раз они так тщательно оберегали сведения о Коломийце, значит, он сотворил что-то по-настоящему жуткое.
