Михаил выполнил свое обещание. Когда они оформили брак и приехали вместе в Торонто, то оставались на самом деле женихом и невестой. Так они решили: Вероника станет его настоящей женой, когда сама поймет, что ей это так же необходимо, как ему. Когда преодолеет все, что ей мешает, когда желание победит страх перед возможными страданиями. Когда вина перед Анатолием уйдет в прошлое.
Вот поэтому их внешне спокойная, счастливая совместная жизнь на самом деле была очень трудной. Вероника на ночь его целовала. Она просто прикрывала дверь своей спальни. Он видел, что она перед сном по своей привычке все снимает, живет, обнаженная, как богиня, которая защищена облаками. И он целовал ее на ночь нежно, почти по-отечески, и радостно шел работать или читать. И думать о том, существует ли большая пытка на свете, чем добропорядочные занятия для мужчины, когда за стенкой живет, дышит, нежится в постели такое чудо.
Михаил пытался отвлекаться. Он оставлял на ночь самую тяжелую работу. Он заказывал по телефону любимые блюда. Он пил больше, чем позволял себе когда бы то ни было. И не пьянел. И есть, как назло, не хотелось. И работа не шла. И он всякий раз удивлялся, что вынес очередную ночь и дожил до утра.
Однажды утром Вероника вышла к завтраку и очень внимательно на него посмотрела.
— У нас все в порядке? Я слышу, что ты не спишь по ночам. Это твой образ жизни? Ты по ночам делаешь все, по-моему. Решаешь рабочие вопросы, заказываешь еду, напитки. Но когда ты спишь?
— Никогда я не сплю, — в сердцах ответил Михаил. — Понимаешь, какая ситуация возникла. Мы договорились, что я жду твоего движения навстречу. Я выполняю договор. Но ты не просто женщина. Не просто моя любимая. Ты женщина-желание. Тебя невозможно отлюбить, вылюбить, перелюбить, залюбить. Я пытаюсь работать, есть, пить, курить, жить, но у меня все это перестало получаться. Нет результата. Я только все сильнее тебя хочу — вот весь мой смысл жизни. Ты шокирована?
Вероника молча подошла, сбросила на пол свой длинный халат, обняла его за шею и сказала:
— И перед тобой я сейчас виновата. Такая моя доля. А ты такой добрый, что пытался все это чем-то заесть, запить, перекурить. Как хорошо, что не получилось. А я давно уже жду, когда ты войдешь и скажешь: «Что за дурацкий договор ты мне навязала!» Я хочу тебя, мой дорогой. Так, как никогда не хотела мужчину. Даже Анатолия. Там я просто отвечала. Я это узнала наконец. А ты ко мне еще не прикоснулся.
— Почему ты молчала? — потрясенно спросил он.
— Вот такая я дикарка. Дело не в том, что я стеснялась это сказать. Нет между нами никаких преград. Я просто думала: ты так привык жить. Работать по ночам, есть, пить, курить… Как я могла тебе помешать?
— Вот уж повезло так повезло. На свете есть одна такая красавица-дикарка. И я умудрился ее отыскать.
И она повела его за руку туда, к себе, где за облаками проснулась от страсти богиня. А он отпустил наконец на свободу свою мужскую силу, властное влечение первобытного мужчины, которому досталась единственная женщина на земле. И он остался со своей добычей наконец один на один. Без преград и стен. То, что узнали эти двое, наверняка знают только избранные люди на земле. Те, которым дано дождаться, испить всю чашу своих страданий, возродиться и попасть в страну желание. Самого горячего, изобретательного, самого желанного желания. Его невозможно перелюбить и пережелать.
— Что ты думаешь о вредной привычке жить? — спросил Михаил, когда они оказались в состоянии разговаривать.
Вероника подняла руки, сжала пылающий лоб и пульсирующие виски, наполненные ее разгоряченной кровью.
— Я думаю, что счастье невозможно представить, невозможно допустить и понять, пока его нет. Оно вдруг расплавленным солнцем обнимает тебя, и ты благодаришь себя за свое терпение. За привычку жить. Как-то так, милый. Радость моя несказанная.
Однажды рядом с Вероникой, которая шла в магазинчик неподалеку от дома, остановился большой навороченный джип. И вышла из него Марина.
— Привет, подруга, — сказала она просто, как будто они встретились после разлуки в пару дней.
— Здравствуй, Марина, — ответила Вероника. — Вот мы опять с тобой живем в одном городе. Оказывается, он такой маленький, что мы случайно встретились.
— Не просто живем в одном городе, и вроде теперь не просто подруги, но и родственницы. Или как называются жены одного мужика?
— Не знаю. Как-то не пришло в голову поискать термин.
— Мне вот что интересно. Только без обид. Ничего, что тебе достался выброшенный мною товар?
— Ничего. Ты знаешь, скажу только тебе: хорошо. Нам так хорошо вместе! И тоже спрошу. И тоже без обид, пожалуйста. Ничего, что я сумела со всем справиться? Ты знаешь, о чем я. Справилась и ответила настоящему мужчине страстью на его страсть. Мы ведь всегда были с тобой откровенны. Я не знала до Михаила, что бывает так невероятно. Мне больше ничто и никто не сможет помешать. А ты рассчитывала тогда на другой, на вечный результат? Когда придумывала мне казнь и пришла посмотреть на нее.
— Супер, — сказала Марина. — Эта размазня, которую ты называешь настоящим мужчиной, сделал тебя недоброй и дерзкой. Да, я поняла, что дело в постели. Только там совершаются подобные чудеса. Скажу тебе кое-что в порядке свадебного подарка. У него со мной ничего невероятного не было. Как и у меня с ним. Отбывали повинность. Тот случай, когда браком хорошую вещь не назовут. Мой подарок не стоит благодарности. А на твой вопрос отвечать не стану. Ты сама на него ответила. Оправданий и извинений не дождешься. Получила, что заслужила. Пока.
Марина резко повернулась, села в машину и сорвалась с места. Вероника смотрела ей вслед и думала о том, не слишком ли сильную боль она причинила бывшей подруге. Да, она сделала это сознательно. Но не с целью доставить страдание. Она расставила все по местам. Она, такая тугодумка, только сейчас окончательно все поняла. Ту роль Марины в ее несчастье. Для Вероники это просто нечестно: не сообщить автору, чем закончилась ее идея. Марина получила свои аплодисменты.
Марина пылала. Ей трудно было сейчас понять, что она чувствует. Но это случилось. Вероника все поняла наконец. До нее дошло. Плевать на их страсти-мордасти с Михаилом. Марина знала, что он влюбился в Нику с первого взгляда, еще тогда, на их свадьбе. Но она не хотела, чтобы Ника знала, кто устроил ей ту казнь. Нет, не так. Она именно этого и хотела. Но лучше бы Вероника была другой. Не такой доверчивой, беззащитной, не такой страдающей. Ее многолетние мучения были настолько сильнее того эффекта, к которому стремилась Марина в своей мести, что… Да, она жалела Нику. Да, она любила ее. Как у нее получается. Да, ей плохо оттого, что теперь она потеряла ее навсегда. Да еще так. Теперь Ника ее ненавидит. Она все расскажет Михаилу, тот скажет, что Марина убила его ребенка, у них будет общий объект ненависти. Общий кошмар.
Как же тошно было Марине. Нужно скорее приехать домой, пока там нет Арсения, закрыться на своей половине, выпить много таблеток снотворного, запить коньяком, ни о чем не думать. Ничего не слышать. Не слышать, как этот позолоченный козел — ее фиктивный муж — развлекается с очередным стадом девок. У него такой обычай — таскать их сюда, в их общий дом.
