– Сеньора, это обычная процедура, принятая…, – начал монотонно мямлить учетчик, но был немедленно прерван.
– Какая, El Diablo, процедура!!! Почему я обязана напялить на себя твой балахон? И с какой стати мое платье идет у тебя по пять единиц, а этот паршивый чехол от мотыги, который ты именуешь комбезом, оценивается в семьдесят?! Это сущий грабеж!!!
Девицы сзади зашумели, кто во что горазд. Стены комнаты и так выпуклые словно выгнула наружу плещущая из женщин волна ярости. Тарсонд значительно откашлялся:
– Вам придется следовать общим правилам, сеньора. Иначе наша сделка будет расторгнута. Придется платить неустойку.
– Черта с два! Я понятия не имею, что творится в вашей дыре, но на Земле у меня есть личный адвокат! Он сдерет шкуру и с тебя, – учетчик под гневным отманикюренным перстом испуганно втянул голову в плечи. – И с тебя, – Тарсонд упрямо пригнул низкий лоб, словно хотел забодать обидчицу. – И даже с вашего супервеликого Цезаря Армандо!
Все замерли, будто поперхнувшись воздухом. Не стоило без нужды трепать всуе имя Большого Босса. Но дамочке все было нипочем. Она гордо стояла и отбивала такт секундам острым носком туфли, уверенная во всепобедительной силе женской красоты, помноженной на пробивную ударную мощь харизмы.
– Салют, сеньора, – даже с каким-то удивлением как бы со стороны услышал Рауль свой голос. – Если вы не возражаете…я попробую объяснить… Просто проходил мимо… Я тут случайно… Работаю на ферме хлореллы… Но могу пролить свет на наши порядки.
Сколько ей лет? Двадцать восемь? Тридцать четыре? Или двадцать два? Не поймешь. Возмутительница спокойствия переключила внимание на новую персону. Привычно смерила Рауля по одному ей известному шаблону мужчин и удовлетворенно кивнула – понятно, мол все с тобой, видала я таких и даже много круче. А вслух с галлоном яда в нежном голосе промурлыкала… нет, прорычала:
– Сделайте нам такое одолжение.
– Видите ли я сам на Орбитале уже больше пяти месяцев… Не сразу во всем разобрался, но теперь кое-что начинаю смекать. Насчет туфель, костюмов и всего такого. Дело не в том, что в комплексе во многих помещениях нет искусственной гравитации и вам сломает шею в первом же лифте без магнитных ботинок… и даже не в том, что женщин здесь в двадцать раз меньше, чем мужчин и своими прелестями вы можете толкнуть человека на такие поступки, которые он бы в жизни никогда не совершил, будь вы одеты в обычную униформу… Дело в принципе. На Земле все устроено, чтобы петь гимн неравенству. Дорогие машины, яхты, одежда, драгоценности. Много возможностей подчеркнуть свою индивидуальность. Показать себя. Вот какой я удачливый! Завидуйте мне! На орбите все иначе. Люди скучены, нервы напряжены, от любой маленькой искорки может вспыхнуть пожар. Наша природная территориальность ущемлена, мы чувствуем дискомфорт, невольно копим раздражение. Костюмы уравнивают всех. Здесь, внутри комплекса нет бездельников. Они болтаются в дорогих отелях на портовых уровнях. В служебных секторах одни профессионалы. Пусть у человека миллион единиц на счету, но его будут уважать не за это, а за спокойный характер, серебристый комбез пилота и значок тысячи удачных рейсов на груди. Нам тут дела нет до остального. Люди встречают меня в пульперии и видят, что я – растениевод. Костюм – символ принадлежности к касте, наше свидетельство вклада в общее дело. Мы пользуемся общими правами. Тут нет привилегий. У вас еще будут беседы с психологом, этот мозговед объяснит лучше, чем я… Важно понять главное. Без этого просто не выжить. Ведь многим из вас придется осваиваться в дальних мирах, там законы еще жестче. Все земные заморочки лучше сразу оставить в этой комнате. Наши правила… Или вы их примете и станете своими в этом мире, или лучше, пока не поздно, развернуться и лететь на Землю. Это мир равных людей. Не банковских счет или туфли на высоком каблуке помогут тут закрепиться, а то, какой ты есть на самом деле. Без всяких побрякушек. Костюм – символ. И он стоит не в десять раз, а в тысячу больше, чем ваше восхитительное платье.
Речь простого работяги, его неуверенные интонации произвели на всех собравшихся отрезвляющее впечатление. Как будто кондиционер наконец вобрал в себя невидимую глазу примесь в воздухе, что туманила разум. Изогнутые брови воинственной дамочки задумчиво сошлись к переносице:
– Как тебя зовут парень?
– Рауль. Рауль Галлехо. Я работаю на ферме.
– Про ферму я уже поняла. Хм…, пожалуй я задержусь тут, на Орибитале, на время. Мне и в самом деле нужно кое в чем разобраться. Ты не составишь мне компанию чуть позже за бокалом вина? Поведаешь больше о здешних обычаях.
– Моя вахта только через тридцать шесть часов… так что я могу…
– Отлично. Вот моя карточка пассажира, напиши мне на почту, где мы встретимся сегодня вечером. Я угощаю. Эй ты, как тебя…
– Мигель, сеньора.
– Учетчик! Вот кто ты! Твой комбинезон учетчика, так ведь? Ага, теперь я твою породу сразу буду узнавать! У меня с собой восемьсот карат драгоценных металлов. Золото и платина. Это котируется?
– А как же, сеньора. Ммм… Так, сто шестьдесят граммов, но надо посмотреть…
– И десятка два драгоценных камней. Я слышала их используют в призмах и они должны чего-то стоить.
– О, сеньора. Конечно. Не беспокойтесь…
Тарсонд, сжав плечо Рауля стальными пальцами, увлек его в служебное помещение внутри этажа входного контроля.
– Ух, как ты вовремя! И откуда таких знаний только набрался?
– Так, читал…
– Ха-ха! Темнило! Что потупил глазки? Эх, Рауль! Все такой же недотепа! Ну-ка, что у нас с бицепсами? Уже лучше, но пока не достаточно.
– Послушай, Тарс…
– Что, Тарс? Я тебе сказал – пока не станешь единой мышечной плитой, в дальнюю не возьму. Ничего, покантуешься учетчиком, будет больше времени, подтянешь физику.
– Учетчиком?!
– Да. Я сниму с должности этого филина. Ни на что не годен. Совсем зажрался. А ты, как посмотрю, просто создан для такой хитрой работенки. Ставка на первое время – девятьсот. Больше не дам. Узнаю, что обсчитал кого-то – лично спущу шкуру. Я подпишу документы, через три дня по орбитальному календарю явишься принимать дела. Твоя задача просто наблюдать за программой и иногда задавать новые параметры. И вот еще что… Поосторожней с этой лакированной штучкой с Земли. Наверное, в постели она отвязная девчонка, раз сумела охмурить такого высокого дядю, но время от времени суй голову в морозильник. Проветривай мозги от засорения. Помни – эти мартышки, пока за вторую ветку не схватятся, первую не отпускают. Усвоил?
Рауль чувствовал, как его колени сгибаются и подрагивают. Спина вдруг стала гуттаперчевой словно резиновый шланг. Он вдруг понял. Плевать на то, что дешевле всего во Вселенной. Энергия, время, не важно. Главнее – что дороже. И пусть, чтобы дойти до этой банальной истины тебе приходится лбом раскрыть немало дверей, разгрызть мешок сухарей-ошибок, сбивая десны о твердую корку горького опыта.
