Старик вытащил свой взгляд из пространства, потому что со стороны дорожки послышались звуки шагов. Посетителей было трое. Все пребывали в почтенном возрасте, но хозяин дома выглядел старше. Эту четверку пожилых людей объединяла какая–то особенно гордая осанка, словно они каждый миг находились под прицелом камер и даже секундная демонстрация слабости означала бы для них полный провал. Но не только величественная осанка объединяла стариков. Каждый из них был когда–то президентом, каждому в свое время население многомиллионной интернациональной страны вверило свои чаяния и надежды. Они с честью выполнили предписанные историей роли, а после ушли в отставку. Но даже находясь на покое, они образовывали вместе Совет Старейшин – маленькую организацию, группу, официально ни на что не влияющую, но на сайт которой ежедневно заходили миллионы граждан. К Совету Старейшин до сих пор прислушивались политики, стоящие ныне у руля их огромной державы.
Сейчас уже никто не мог припомнить, кому первому пришла в голову идея – поселиться в одном поселке. Экс–правителей словно затянуло водоворотом в эту «резервацию», как они ее называли, а потом их общество стало привилегией. И даже действующий президент страны неоднократно заявлял, что для него не существует иного будущего, как присоединиться после отставки к своим коллегам, чтобы насладиться заслуженным отдыхом и компанией умнейших людей. А что они? Они просто жили. Выращивали в теплицах помидоры, ловили рыбу в местном пруду, иногда выезжали для встреч со школьниками. А по воскресеньям играли в покер. Друг к другу, когда не было посторонних, они обращались исключительно по номерам. Третий, Четвертый, Пятый, Шестой.
Стол установили по центру веранды (в доме было теплее, но двое из них имели вредное пристрастие к табаку), зажгли яркие светильники. По краям стола разместили пепельницы и коньячный набор – атрибут приятной беседы или, как именовал его Пятый, страдающий гипотомией, разжижитель крови. Третий на правах хозяина взял на себя роль банкомета. Игроки бросили на скатерть обязательные ставки – «блайнды». Четвертый посмотрел свои карты и решительно отодвинул в сторону.
– Дался нам этот техасский холден, – вдруг возмутился он. – Почему бы не освоить классический пикет? Или фараон? Что–нибудь свое…
– С раздачей не повезло? – ехидно поинтересовался Шестой.
– Где ты найдешь наши исконные карточные игры? Фантазер! Тебе только дай волю – ты весь народ в лапти обуешь. И лыко плести заставишь. Развитие, направленное вовнутрь, совсем не означает изоляцию, – сурово произнес Третий.
После вступления Четвертого в должность президента, весь мир с нетерпением ждал его первой речи. Разделяет ли он идеи своего предшественника? Или, быть может, одна шестая суши вдруг сделает резкий политический поворот, как уже бывало не раз? Ждали, ждали и дождались.
– Сразу хотел бы обозначить главную мысль моего послания: наша страна сохранит свой курс на внутреннее строительство. Это было, есть и будет краеугольным камнем внешней политики России. Мы продолжим свою линию реформ. А тем, кто никак не отвыкнет видеть в нашей державе угрозу, остается только посочувствовать, поскольку их усилия и вложения по–прежнему пропадают даром. К счастью, таких скептиков почти не осталось, а те кто остались, служат объектами насмешек для всего цивилизованного мира. Мы уже традиционно не хотим вмешиваться в дела других государств, но также традиционно стремимся решать свои вопросы и проблемы собственными силами, без непрошенных советчиков. А теперь я хотел бы перейти к нашим внутренним делам …
Старик тогда набрал номер своего преемника (поскольку послание того крутили в записи, он оказался не занят) и слегка его пожурил:
– Нет, но это уже похоже на издевательство. Смягчай обороты, нельзя же так резко! Ты же сейчас всем любителям дармовщины безжалостно закатал губу.
А в ответ услышал:
– Ничего, они уже привыкли. Ты приучил.
И оба они имели в виду, конечно, не граждан собственной страны.
Но одними громкими заявлениями Четвертый не ограничился. К тому же он быстро нашел себе врага – крупные корпорации и торговые сети. А для начала разогнал Анти–Монопольный Комитет, абсолютно бесполезную структуру, чудом укрывшуюся от внимания Третьего. И начал процесс разглобализации. Рычагами послужили драконовские законы, которые преградили олигополиям доступ в целые сектора экономики. Фактически им осталась только внешне–экономическая деятельность, где англомерации постепенно слились с государственной машиной. Государство давало дешевые кредиты, вело учет, понижало налоговое бремя и таможенные пошлины, словом, делало все, чтобы уменьшить экспортную цену и сделать ее проходной на внешние рынки. А та промышленность и торговля, что работали для внутреннего потребления стала вотчиной кооперативов. Именно тогда Россию с легкой руки какого–то писаки начали сначала в шутку, а потом всерьез вместо федерации именовать кооперацией. Ошибались дикторы, шутили репортеры – дело шло к поправке Конституции. Как–то, отвечая на вопросы иностранного журналиста, Четвертый заявил:
– Мы так стремились поддержать малый бизнес, что едва не свели его в могилу. А ведь именно он – основа основ благополучия населения страны.
– Но крупные предприятия способны поставить дело на широкую ногу. Они могут закупать самое дешевое сырье, потому что берут его больше, использовать масштабные производственные линии, – резонно возразил интервьюер.
– А кто сказал, что нам это нужно? Ведь при данном виде бизнеса и доходы между его участниками распределяются в соотношении тысяча к одному, если не к миллиону. Наших людей больше устраивает, что добычей рыбы, производством сыра или разведением овец занимается в конкретном регионе сто мелких хозяйств, вместо нескольких олигархатов. И имеют со своего дела всю полноту доходов, а не минимальную оплату наемного труда. Пусть они не так производительны, но их количество покрывает наши потребности. А значит – больше рабочих мест, больше обеспеченных людей, которые в свою очередь могут себе позволить больше тратить, создавая спрос и рынок на другие товары. Не так ли?
– Но налоги с крупного предприятия…
– Налоги у нас считает государство, так что никто не укроет свои доходы. И потом – кажется это ваша пословица – нельзя класть яйца в одну корзину? Она ведь говорит именно об этом?
После короткой словесной пикировки партия возобновилась. Десяток кругов прошли в полном молчании, которое прерывалось лишь специальными терминами: «рейз», ререйз», «последняя улица». Изредка над столом повисал сизый дымок сигареты, да бутылка цокала о стекло коньячной рюмки. Пятый много рисковал, шел на блефы и частенько преуспевал.
Совсем не так протекали два срока его президентства. Они прошли на редкость спокойно, без великих потрясений. Каждый гражданин страны наконец получил свою небольшую долю от продаваемых на импорт полезных ископаемых. Одновременно, для адресности дотаций правительство провело в жизнь жесткие законы о гражданстве. Процесс разглобализации перекинулся на административное деление государства. Области наделили большей автономией, почти граничащей с независимостью. Собственные законы, собственная полиция, собственная система налогообложения. Неизменными остались только отчисления в бюджет страны. Кроме того, Пятый сделал мощную ставку на образование. За его восемь лет утроилось количество научных институтов, колоссальные средства выделялись на гранты для изобретателей и талантливой молодежи. Стали регулярными выставки достижений ученых, а весомые денежные призы, которые вручались там, привлекли на них специалистов из–за рубежа. Был дан старт многим международным научным проектам. Государство богатело и теперь могло позволить себе амбициозные космические программы. В фокус внимания попал дальний космос, началась подготовка сразу к нескольким экспедициям.
