Глава 6
Когда Бонни проснулась, Крейг уже встал. Она прислушалась: вода в ванной не бежала, зато из гостиной доносилось постукивание компьютерной клавиатуры. Муж опять поднялся ни свет ни заря, чтобы проверить электронную почту. Бонни больше нравилась его старая привычка – лежать по утрам с ней в обнимку и строить планы на день, – но, как она сама сказала Саре, отношения меняются.
Отбросив одеяло, Бонни накинула халат, сунула ноги в тапочки и прошлепала в гостиную. Крейг сидел к ней спиной, уже одетый для работы. На столе возле компьютера стояла чашка кофе и тарелочка с пончиком.
– Доброе утро, – сказала Бонни.
Крейг выпрямился так резко, будто его ударило током.
– Ты меня напугала.
– Извини. – Она спрятала улыбку и подошла к компьютеру. Крейг тут же закрыл окошко. – Прислали что-нибудь интересное?
– Да нет, обычные уведомления, напоминания о встречах и тому подобное.
Выключив компьютер, он взял кофе с пончиком и пошел с ними на кухню. Бонни за ним.
– Тогда зачем же ты так рано встал?
– Просто хотел навести порядок в почтовом ящике. – Крейг вылил недопитый кофе и поставил пустую кружку на столешницу. – Я пойду.
– Так рано?
Было только семь утра. Крейг кивнул, заворачивая пончик в салфетку.
– Боб созывает экстренное совещание по поводу выпускного.
– О боже! Сейчас? – Бонни ополоснула раковину от остатков кофе и убрала кружку в посудомоечную машину. – Неужели опять пол?
Три года назад, за несколько дней до церемонии вручения дипломов, прошел сильнейший ливень, и зал затопило. Деревянный паркет полностью оказался под водой. Пострадали сиденья, сцена, колонки и микрофоны, которых хватило бы для проведения небольшого рок-концерта. Сотрудникам хозяйственной службы пришлось не покладая рук работать несколько дней и ночей, но они успели восстановить все к выпускному.
– К счастью, нет, – ответил Крейг, – ничего такого. Просто логисты любят поразглагольствовать. Ты же знаешь, как это бывает.
– Тебе не придется менять планы на выходные?
Муж бросил на Бонни быстрый взгляд.
– Что?
– Ты собирался ехать в Пенсильванский университет. Неужели забыл?
– Ах да. – С его лица исчезло напряженное выражение. – Я помню. С этим проблем не будет. К тому времени мы уже все уладим. – Он достал из холодильника пакет с обедом и, на ходу поцеловав жену в щеку, направился в коридор. – До вечера.
Бонни пошла за ним.
– Крейг?
– Что?
Он уже взял портфель и теперь выжидающе на нее смотрел, держа руку на дверном набалдашнике. Она внезапно почувствовала себя очень усталой, как будто день уже заканчивался, а не только начался.
– Ничего. Забудь. Удачного дня.
– Тебе тоже, дорогая.
Крейг торопливо вышел. Захлопнулась входная дверь, зашуршали шаги по ступенькам. Потом Бонни скорее угадала, чем услышала, что закрылись ворота задней парковки. Наступила тишина, нарушаемая только тихим тарахтением холодильника и странными звуками, которые издавала остывающая кофеварка. Бонни, вздохнув, очистила ее, насыпала новых зерен, налила воды и, пока кофе готовился, пошла принимать душ.
В ванной Бонни думала о том, что сказала вчера Саре. Был ли ее совет хорошим и имела ли она право его давать? С одной стороны, она никогда не считала себя специалистом по семейным отношениям. С другой, они с Крейгом прожили вместе двадцать восемь лет, а это кое-что значило.
У них, пожалуй, все складывалось стандартно: сначала радости медового месяца, потом заботы и хлопоты, связанные с воспитанием детей. Дети, к их с Крейгом облегчению, подросли и уехали в колледж, а еще через несколько лет нашли работу, создали собственные семьи и зажили собственной жизнью. Когда это произошло, Бонни ощутила гордость, смешанную с чувством одиночества. Ее младший сын еще учился на первом курсе Локхейвенского университета, и она надеялась, что хотя бы он осядет где-нибудь поближе к родному гнезду. Его брат теперь жил в Питтсбурге, а сестра в Чикаго.
Дом стал казаться очень тихим, хотя внизу был магазин, а через дорогу начиналась территория колледжа. Бонни боялась, что после отъезда детей им с Крейгом до конца жизни не о чем будет разговаривать. Но беспокойство оказалось напрасным: он говорил о своей работе и о футболе, она – о «Бабушкином чердаке» и «Лоскутной мастерской». Оба гадали, когда же у них появится внук или внучка. Может, романтика и ушла из их отношений, но разве это не естественно? Они ведь уже не подростки, а зрелые и очень занятые люди. Крейг никогда не принадлежал к числу тех мужчин, которые читают женщинам стихи и осыпают их розами. Бонни полюбила его таким, какой он есть, и не хотела, чтобы он менялся. Главное, им хорошо вместе. За долгие годы муж и жена стали друзьями, но иногда (реже и реже) вспышки страсти все-таки напоминали им о том, почему они в свое время сошлись и почему до сих пор не расстались.
После завтрака Бонни надела удобные брюки и стеганый жилет, который закончила в выходные. «Если кто-нибудь из покупательниц его похвалит, – подумала она, – скажу, что такой можно сшить самостоятельно, и предложу журнал с выкройкой». Пролистав газету и прибравшись на кухне, Бонни отправилась на работу. Путь занимал две минуты.
Шагая по лестнице, она вспомнила излюбленную шутку детей и улыбнулась. «У нас единственный в городе дом, где на чердак надо спускаться», – говорила Тэмми. «Надо переименовать магазин в «Бабушкин подвал!» – неизменно прибавлял Крейг-младший, и все хохотали. Шутка не слишком остроумная, зато они придумали ее сами, и потому она их очень забавляла.
Раньше в доме было так шумно и суматошно, а теперь он стал образцом тишины и порядка. Крейг, похоже, не возражал, но Бонни не хватало прежней суеты. Хорошо, что хотя бы в «Бабушкином чердаке» ничего не изменилось. Он казался все таким же уютным и дружелюбным. Это был единственный в городке магазин товаров для рукоделия, и за многие годы некоторые постоянные покупательницы стали подругами хозяйки. Большой прибыли такой бизнес не приносил (иногда доходы едва превышали расходы), но Бонни им чрезвычайно дорожила: здесь она была сама себе начальницей, и успех зависел исключительно от нее. К тому же в «Бабушкином чердаке» местные рукодельницы могли не только купить ткани, фурнитуру и выкройки, но и пообщаться друг с другом. Не у многих людей есть основание так гордиться своей работой.
Только одно огорчало Бонни: дети не захотели ей помогать. Даже перспектива когда-нибудь стать владельцем магазина никого не соблазнила. Пришлось пригласить Саммер Салливан. Ей очень нравилось подрабатывать в магазине, и Бонни даже подумала, что после окончания местного колледжа она устроится в «Бабушкин чердак» на постоянную работу, а со временем возьмет бизнес в свои руки. Но Саммер решила поступать в Пенсильванский университет, и Бонни не стала ее отговаривать. Девушка способная, у нее большое будущее: что ей делать в провинциальном магазинчике? Она сама, Бонни, вложила в это дело душу, но, когда настанет пора уходить на пенсию, придется его закрыть или продать посторонним людям. Оба варианта казались малопривлекательными, но пока, к счастью, о старости можно было не думать. Вдохновлял пример Сильвии: если хозяйка Элм-Крика в столь зрелом возрасте смогла начать бизнес с нуля, то она, Бонни, тем более сможет вести уже отлаженное дело еще лет двадцать-тридцать.
