Больше она ничего сказать не смогла: полицейский, пригнув ей голову, усадил ее на заднее сиденье патрульного автомобиля. Она была в таком приподнятом настроении, что даже если бы ударилась о притолоку, вряд ли заметила бы это. Они с Саммер помирились. Все остальное не имело значения.
* * *
Из-за происшествия в парке Гвен в тот вечер не закончила свою рамку, как планировала. Только на следующий день она отрезала несколько кусочков ткани, которую подобрала для нее дочь, и добавила их к уже пришитым лоскуткам. Ей казалось, будто она все идеально рассчитала и работа почти готова, но Саммер вдруг предложила ей нечто новое, и теперь нужно было увязать его со старым. «Рисунок придется менять, но, пожалуй, это не так уж плохо», – подумала Гвен.
Она выбрала голубые, зеленые, золотистые и кремовые оттенки – как и ее подруги. Следуя за ними, Гвен никогда не сбивалась с пути. Можно было не сомневаться: если она ошибется, они мягко помогут ей это понять и исправить. Как бы много ни давали мастер-классы и книги по квилтингу, лучшими учителями оставались друзья.
Отображая пеструю сумятицу собственной жизни, Гвен располагала кусочки ткани произвольно – так и сяк, не придерживаясь никакого очевидного плана. Только очень внимательный взгляд мог увидеть в этом кажущемся хаосе порядок: лоскутки разных размеров и форм Гвен пришивала на идеально ровные муслиновые квадратики, которые располагались вплотную друг к другу, но не были монолитным целым, перекликались друг с другом, но не были одинаковыми – Гвен об этом помнила.
Ералаш лоскутков обнял «Карусель» веселым пестрым хороводом, мозаикой из треугольничков, квадратиков и других фигур, не имеющих названия. Из голубых, зеленых и золотистых красок сложилось единое прочное кольцо.
Глава 11
Сильвия и Сара, посмеявшись, собрались ехать в отделение полиции вызволять друзей.
– Не вижу в этом ничего смешного, – укоризненно сказала Кэрол. – Теперь вся компания на учете в полиции.
Сара была раздражена и не захотела объяснять, что смеялись они скорее от удивления и растерянности, чем от избытка веселья.
– Расслабься, мама, – ответила она, помогая Сильвии забраться в машину. – Речь идет не об ограблении винного магазина.
Кэрол кисло на нее посмотрела и вернулась в дом. Сара надеялась, что мать хоть раз сможет забыть свои невероятно высокие стандарты и перестанет думать о приличиях и мнении соседей. Не беда, если треть «Лоскутной мастерской» арестовали. Подруги поступили так, как считали правильным. Сара ими гордилась и жалела, что не оказалась рядом.
– Не могу дождаться, когда нам расскажут всю историю, – сказала она Сильвии, ведя грузовичок по лесной дороге, к шоссе. – Странно, что Крейг тоже арестован. Гвен и Саммер – известные любительницы приключений, да и от Дианы никогда не знаешь чего ждать, но Крейг? – Сара покачала головой: муж Бонни казался ей слишком правильным и консервативным, чтобы ввязываться в истории.
Крейг на скейте – это такое же чудо, как если бы Кэрол сделала ей, Саре, комплимент.
– Может быть, он захотел реабилитироваться после недавнего прокола? – предположила Сильвия. – Думаю, ему это удалось. И Гвен тоже.
– Гвен? – Сара на секунду оторвала взгляд от дороги и посмотрела на подругу. – Ей-то зачем реабилитироваться? Она разве провинилась?
– Ну ты же знаешь, какой вы, дочери, народ, – непринужденно сказала Сильвия. – Матери у вас всегда в чем-нибудь да виноваты.
Эти слова, возможно, были справедливы, но на Сарин вопрос не отвечали. Что Сильвия имела в виду? Не совсем восторженную реакцию Гвен на решение, которое приняла Саммер? Это ни в какое сравнение не шло с проступком Крейга. Нет, видимо, дело было в чем-то другом, однако рассказывать Сильвия, конечно, не собиралась. Хозяйка Элм-Крика не любила сплетничать и всегда сокрушалась, если кто-нибудь разглашал чужую тайну. «Мне слишком хорошо известно, как злые языки рушат человеческие жизни», – сказала она однажды.
Сара знала: больше пятидесяти лет назад, во время войны, какие-то клеветники выжили сестер Бергстром из Уотерфордской гильдии квилтинга, распустив ни на чем не основанную сплетню, будто их семья сочувствует нацистам. Клаудия пожаловалась брату Ричарду, а он воспринял это настолько серьезно, что решил опровергнуть слух, записавшись добровольцем на фронт. Говоря: «Злословие убивает», Сильвия не преувеличивала.
Сара уважала принципы, которых придерживалась подруга, и потому не стала донимать ее расспросами, а только слегка улыбнулась и подумала: «Если она не хочет говорить о Гвен, то, может, расскажет о себе?»
– Что вы с Эндрю делали в саду, когда я вас нашла?
Краем глаза Сара увидела, как Сильвия выпрямилась.
– В каком смысле – «что»?
Сара пожала плечами.
– Когда я увидела вас в беседке, мне показалось, вы сидели очень близко друг к другу. Как будто Эндрю плохо слышит или кому-то из вас попала в глаз соринка.
– Вовсе мы не сидели «близко друг к дружке». Расстояние между нами было не меньше, чем сейчас между тобой и мной.
– Значит, обман зрения. Брызги от фонтана преломили свет, или что-то в этом роде.
– Хватит, юная леди. Я вижу, куда ты клонишь, и твои намеки мне не нравятся.
– А куда я клоню?
– Сама знаешь.
– Не знаю, – упрямо ответила Сара и рассмеялась. – Вы с Эндрю шалили?
– Честное слово, Сара: понятия не имею, откуда у тебя такие мысли.
– А что? Он к вам явно неравнодушен, вы всегда вместе…
– Правда? – Сильвия посмотрела вправо, влево, вверх и вниз. – Почему же я его сейчас не вижу?
– Ну, почти всегда. С тех пор как Эндрю приехал, вы по-другому причесываетесь и носите свои лучшие наряды. Не говорите мне, что дело не в нем.
– Разумеется, не в нем! Я ношу не лучшие наряды, а просто весеннюю одежду. За зиму ты про нее забыла. А прическу, – Сильвия дотронулась до волос, – я сменила по совету Агнесс. Если я и сделала это для кого-то, то для нее.
– Помада тоже для Агнесс?
– Не испытывай мое терпение! Эндрю существенно моложе меня – почти на семь лет. Он ровесник Ричарда.
Сара скептически посмотрела на подругу.
– Вы действительно думаете, что семь лет – непреодолимое препятствие?
– Не думаю, – ответила Сильвия, помолчав. – Точнее, не думала бы, если бы мое отношение к Эндрю действительно было таким, как ты намекаешь – без всяких на то оснований. Теперь я вынуждена настоять на том, чтобы мы раз и навсегда прекратили этот разговор.
– Но…
– Я настаиваю, – повторила Сильвия тоном, не терпящим возражений.
Саре пришлось унять свое любопытство. «Может, – подумала она, – между ними и правда ничего такого нет. А может, Сильвия просто пока не понимает того, что видим мы, ее друзья. В любом случае было бы хорошо, если бы Эндрю погостил в Элм-Крике еще. По-моему, Сильвии его присутствие идет на пользу, и она с радостью разрешила бы ему остаться хоть бы и насовсем. Но мне так везет, что вместо него у нас скорее поселится моя мать».
