– И сколько времени ушло на свержение? – спросил Антон.
– После этого боевые действия разной степени интенсивности шли ещё семь лет. Нагрузка на экономики союзов получилась колоссальная, дедушка много рассказывал мне о голодных девяностых. Постепенно дело пошло, и объединённый земной флот теснил конфедератов всё дальше. В две тысячи сто первом году Марсоград был освобождён, управление передали, наконец, народу Марса. Конфедерация отступила в Пояс астероидов, перенеся туда производство и обслуживание кораблей. Там в две тысячи сто втором году произошло крупнейшее сражение между объединёнными флотами Земли и конфедератами. В общем, к две тысячи сто третьему году война была официально завершена, хотя мелкие стычки продолжались ещё некоторое время.
– Вы извините, что я вмешиваюсь, – не выдержал Свинке. – Но была ещё и третья конференция!
Юра улыбнулся и сделал приглашающий жест:
– Присоединяйтесь, господин Свинке. Просветите молодёжь.
– Просто была ещё одна конференция. Она прошла в Марсограде сразу после окончания войны. Там была выработана схема, которая существует и по сей день: народ Марса обрёл независимость, его безопасность гарантировали земные правительства. Пояс астероидов официально передали под юрисдикцию молодой Марсианской Федеративной Республики, она продаёт лицензии на аренду и право разработки всем желающим. В том числе и сегодняшним наследникам старых земных корпораций. За порядком в этом регионе присматривает марсианская космическая полиция. Земле приходится недёшево платить Марсу за гамма-терций, но зато в Солнечной системе воцарился мир.
– Спасибо, господин Свинке! Я бы лучше и не смог рассказать! – похвалил гардемарин. – Вы, случайно, не историк?
– Случайно, нет. Но история – увлечение всей моей жизни!
Юрий уважительно склонил голову.
– А пираты? – спросила я, вдруг вспомнив детские галафильмы.
– А что пираты? – не понял Свинке.
– Они же долго ещё на старателей и торговые суда нападали!
– Да, это так, – подтвердил Юра. – Пояс астероидов огромен, спрятаться там есть где. Некоторые из уцелевших наёмников не приняли капитуляции Конфедерации и ушли в подполье, затаились на астероидах. Щипали понемногу пролетающие корабли. Космическая полиция их долго ещё вылавливала. Но это уже не война была, а так, отголоски, так сказать, тяжёлое военное наследие.
– Ага, как выскочит вдруг такое наследие, не успеем ноги унести! – скептически сказал Антон. – Есть у нас оружие, если что?
– Никто не выскочит, Антон, можешь отдыхать спокойно, наслаждаться полётом, – успокоил его Юра. – Не забывай, что со времени окончания войны прошло почти полвека! Переловили давно всех пиратов.
– И давно поймали последнего? – спросила Кристина.
– Ещё до твоего рождения. И до моего.
– Хотите сказать, преступности в Поясе астероидов не осталось? – усомнилась Катя.
– Преступность осталась, с ней борются, но это не военные действия и даже не борьба с пиратами. Это, можно сказать, «бытовуха», обычный криминал.
– Насчёт оружия всё же хотелось бы поподробнее узнать! – напомнил Антон. – Сможем защититься, если что?
– У нас же против астероидов пушки есть, при случае можно их использовать, – напомнила я.
Юрий протестующе поднял ладонь.
– Я тебе гарантирую, Антон: никаких пиратов, бандитов, наёмников и прочих бармалеев мы не встретим. На дворе двадцать второй век!
– Жаль, – неожиданно признался Антон. – Было бы классное приключение.
Глава десятая. Откровения Сени
Мы пообедали всем классом во главе с Юрой, потом уроки продолжились. Математика, физика. Я уже начала думать, стоило ли отправляться в космическое путешествие, чтобы часами решать уравнения. К счастью, после физики Юра объявил урок физкультуры. Мы сбегали в свои каюты, чтобы переодеться в спортивную форму. Я на бегу потрогала кору Сени – она была горячей. Глазки были закрыты. Я решила, что самое лучшее, что сейчас можно сделать – это дать ему отлежаться в тишине и покое. Благо, что в каюте никого не было. Кроме того, не было никаких сквозняков, а температура воздуха была на мой взгляд даже выше, чем хотелось бы. А вечером я возьму Сеню на смотровую площадку, может, созерцание звёзд пойдёт ему на пользу.
В общем, я убежала в спортзал, где мы с ребятами до ужина играли сначала в баскетбол, а потом в волейбол. Постепенно к нам присоединились и взрослые, так что сложились полноценные команды, как положено. Моё недовольство школьными занятиями постепенно рассеялось. Как ни крути, всё же лучше посещать занятия на космическом корабле, чем в надоевшей школе.
После ужина я предупредила родителей, где меня можно будет найти. Забежала в каюту за Сеней, покормила его. А потом мы вместе удобно устроились на прозрачном полу обзорной площадки, усевшись на предусмотрительно захваченный с собой плед.
Земля была уже почти не видна, превратилась из голубого с белым шарика всего лишь в крупную синюю точку. Мы приближались к Марсу. Я довольно долго искала его на фоне более ярких звёзд, пока не нашла крохотную тусклую красную звёздочку. Скоро я буду ходить по её поверхности!
Я поставила Сеню рядом с собой и мы долго в тишине смотрели на далёкие звёзды. Приглушённое освещение настраивало на лирический лад, на площадке кроме нас никого не было, и я стала рассказывать о своей жизни, о том, как проводила раньше каникулы. Где бывала, что видела. Не знаю, насколько внимательно Сеня слушал мой рассказ, но время от времени начинал моргать глазками в разной последовательности. Его кора по-прежнему оставалась горячей и, как мне показалось, влажной. Как же обидно ощущать себя полностью беспомощной, когда хочется помочь, но не знаешь как! Нет универсального лекарства для всех существ в галактике. То, что является лекарством для одного вида, может стать ядом для другого. Это я, как экзобиолог, отлично понимала. Так что даже не пыталась скормить Сене человеческие лекарства, хотя ничего не стоило подмешать их в воду с минералами, которой я кормила Сумунгуса. Я лишь промокнула платочком кору и взяла его на руки, слегка покачивая, как младенца. Незаметно для себя даже стала напевать колыбельную, которую мне в детстве пела бабушка.
А потом Сеня вздрогнул и зажмурил глаза. А уже через секунду снова их открыл – только зрачки задрал кверху, будто потолок рассматривал. У меня в голове вдруг возник чёткий образ тропического леса. Деревья с толстыми стволами, свисающие до земли лианы, высокие кусты с острыми листьями и огромные цветы с разноцветными бутонами. Всё было бы более-менее естественным и понятным, если бы не синий цвет деревьев. И не оранжевое небо, проглядывающее вверху сквозь их крону.
Я прислонилась к стене, испуганно уставившись на Сумунгуса. Он начал мелко вибрировать в руках, а видение высоких синих деревьев вдруг вышло за пределы моего сознания. Обзорная площадка превратилась в предлесье, а деревья и кусты не только стали объёмными и абсолютно реальными – они вышли даже за пределы площадки! Во всяком случае, прозрачная стена-перегородка пропала, теперь со всех сторон меня окружали деревья. Могучие внизу, с далеко выдающимися корнями, далее стволы становились тоньше, вздымаясь высоко вверх. Редкие лучи небольшого красного солнца пробивались вниз сквозь кроны деревьев, окрашивая лес в футуристические тона. Ещё два жёлтых солнца поменьше словно пытались догнать первое, делая картинку абсолютно фантастической. Ветви исполинских деревьев слегка покачивались, подчиняясь дуновению ветра. В этом лесу была своя труднопостижимая гармония.
