Тщательно изучив весь список, я пришла к выводу, что планет, где условия хотя бы отдалённо напоминают земные, всего четыре. Сюда можно добавить ещё некоторое количество планет, где наличие жизни полностью нельзя было исключить, хотя она по разным причинам вряд ли будет похожа на земную. Получалось, что экспедиции нужно обследовать не всю галактику, а всего лишь с десяток мест. Это ерунда. Хотя, конечно, понадобится уйма дорогого топлива. И может оказаться, что систем с тройными светилами в нашей галактике значительно больше, чем нам пока известно. Если, конечно, Сеня вообще из нашей галактики. Ну да ладно, нет смысла заранее впадать в уныние. Что-нибудь придумаем, мир не без добрых людей.
А пока я решила провести эксперимент: вдруг Сеня узнает свою планету? Он, конечно, мог никогда не видеть её со стороны. Поэтому я поступила хитрее: завела координаты систем в симулятор космического пространства, а затем погасила в комнате свет и включила трёхмерный проектор. По каюте поплыли слегка размытые рукава галактической спирали. Потом изображение неуловимо изменилось. Теперь звёздное небо было таким, каким его можно увидеть из первой по счёту указанной мною точки. Смотрел же Сеня в детстве на небо! Значит, рисунок созвездий просто обязан показаться ему знакомым, если место угадано правильно.
Сумунгус, которому уже явно было лучше – по крайней мере, кора была на ощупь самой обычной температуры – с интересом вращал глазками, но никаких особых знаков подать не пытался. Тогда я делала небольшой перерыв, смотрела учебные фильмы или читала книжки. Потом снова включала новую звёздную систему. И опять всё повторялось. Похоже, Сеня не узнавал созвездия. Терпение медленно заканчивалось, как и сами звёздные системы. Что-то я упускаю. Или реакцию Сумунгуса неправильно истолковываю. Постепенно мы прошлись по всем вариантам, и впору было впасть в отчаяние. Однако я решила, что, в любом случае, этой проблемой ещё будет время заняться в будущем, и прекратила попытки. Просто продолжила школьные занятия. Время от времени у Сени появлялось игривое настроение, и он начинал проецировать что-нибудь мне на стол или в пространство между кроватями. Разные кустики, веточки, цветочки. Я терпеливо ждала, пока он перейдёт к чему-то более интересному. Ему нужно раскрепоститься, не бояться демонстрировать свои способности. И Сумунгус как будто меня понял: начал показывать животных из Московского зоопарка, где мы были вместе с ребятами. В конце концов он спроецировал в центр комнаты мою точную копию, только одетую так, как я одевалась в Москве – лёгкое короткое платьице. Именно в этот момент в комнату зашла Катя, в руках у неё был поднос с едой.
– Привет, Светка! Меня Юра отправил обед тебе занести. Ой, а что это такое? Галафильм смотришь?
– Нет, Катя, это мой Сумунгус так в проецировании упражняется! – честно сказала я.
– А? О! Ага, – только и смогла выдавить из себя Катя, – теперь я понимаю, из-за кого ночью переполох поднялся!
– А сама ты его проекций тогда не видела?
– Нет, у нас в дальнем крыле каюта. Мы ничего не заметили.
– Ну вот, теперь всё своими глазами увидела. Знакомься, его Сеней зовут.
– Очень приятно! – улыбнулась Катя. – А дотронуться можно до него?
– Не знаю, попробуй.
Она протянула руку, но Сеня испуганно зажмурил глазки, а между ним и Катей вдруг появилась голова тигра. Хищник сердито оскалился и захлопнул пасть, клацнув зубами. Катя в страхе отпрянула.
– Ничего себе! Он всегда такой злой?
– Он вообще не злой. Просто запугали его в детстве, теперь никому не доверяет.
– А тебе?
– Не знаю. Мне немножко больше, но тоже ещё явно не до конца.
– И ты правда его на Марсе оставишь?
– Правда.
– Жаль! Интересно было бы поближе с твоим Сеней познакомиться. Ладно, я побежала в библиотеку, переменка заканчивается! Увидимся!
– Счастливо, – грустно сказала я, не понимая, почему вдруг у меня ухудшилось настроение.
– Вот такие мы с тобой затворники, Сеня, – вздохнула я и принялась за обед.
До выхода на орбиту Марса оставалось меньше суток.
К вечеру настроение окончательно испортилось. Завтра корабль подойдёт к Марсу. Мы сядем в челноки и полетим вниз, в город. А там уже будут ждать ребята. И мне придётся отдать Сумунсгуса! Я не была к этому готова морально.
– Ну что ты, доченька, – пыталась утешить меня мама. – Не переживай! Сене будет там хорошо. А на корабле всё равно ведь нельзя его оставить! Да и невзлюбил он корабль, не место это для разумного растения. Ему простор нужен, свежий воздух, тишина.
– Ага! – перебила её я. – Свежесинтезированный воздух, простор пространства под куполами и постоянный шум перенаселённого городка!
– Свет, но ты же сказала, Сумунгуса потом снова вернут на Землю? Проведут намеченные эксперименты – и отправят домой. Мы, может, ещё с Сатурна не успеем к тому времени вернуться, а он тебя уже будет ждать.
– Не знаю, на душе кошки скребут, – призналась я. – Что-то я недоделала. Проглядела.
– Ты всё сделала, что смогла! – возразил отец. – Сеня с Земли улетал замкнутым бирюком, а сейчас он ого какой резвый стал! Это огромный прогресс!
Папа кивнул на пространство в каюте возле входной двери. В этот момент Сеня как раз проецировал туда морской прибой и заход солнца, который он видел в Сочи.
– Да, но он по-прежнему не идёт на контакт!
– А это, по-твоему, не контакт? – удивлённо спросила мама.
– Это большой шаг вперёд, да. Но пока не диалог. Он всё ещё меня не понимает!
– Почему ты так думаешь? – не поверил отец. – Просто он реагирует по-своему, мы понятия не имеем о его мыслительных процессах. Да и не надо ждать, что он твою речь поймёт. Вы что, у него уши нашли или другие органы слуха?
– Не нашли.
– Он телепат. Причём оперирует образами. И только образами. Вот подумай о чём-нибудь! Например, представь Сеню и рядом себя. И пошли этот мысленный образ в его сторону.
– Издеваешься? Я сейчас разревусь.
– Я серьёзно! Просто попробуй! Я бы сам попробовал, но он к тебе уже привык, может, настроился на твою волну давно.
Я представила себя, держащую Сеню на руках. Потом представила, что мы стоим на полянке в окружении других деревьев и кустов. И послала этот мыслеобраз, как мячик, Сене. Ничего не произошло. Ерунда это всё. Заберут у меня Сумунгуса, и больше я его не увижу.
И вдруг проекция перед дверью неуловимо изменилась. Тот же пляж, тот же ленивый шелест волн. Садящееся в воду красноватое солнце. Но на берегу вдруг оказалась я – с Сеней в руках.
– Получилось! – закричала я. – Сеня понимает!
Моя копия побежала по песку, потом запрыгала на месте, разбрызгивая пену прибоя.
– А теперь попроси его показать звёздное небо! – посоветовал отец. – Представь звёзды, но не очень подробно. Просто наметь тут и там точечки. А остальное предоставь ему.
