Отец внимательно посмотрел на меня, покачал головой и тяжело вздохнул. Помолчал немного. Гардемарины терпеливо ждали, пока он соберётся с мыслями. Я вглядывалась в лица пассажиров и видела, как изменились и осунулись они за это время. Видела чёрные круги под глазами и нездоровую бледность кожи. Мне вдруг стало стыдно за свой плотный завтрак, съеденный перед вылетом с «Есенина». А ещё за несколько пакетиков воды, выпитых между делом уже на «Айседоре» в процессе поиска челнока. Я пошарила в карманах и нашла завалявшуюся ещё с Марса печеньку, завёрнутую в маленькую салфетку. Протянула отцу, он улыбнулся и отрицательно покачал головой. Тогда я поискала глазами среди пассажиров и отдала печеньку пожилой женщине с аккуратно расчёсанными седыми волосами. Она с благодарностью приняла её, разломала пополам, поделившись с соседом, и быстро скушала. Я опустила взгляд и уставилась в пол. Никогда больше не буду жаловаться маме, что еда невкусная.
– В первый момент мы не поняли, что произошло, – начал рассказ отец. – Мы летели сквозь кольца, лавируя между льдинами, как вдруг челнок содрогнулся, будто столкнувшись с невидимой преградой и начал кувыркаться.
По лицам слушателей было ясно, что им не очень приятно вспоминать этот момент.
– Откровенно говоря, – продолжил папа, – многим просто стало плохо, начало мутить. Хорошо, что пристёгнуты были. Капитан играл на сенсорах приборной панели, как пианист, исполняющий Шостаковича. Кручение постепенно прекратилось, но к тому моменту у нас уже загерметизировались скафандры, а всё, что было в салоне не привязано, унеслось куда-то в хвост челнока.
– Значит, всё-таки мина и разгерметизация салона! – взволнованно сказал Миша.
– Мина? – удивился отец. – Мы считаем, что это была торпеда. В любом случае, конечно, это было нападение. Но это мы только потом поняли. А в тот момент лично я был уверен, что врезались в одну из каменюк. Их в кольцах предостаточно. Виталий Сергеевич начал нас по связи успокаивать. Сказал, произошло чрезвычайное происшествие, но угрозы для жизни нет, он восстанавливает контроль над челноком. Я ещё подумал, хорошо, что с нами капитан полетел в качестве пилота, а не гардемарин – всё-таки опыт в такой ситуации играет огромную роль.
Заметив, как вытянулись лица у ребят, отец добавил:
– Извините, не в обиду вам сказано, но вы же понимаете, о чём я.
– Понимаем, – кивнул Юра. – Продолжайте.
– Ну так вот, пока мы приходили в себя после кручения, капитан нас успокаивал и объяснял, какие дальше будут наши действия. Сказал, что экскурсия прерывается, что он должен запустить программу диагностики всех систем челнока. А затем мы либо сами вернёмся на «Есенина», либо за нами прилетит второй челнок. Паники не было, просто досадное чувство, что, мол, не повезло, но бывает. От всего не застрахуешься. Прошло довольно много времени, но закончить проверки систем мы так и не успели – связь неожиданно ожила.
– Знакомо, – пробормотала я.
Отец посмотрел на меня, но удержался пока от расспросов и продолжил:
– Нам приказали следовать на радиомаяк и посадить челнок в этот самый кратер. В противном случае обещали уничтожить залпом торпед.
– А вам не показались такие приказы с угрозами бредом сумасшедших? – спросил Свинке.
– Показались, – кивнул отец. – Капитан ответил им в том духе, что они могут свои требования записать на бумажке и повесить возле кроватей, чтобы перечитывать перед сном. А мы летим своим курсом. К сожалению, после этого нам показали возможности их лазерной пушки. Просто дали пару залпов поблизости от челнока – нас в салоне ослепило, настолько ярко было. Сразу отпало желание спорить. А ещё через полчаса «Хулиган» уже лежал в кратере. Кстати, он всё ещё там? Вы его видели?
– Видели, и даже заглядывали внутрь через иллюминаторы, – ответил Миша. – К сожалению, подробнее ознакомиться нам не дали. Сильно челнок повреждён? Что дала проверка систем?
– Капитан сказал, что защитные щиты полетели, – пожал плечами отец. – И что-то с балансировкой двигателей, я не очень понял.
– Мощность упала, – пояснил один из слушателей. – Так он сказал.
– Короче, защититься мы не могли, и быстро улететь тоже, – грустно подытожил отец. – Так что пришлось подчиниться.
– А сигнал SOS вы послать не могли? – спросил Юра.
– Так посылали же! – горячо возразил отец. – Никто не отозвался! Все эти дни мы ждали и уже потихоньку начали сомневаться, что вообще кто-то нас найдёт.
– Может, глушили как-то? – неуверенно предположил Миша.
– С них станется, – задумчиво согласился Юра. – У них военные технологии на тот момент были доведены до совершенства. У нас сейчас многое из этого уже давным-давно не используется за ненадобностью.
– А потом они приказали покинуть челнок, – со вздохом сказал папа. – И нам пришлось подчиниться. Выбора, как вы понимаете, не было. Можете себе представить, как страшно было покидать корабль. По ту сторону шлюза нас уже ждали громилы адмирала Рэндоу.
– Вы уже знали тогда, с кем имеете дело? – спросил Юра.
– В тот момент – нет. Мы в первое время думали, что нарвались на недобитых пиратов из Пояса астероидов. Хотя это и звучало несколько фантастически – пираты характерны для двадцать первого века, но не для двадцать второго. Впрочем, всё очень быстро выяснилось. Когда нас подводили к военному катеру, мы прочитали на борту надпись о его принадлежности к линкору «Конфедерация». У нас ещё свежи в памяти рассказы экскурсовода из музея Межпланетной войны в Марсограде, так что версия про пиратов отпала сама собой. Потому что на этой посудине они врядли смогли бы полвека пиратствовать незамеченными.
– Вы выяснили, откуда они взялись и где все эти годы пропадали? – нетерпеливо спросил Свинке.
– Вообще-то, как вы понимаете, никто тут на наши вопросы отвечать не собирался и открытых лекций не устраивал, – заметил отец. – Но мы подслушали разговоры охранников. Мы с самого начала решили, что как только дверь задраят, мы будем по очереди слушать, о чём они за ней разговаривают. На всякий случай.
– И что, действительно было слышно? – не поверил Миша.
– Мы старались вести себя как можно тише, чтобы нашему «дежурному» было лучше слышно. Он прикладывал ухо к переборке. В общем, мы знаем, откуда взялись военные.
– Ну скажи, пап, не тяни, – попросила я.
– Когда менялась очередная вахта, один охранник сказал другому, что у него от анабиоза до сих пор в голове туман и что он пальцы ног плохо чувствует.
– Анабиоз? – задумчиво переспросил Юра. – На боевом катере? В стандартном катере такое врядли предусматривалось.
– Не врядли, а совершенно точно не предусматривалось, – заверил Свинке.
– Сказал то, что мы услышали, – развёл руками отец.
– А если это не простой катер, а скажем, катер личной гвардии адмирала? – спросил Свинке. – Может же он быть оборудован не так, как остальные? По специальному заказу?
