Вопрос в другом: куда именно движется Угорь? Что ему понадобилось так близко от кишащих стражами основных дорог? Зачем столько риска? Почему не ушел сразу в море, раз уж прикрытие мага кажется ему надежным? Зачем движется к югу, а не на восток, где, как сказал Даст, есть удобный проход, в котором великая Арга истаивает и окончательно сливается с бескрайними водами Теплого моря? Ведь вздумай король устроить на этой притоке засаду, Угрю было бы некуда деться! И маг бы вряд ли тут помог — небось, у Его Величества найдутся не хуже!
Ответ пришел сам собой, к вечеру, когда солнце стыдливо спряталось за тучи, на потемневшем небе проступили первые звезды, с юга задул прохладный ветерок, а Вэйр до безумия натрудил себе спину и до крови растер руки, гребя против течения вместе с остальными невольниками.
Незадолго до полуночи Зег со своими мародерами в очередной (но, видимо, в последний) раз совершил лихой набег на крохотную деревушку, видневшуюся неподалеку от берега. И вернулись невероятно довольными, ведя за собой трех новых пленников, двух молочных коров, угнанных из общего стада (бедный пастушок!), с десяток кротких овец, битком набитые сумы и плотно завернутый в толстое покрывало куль, который кто-то из местных, судя по всему, приготовил на продажу — ярмарки скоро пойдут, хотелось подзаработать… да не вышло.
Скотину подручные Зега сноровисто загнали в трюм. Туда же покидали сумки и битком набитые баулы. Парней покрепче посадили на весла. Тех, кто из-за побоев едва шел, тоже бросили вниз. А вот странный "куль" довольно аккуратно отнесли в каюту Кратта, обмениваясь по пути сальными улыбками и двусмысленными шуточками. После этого судно, наконец, отчалило от берега и почти без шума двинулось дальше. На ласковых волнах могучей реки, под мерный бой барабана, угрожающие щелчки бича и на натруженных спинах пленников, среди которых появилось очередное пополнение.
Вэйр, ворочая тяжелое весло, проводил пиратов ненавидящим взглядом. На его ладонях, привычных к кузнечному молоту, уже давно лопнули и заново народились твердые мозоли. Поясница нещадно ныла, голову напекло жаркое солнце, и теперь она гудела, словно после хорошего удара. А глаза уже давно разъедало от пота. Но он все еще был жив и полон желания выбраться отсюда, несмотря ни на что. Тогда как большинству его соседей приходилось гораздо хуже — у кого-то руки постоянно сочились кровью, кожа была содрана с ладоней заживо, кто-то находился в полуобморочном состоянии, не будучи привычным к тяжелому труду, кого-то уже не раз поднимали с загаженной палубы, что мылась только один раз в день — парой десятков ведер холодной воды, вытаскиваемой самими же пленниками из реки. Но Кратт не жалел никого — ему были нужны сильные рабы, а дохляков он с превеликим удовольствием перерезал бы сам. Если бы, конечно, захотел мараться о чужую кровь и если бы его неведомый хозяин не был заинтересован в количестве и качестве поставляемого товара.
— А ну, живее! — ревел дюжий детина, стоя в проходе между скамьями и постукивая по палубе сапогом в ритм мерно бухающего барабана. — Шевелитесь, улитки! Не спать! ЖИВЕЕ!
Следом звонко щелкнул опустившийся на живое кнут, и громко вскрикнул от боли кто-то из пленников.
— Что нас ждет? — хриплым шепотом спросил Вэйр у своего молчаливого соседа. Вернее, спросил ЧЕРЕЗ соседа, потому Хиг, по обыкновению, угрюмо молчал, не желая привлекать к себе внимание. Даст, быстро покосившись на каюту Угря, а затем — на верзилу с кнутом, только и ждущего, пока кто-то замедлится или заропщет, так же тихо ответил:
— Не знаю. Но не думаю, что что-нибудь хорошее.
— А почему мы все еще идем по Арге? Разве не проще пойти сразу к морю?
— У Кратта спроси. Кажется, у него где-то тут логово, иначе он не рискнул бы подходить так близко к Парме: здесь его даже маг не спасет, если кто-то прознает.
Вэйр задумчиво кивнул: он и сам так считал.
Хиг же, услышав о море, заинтересованно дернул ухом и скосил глаза, но свое мнение, как и всегда, оставил при себе и лишь беззвучно шепнул что-то под нос, старательно сделав вид, что обсуждение его не касается.
Впрочем, соседей это не встревожило — парень, хоть и не вступал в разговоры, все же их не выдал. Даже когда понял, что все их потасовки и глухое рычание над миской с едой были не более чем искусной игрой, рассчитанной на скучающих надсмотрщиков. Правда, однажды южанин словно невзначай обронил, что удавит любого "стукача" на месте, так что было сложно сказать, по какой причине Хиг так покладист. Но радовало уже то, что он не мешал. А если и вел себя непонятно, время от времени растирая кандалы и шепча при этом какую-то абракадабру, то все люди разные. И далеко не у всех из них такие безобидные причуды.
Тем не менее, Вэйр, даже привыкнув к странностям соседа, все равно за ним присматривал. А по ночам, когда надсмотрщики оставляли пленников в покое, предпочитал оказаться поближе к Дасту. Да и разговаривать так было не в пример удобнее.
— Как думаешь, — снова спросил он, — тот маг, что их прикрывает, сильный?
Нахибец неприязненно дернул плечом.
— Был бы он слабым, Угря бы давно выловили. Да и висящая над кораблем иллюзия говорит о многом.
— Но ведь Кратт все равно осторожничает, не полагаясь на иллюзию?
— Осторожничает, — неохотно согласился Даст, быстро покосившись на надсмотрщика. — Но и глупостей не делает: старосту сегодня не тронул и парней его тоже. Да и на девок не позарился — просто мимо проплыл.
— Ага. А потом зачем-то еще остановился на полдня…
— Его приняли за купца, — прищурился южанин, умело работая веслом. — Это ясно, иначе не стал бы старик гнуть спину. Причем за богатого и знатного купца, который не первый раз мимо плывет. То есть, примелькался уже, своим его считают. Похоже, уже давненько Угорь тут столовается — больно деревенька приметная. Но то же время на соседнюю он ведь напал…
— ЖИВЕЕ, МАТЬ ВАШУ! НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! НЕ ЗАМЕДЛЯТЬСЯ! — ворвался в равномерный плеск за бортом бешеный рев пирата.
Юноша сжал зубы, но упрямо продолжил тихий разговор.
— Может, старик с ним в сговоре?
— Не думаю, — Даст едва заметно покачал головой. — Такое впечатление, что Кратт просто проверял, заглядывал ли кто сюда от короля или нет. Здесь же вся река на виду. Опять же — гонец или нарочный всяко бы мимо деревни не промахнулся: людей предупредить, вызнать чего важного, отдохнуть, пивка попить… заодно, взглянуть на гостей, что сюда заходят. А Угорь, если ты заметил, далеко от берега не пошел. Встал так, чтобы разом на палубу запрыгнуть. Маг его тоже все время что-то бормотал — глаза, стало быть, отводил, не полагаясь целиком на иллюзию. И уже одно это говорит, что он силен: стольким людям за раз голову заморочить тоже надо суметь.
— А с чего ты решил, что у Угря тут логово?
— Ну, может, и не логово, — легонько пожал плечами Даст. — Только просто так он бы сюда не сунулся — опасно. Стало быть, что-то им тут понадобилось. Причем настолько, что он рискнул зайти в деревню и проверить, как обстоит дело с соглядатаями. А когда выяснилось, что в последнюю неделю гонцов тут не было, спокойно ушел и не погнушался напасть снова. Смекаешь?
