Она мудро промолчала. А про себя подумала, что если ее видение было верным, и новорожденный метаморф нашел ее в первый раз именно в Занде, то у него за семь лет было ОЧЕНЬ много времени и возможностей, чтобы отыскать себе сколько угодно личин и обликов. Начиная с мышки или крысы и заканчивая каким-нибудь монстром, про которого она даже не слышала. Другой вопрос, что этот факт в некоторой степени объяснял его быструю обучаемость и поразительную скорость при смене личин. А также то, что он с легкостью перекидывается из очень крупного волка в очень маленькую мышку и обратно. Плюс, становится понятным его умение без всяких проблем менять себе пол с мужского на женский: выбрал — то он ее совсем соплячкой. Девчонкой, еще не достигшей своего совершеннолетия. Точнее, когда она была чем-то средним между бесполым ребенком и женщиной. А может, не разглядел толком в темноте? А еще она подумала о том что, наверное, именно возрастом Кера (по крайней мере, тем возрастом, о котором все подумали) объясняется удивительная покладистость директора, позволившего ему находиться в Академии рядом с хозяйкой — кажется, все решили, что маленький крыс вряд ли станет чем-то большим, чем его нынешний облик, а потому никакого вреда не принесет. Даже если вдруг вырастет раза в три больше, как Зорг.
— Скажите, лер, а бывает такое, чтобы метаморф вдруг менял свой основной облик? И вообще, как узнать, что он — именно основной, а не один из наведенных?
— Узнать легко: основной облик — тот, который метаморф принимает в первый раз в жизни и впоследствии находится в нем дольше всего. Но менять… нет, такого еще не было.
— То есть, для моего Кера это все равно будет крыса?
— Безусловно, — кивнул он, решив, что разочаровал ученицу. Однако Айра, словно не заметив снисхождения в его голосе, вдруг непонимающе нахмурилась.
— Но, насколько я знаю, лер, последующие его облики не могут слишком сильно превышать по размерам основной. То есть, он может вырасти до размеров кошки или небольшой собаки, но при этом уже никогда не будет… скажем, тигром или… э-э… медведем. Все равно останется крысой, как бы ни хотел иного. Да? И что бы с ним ни случилось?
— Верно, — снова согласился господин Огэ, отчего она нахмурилась еще сильнее.
— А если это не так? Если он станет другим?
— Такого не бывает, — улыбнулся маг. — Раз он стал крысой, значит, и дальше останется только крысой. Или животным, по размерам не сильно превосходящим крысу. Я понимаю, что вам бы наверное, хотелось чего-то большего, но увы — природу никому не изменить.
Кер неожиданно поднял голову от полаи презрительно фыркнул.
— Ладно, — благоразумно оставила эту тему Айра. — А чем отличаются дикие метаморфы от охранных? Только наличием хозяина?
— По большей части, да.
— Но дикие все равно сильнее?
— Зависит от того, где и кем они родились. Точнее, кем стали сразу после рождения. Если зверь быстр и силен, то ваше предположение верно, леди. Если он был мал и труслив, то нет.
— А если он встретит животное, которое во много раз больше него? Он ведь сразу не станет таким же?
— Нет, конечно, — покачал головой господин Огэ, искоса поглядывая на суетящегося на полу метаморфа. — Сперва побудет детенышем, будет прятаться и таиться, как все маленькие дети. Потом сможет пробраться к так называемому «родителю» и попытаться войти в его стаю. Или в гнездо, если первой была птица. Затем все будет зависеть от того, что вышло: если его примут, он всю жизнь проживет в основном облике и больше никуда не станет стремиться. Его детеныши, скорее всего, станут такими же. Правда, бывает и так, что инстинкт все же гонит самку прочь от семьи и заставляет рожать детенышей в одиночестве. Чтобы, так сказать, вид не вымер. И тогда все начинается по новой.
Айра поежилась.
— А если его прогонят из стаи?
— Тогда ему придется искать себе другой облик и пробовать снова. И чем больше его будут прогонять, чем больше личин ему придется примерить.
— То есть. — девушка даже замерла от неожиданной мысли. — То есть, получается, что чем хуже у новорожденного метаморфа получается с обликом и чем чаше его выгоняет потенциальная стая, тем больше он подучает личин?
— Да. Но, одновременно с этим, он и слабеет тоже, потому что каждому детенышу нужно что-то есть, а их матери не берут на себя заботу о воспитании своих отпрысков. Так что, если к исходу первых трех суток он не найдет себе стаю, то будет или убит более крупными зверьми, или погибнет от голода, или… или попытается покинуть опасное место.
Айра ошеломленно моргнула.
— Вот откуда вы их берете!! Находите тех, у кого не получилось…
Маг странно пожевал губами.
— В общем-то ты права. Когда метаморфы уходят из Занда, мы их быстро находим и забираем себе. Да, так и есть: забираем именно тех, кто оказался неспособен к выживанию в Занде. Неудачливых и слабых, которые впоследствии так легко уживаются с человеком. Кого не приняли в стаях, кто хуже других умеет менять облик и кто на самом деле непременно погиб бы, если бы не наткнулся на нас. В то время как дикие…
— Диких метаморфов никто и никогда не видел, потому что они слишком умело прячутся среди других зверей. — севшим голосом закончила Айра. — Потому что они сильные и хорошо умеют скрывать свою суть. Просто потому, что их УЖЕ приняли, потому что они УЖЕ прижились. И кроме Защитной Сети, их не отличить от обычного зверя, не увидеть и не поймать, ведь на самом деле они полностью слились со своей новой стаей. Ведут себя, как она, питаются так же, бегают, летают и прыгают на болотах… или сидят на ветках игольника и терпеливо ждут, когда представится возможность отыскать себе новый облик.
Она вдруг расширенными глазами уставилась на Кера, который в этот момент тоже обернулся и внимательно на нее посмотрел — умный, проворный, сообразительный и удивительно ловкий зверек, который никогда не стремился покинуть Занд. Который совершенно случайно наткнулся там на умирающего ребенка. Случайно посмотрел в его угасающие глаза и ненароком попробовал его крови. А потом долгие годы оставался рядом, видя с ним одни и те же сны. дыша одним и тем же воздухом. И даже Занд покинул лишь тогда, когда подросший человечек вдруг решил вернуться к своим.
Айра судорожно сглотнула.
— Боже…
— Что-то не так, леди? — удивился лер Огэ.
— Я только сейчас подумала…
— О чем?
Она подхватила на руки ласково заурчавшего крыса, который в присутствии чужака не спешил перекидываться в ласку, и крепко прижала его к груди.
Кер… Кер… да как же ты умудрился выбиться из общего ритма жизни своей родины? Как рискнул? Как не побоялся подойти? Кто подсказал тебе, что нужно сделать, чтобы Занд не вышвырнул слабую человеческую девочку обратно? Туда, где ее ждала бы неминуемая смерть? Как ты сумел? Как решился разделить с ней такую трудную судьбу?
И как смог все эти годы неотлучно находиться рядом, вместе с ней слыша чужие голоса, видя странных (самых разных!) существ, чувствуя многочисленные ароматы и сладко дремля под сенью гигантского Дерева с удивительными лиловыми листьями? Дожидаясь только того момента, когда же, наконец, новая хозяйка откроет глаза и скажет ему: «Здравствуй. Наконец-то, ты меня нашел!»
