Почему-то мне стало неловко и в то же время очень приятно от его похвалы. Он говорил, словно знал меня всю жизнь.
Сама не поняла, что произнесла это вслух.
— Так и есть, — важно кивнул дух. — Я был с тобой всегда.
— Всегда? — переспросила я, поднимая голову.
— Да, — он громко хлопнул в ладоши, и Ундина, опять облепившая щит, исчезла в огненной волне. — Настырные какие…
Завороженно гляжу на пламя, а внутри меня словно бутоны роз раскрываются. Чувство защищенности и любви наполняет меня.
— Помоги мне, девочка, — просит дух и протягивает конец посоха, приглашая взяться за него.
Не смею ослушаться и хватаюсь двумя руками.
— Скажи, милая, ты хочешь вступить в семью рода Валруа? — тихо спросил он и замер.
Мне почудилось, что дух напрягся, и если скажу да, то он исчезнет, растворится и испытает невыносимую боль.
Стать частью королевской семьи? Приход элементалей и их нападение — это приглашение? Неужели декан замешан в этом? И меня пригласили во дворец не потому, что для всех я наполовину распечатана, а для того, чтобы присоединить боевую единицу к своему роду?
Эти мысли промелькнули в голове за долю секунды. Но я отмела их на время.
— Нет, я — леди Хейли Сизери. Дочь славного рода, дочь великой семьи, от которой не откажусь, — гордо произнесла я и улыбнулась духу, который вспыхнул огнем от радости.
И то, что мой отец совершил ошибку, не отменяет заслуг всего рода. Я верну своей семье былую славу. Я докажу всему королевству, что наш род, как и прежде, верен короне, и долг чести для нас — не пустой звук. Я верну утраченное доверие и заставлю уважать себя и свою семью!
— Прочь! — рыкнула я, когда щит опал и стихла бушующая стихия за его пределами.
— Прочь! — вторил мне дух.
Столп пламени повалил прямо на элементалей. Если Ундина, корчась, медленно таяла, то красный вбирал в себя огонь. Я с горечью подумала, что у нас не выйдет прогнать его.
— Он слабее, — прошептал хранитель моего рода. — Слабее, Хейли, и не сможет поглотить огонь чистой, невинной души.
Я поверила и сильнее вцепилась в посох. Прикрыла глаза и представила себе пламя моего дракона, что кружило нас на арене.
Даже не открывая глаз, я знала, что на Саламандра обрушился шквал огня.
— Вот и все, — возвестил Хранитель, и я распахнула веки.
Вокруг была все та же пустыня, все то же палящее солнце. Но что-то неуловимо изменилось. Ушла враждебность и страх.
— Спасибо, — пробормотала, опуская руки.
— Дай на тебя посмотреть, девочка, — тихо попросил дух, и я повернулась к нему лицом.
Теплые синие глаза заглядывали в самую душу, согревая собственным, внутренним светом. Я нежилась под его взором и широко улыбалась, радуясь неожиданному помощнику.
— Это сон? — после долгой паузы, спросила я.
— Да, Хейли, это твой сон, — сев на песок и похлопав рукой рядом с собой, ответил он. — Но что мешает ему быть одновременно и явью?
— Не понимаю, — опускаясь, честно ответила ему.
— Дойди ты к воде и выпей хоть каплю, наяву тебя ждала бы агония и перестройка организма, — выдохнул дух. — Помнишь, как больно тебе было в шесть лет? Твои пяточки хранят телесную память от твоего сна…
— Вы… — нет, я и раньше поняла, что передо мной тот, кто выжег кровь демонов из моих вен, но почему-то откладывала это понимание куда-то на задворки сознания.
— Я, — прошептал он. — Ты последняя из рода Сизери, девочка. Кровь, за которую я буду биться всегда.
— Последняя? — эхом вторила я ему. — Есть еще Белла.
Дух отвернулся.
— Ты должна найти меня, Хейли, — проигнорировав мои слова, заявил он.
Я окончательно растерялась.
— Что значит найти?
— Когда ты была маленькая, распалив твой огонь, я сохранил частицу себя в тебе, — дух смотрел прямо в мои глаза. — Я знал, что однажды понадоблюсь. Тогда, когда ты еще будешь не готова принять полную силу и не сумеешь воспользоваться всем, что даровано стихией.
Хранитель помолчал.
— Знал, как и то, что все артефакты рода Сизери вскоре уничтожат.
— Что?! — я настолько удивилась, что заерзала на месте.
— Но у них не вышло, — кривая улыбка появилась на его лице. — Найди меня, девочка, собери артефакты рода Сизери.
— Я… я не знаю, как они выглядят, — брякнула первое, что пришло мне в голову. — Отец о них вообще никогда не рассказывал!
— Знаешь, — усмехнулся Хранитель, — вспомни, Хейли.
— Что вспомнить? — Мне было не по себе.
Если сейчас он скажет, что я должна буду вспомнить какой-нибудь сон из детства, то все, я в тупике. К сожалению, моими яркими воспоминаниями, как в детском возрасте, так и в подростковом были довольно травмирующие события. В шесть лет — кошмар, снившийся мне каждую ночь. В восемь я подралась с Беллой и выпала из окна второго этажа, чудом не свернув себе шею. Богиня Сияющая меня хранит! Правда, именно тогда моя мама ударила меня. Позже она не позволяла себе подобного, но эта пощечина до сих пор горит в моей памяти. Когда мне было двенадцать лет, у нас загорелась конюшня. Всех лошадей конюх успел вывести, впрочем, их и было немного, а вот я осталась внутри. И из пылающего здания в бессознательном состоянии меня вытащил папа.
Честно говоря, я уже и не вспомню, почему оказалась там и не выбежала сама, увидев первый огонь.
— Ты так любила меня, — досадливо протянул дух. — И когда начался пожар на конюшне, ты сломя голову понеслась туда из детской, чтобы забрать меня из тайника.
— Тайника? — нахмурилась я, напрягая память, но так ничего и не вспомнила.
— Ты тогда сильно испугалась за любимую игрушку, которую прятала от всех, — покачал головой дух.
Странно, почему я забыла об этом, учитывая, что мне было двенадцать лет, не настолько маленькая я и была…
— Суккубы, — озвучил мои мысли хранитель рода. — Я надеялся, что их влияние на тебя спадет, после того как я выжгу кровь демонов.
Мне нечего было на это ответить. Я знаю свою маму, когда она чего-то хочет, она получает это. Неважно, какими способами или приемами.
— Боюсь, тебе пора просыпаться, Хейли, — приобняв меня за плечи, произнес дух. — Найди деревянную лошадку. Именно за ней ты бежала в конюшню. Ирония судьбы, артефакт рода может уничтожить покровительствующая роду стихия.
— Но где искать? — только и выдохнула я в ответ.
Очертания Хранителя смазались. Я едва различила теплую улыбку, адресованную мне. Вот только ответа не расслышала. Шевеление губ — и ни звука.
