Сама не заметила, как вцепилась в Зория. Страж недовольно рыкнул.
— Это не я, это Хейли ко мне прижалась, — выдохнул Зорий.
Дракон продолжал рычать. Ему вторило небо проливным дождем и раскатами грома.
— Хейли, будь добра, отпусти мою шею, — пытаясь отодвинуть меня, попросил он.
Харуно рассмеялся. За что тут же получил хвостом дракона по голове. Смутившись, слезла с парня. Ужас какой, я на него еще и с ногами забралась.
— Извини, меня пугает этот дождь.
— Он всегда пугает, — произнес Таске, — и неважно через сколько лет, каждый раз ужас сковывает тело волков.
— Волков?
— В этот день мы не перекидываемся, Хейли.
— Вы мне объясните, что это за день такой?
— День, когда два брата встали по разные стороны баррикад, — глухо произнес Зорий.
— День, когда брат убил брата, — зловеще продолжил Таске.
— День Скорби, Хейли. Мы зовем его так. — Харуно, в отличие от друзей, нагонять на меня страха не стал, а говорил обычным тоном. — Несколько веков назад, когда наши кланы жили в мире и согласии…
— Относительном мире, — хмыкнул Таске, — шла война между Утратившим Имя и Богиней Сияющей.
— И несмотря на это, внутри кланов царил мир, — упрямо заявил Харуно. — Еще не существовало нейтральных территорий. Не было Союза Восьми Королевств, и, конечно, вражды между Старшими Кланами.
— Старшие Кланы — это современные княжества? — уточнила я.
— Да. Сейчас территория Второго Королевства поделена на две части, а ровно на середине проходит граница — нейтральные территории, где проживают те, кто не угоден князьям.
— Не совсем так, — поправил Харуно Зорий. — В этих деревнях не только те, кто неугоден власти, но и те, кто добровольно ушел жить на нейтральную территорию.
— Смески, — презрительно выплюнул Таске.
— Что в этом плохого? — мне была непонятна ненависть парня к тем, у кого была смешанная кровь.
— Таске, успокойся, — предостерег Зорий. — Нет ничего дурного в том, что в ком-то течет кровь двух родов. Но у аристократов не принято смешивать… мм… два вида.
— Это что-то вроде социального положения? Сын булочника не ровня принцессе?
— Вроде того, — согласился сын князя. — Старшими Кланами издавна считались те, кто был равен по силе, и мог оборачиваться дважды. В животных, если будет угодно. Княжество Северных Волков, Хейли, это — моя родина. Княжество Южных Лисиц — родина твоей подруги Элайзы.
— И вы враждуете?
— Как бы правильнее сказать, — Зорий задумался, остальные ребята предпочли не вмешиваться в диалог. — Военных действий мы не ведем, Хейли, но мы нежеланные гости на их земле, а они на наших. И так будет до тех пор, пока День Скорби не станет Днем Радости.
— Но королевство же едино? Как тогда принимаются решения, относящиеся ко всем жителям?
— Все, что касается управления всего королевства, решается путем переговоров между княжествами. Собирается Совет Пяти, куда входят оба князя и их советники.
— Это четыре представителя, — посчитала я. — А кто пятый?
— Старейшина нейтральных территорий.
— Старейшина, не князь?
— У смесков, князь? — прыснул Таске.
— Таске! — одернул его Зорий. — Старейшина. В последний раз им была госпожа Ратовская.
Я поперхнулась.
— Софи?
— Ты знакома с ней? — парни напряглись.
— Мы сейчас не об этом, — поспешно перевела тему. — Как День Скорби должен стать Днем Радости? И откуда это вообще взялось?
— Так повелела Богиня Сияющая, — выдохнул Зорий.
— Повелела? Ливень — ее рук дело? — сверкнула молния, загромыхал гром. Дождь застучал по земле с утроенной силой.
— Мой предок, Хейли, в войне между богами принял сторону Утратившего Имя. — Признание, казалось, отобрало все силы у Зория.
Его плечи опустились, лицо побледнело.
— Он предал своего брата, предал своих людей.
— Брата?
— История хранит их имена. Драгил — Янтарный Клык, тот самый предок клана Южных Лисиц, которого убил Белый Хвост — Лайдерг. Старшие Кланы, Хейли, считались родственниками.
— Но ипостаси же разные? — Одни большие волки, другие треххвостые лисы.
— Сейчас да, но тогда каждый из этих кланов мог оборачиваться дважды. Имел три жизни: человеческую, волчью и лисью.
— Невероятно, — сглотнула.
— Лайдерг повел всех людей на войну. Никто не мог противиться воли вожака. Единственный, кто сумел бы разорвать связь с альфой, — был еще мал. Сын Драгила, которого Богиня Сияющая взяла под свою защиту.
— Взяла под свою защиту?
— Хейли, Лайдерг не успел убить дитя, Богиня забрала его прежде. Так у оборотней осталась надежда однажды освободиться от гнета альфы.
— Ты, наверно, не понимаешь всю чудовищность их положения, — тихо произнес Таске. — Наши предки шли умирать за того, кого ненавидели. Они были близко к Утратившему Имя, но не смели напасть. Наши женщины служили развлечением для его армии.
— Долгих двадцать лет вырождения, Хейли. Численность оборотней уменьшалась в разы. Появилось больше смесков…
«Дети от насильников? Так вот откуда берет начало ненависть к смескам».
— Что случилось потом? — хрипло спросила я.
— Вернулся сын Драгила. — Таске вздохнул.
— Не один. С ним была армия Богини Сияющей. — Зорий смотрел на пламя. — Та ночь стала Днем Скорби. Она ознаменовалась не только тем, что оборотни смогли освободиться от влияния Лайдерга, не только отступлением Безымянного Бога и его армии, но и массовым детоубийством.
Вздрогнула и не решилась ничего спрашивать.
— Убивали всех, в ком текла кровь приспешников Безымянного, но…
Дракон зашевелился, прерывая рассказчика, и недовольно втянул воздух.
— Не во всех текла демоническая кровь, — правильно истолковав поведение Коши, произнес Зорий. — Это были дети магов и людей, принявших сторону Утратившего Имя.
Зорий замолчал. Хвост дракона погладил его голову.
— Все прекратила Богиня. Случайно или нет, но битва произошла на территории современного Второго Королевства. Именно Богиня провела границу и спасла около пятнадцати смесков, даровав им неприкосновенность и какой-то артефакт.
— В ту ночь впервые лил дождь. Он оплакивал погибших и раскол союза кланов. За сыном Драгила пошла половина выживших, вторая половина — прямые наследники Лайдерга, были ими отвергнуты. Так появились два княжества: Южное и Северное.
— Последняя битва проходила на части нейтральных территорий и куска Северных земель, — прошептал Харуно. — Это наше наследие. Кладбище, на котором чаще и проходят переговоры о судьбе всего королевства.
