Она оглянулась на детей и отрицательно покачала головой.
– Нет, я не права.
Ее спутники уже сидели на траве, поджав ноги, окруженные мальчишками и девчонками. Учили, как правильно держать лук, накладывать стрелу, натягивать тетиву, целиться. Никто из юннатов больше не плакал, даже Дашенька. Она осторожно сжимала в ладони рукоять длинного индейского ножа, с восторгом и ужасом пробовала пальцем его остроту.
Индианка снова посмотрела в глаза учительницы.
– Вашим детям тоже нравятся законы Медеи. Они вырастут и выберут, каким обычаям следовать. Кем становиться – охотниками или дичью.
– Это безумие. Это какое-то безумие! – просипела Регина Айдаровна. – Нет, Контакт-Центром здесь не обойтись. Я обращусь в Совет Земной Федерации! Я доберусь до самого Сумматора, я найду пути, уж поверьте! Я не допущу…
Она вдруг ощутила, как за несколько минут на поляне постарела на много, на очень много лет. Вернее, одряхлела. Весь ее жизненный опыт, знания, мудрость, педагогический авторитет ничего не стоили в светло-карих глазах чужепланетной девчонки.
* * *
В августе 2556 года Совет принял «Закон об охоте», подтверждающий право аборигенов Медеи, гостящих на Земле, охотиться согласно своим обычаям везде, за исключением мест постоянного проживания людей. Также был утвержден перечень животных, которые могут являться объектами охоты. Перечень включал 2437 видов зверей, птиц и рыб.
В январе 2558 года перечень был значительно расширен. В мае того же года была принята поправка к закону, распространяющая его действие и на землян – участников общественного движения «Охотники – друзья индейцев», насчитывавшего к тому времени порядка семи миллионов человек. Для поддержания популяций промысловых животных возобновилась работа клонофабрик, триста лет назад восстановивших земной биоценоз.
На протяжении последующих семи лет экологические, природоохранные организации и общество по защите прав животных двадцать три раза выносили на рассмотрение Совета Земной Федерации необходимость пересмотра и отмены «Закона об охоте». Большинства при голосовании им не удалось набрать ни разу. В октябре 2565 года был проведен всепланетный референдум, раз и навсегда разрешивший этот спор. В пользу охоты. В декабре того же года все ранее существовавшие ограничения были сняты.
Регина Айдаровна Коршунова не дожила до этих, катастрофических для ее мировоззрения событий. Она скоропостижно скончалась от разрыва не распознанной своевременно церебральной аневризмы 9 мая 2556 года.
На следующий день после злополучной экскурсии.
Часть вторая
Хорошая охота
Весна 2572 года
Глава 9
Сандро Лордкипанидзе. Визит к Старику
Ботто Пакостник заблуждался насчет нехватки бумаги на Великой Небесной Земле, просто производство целлюлозы сократилось в разы, когда весь документооборот перешел на цифровой формат. В середине XXI века пришел конец великой эпохе Гутенберга: книги, газеты и журналы почти совсем перестали выпускаться в привычном для десятков поколений виде, но почти столетие спустя бумажная книга возродилась. Благодаря работам целой плеяды блестящих психоэкологов, таких как Элем Кондратьев, Вахтанг Оберидзе, Джон Корбен, Ли Ши, стало очевидно то, что интуитивно постигали еще в самом начале Третьего тысячелетия: бумажная книга наиболее конгруэнтна человеческой психике. Таинственная связь между рукой, перелистывающей страницы, глазами, считывающими с них текст, и психическим здоровьем стала для ученых столь же очевидной, как и связь между рукой, изготавливающей примитивное рубило, и теми участками мозга, которые отвечают за мышление. Возрождению бумажной книги способствовало и расширение контактов с гуманоидными цивилизациями, еще не преодолевшими барьер технологической сингулярности. На Земле стало модно читать инопланетную литературу, как в оригинале, так и в переводах, и вслед за фолиантами, привезенными из других миров, в библиотеках Земли стали появляться книги, напечатанные «Сириусом» – крупнейшим издательством Земли постгутенберговской эры. Однако документы остались исключительно цифровыми. Это было удобно, так как обеспечивало мгновенный доступ к ним всем заинтересованным пользователям. Единственным учреждением, которое не пренебрегало бумажными носителями служебной информации, был Карантинный Комитет Контакт-Центра, где бумагу использовали именно для того, чтобы ограничить доступ к секретным данным.
Будь на то воля Сандро Лордкипанидзе, он бы всю информацию по теме «Конкиста» хранил исключительно на бумаге. Увы, это было невозможно. И если агентам, собирающим оперативные данные, строго-настрого воспрещалось пользоваться диктофонами, мыследекодерами, даже обыкновенными блокноутами, то фонограммы и видеозапись на бумагу не перенесешь. Приходилось идти на компромисс. И все-таки главное – выводы из полученных донесений и других материалов глава Кей-Кей доверял только бумаге. Очередную порцию выводов он кропотливо распечатывал в трех экземплярах, а файлы удалял. Распечатанные экземпляры Лорд раскладывал по трем папкам: для служебного (читай – своего персонального) пользования, для секретного архива и для доклада Старику. Все три папки лежали в сейфе, вскрыть который нельзя было никакими средствами. Кроме самого Лорда, с содержимым папок был знаком только агент под оперативным псевдонимом Корунд. Лорд пошел на это нарушение, им же самим установленных правил, лишь потому, что Корунду отводилась настолько важная роль, что даже сам глава Кей-Кей предпочитал не держать в памяти – насколько. Как и всякий стратег, Лордкипанидзе считал на сто шагов вперед, а те, кому надлежало делать эти шаги на тактическом уровне, не обязаны были знать, куда они их приведут в более-менее отдаленном будущем. Он надеялся, что сегодня это будущее обретет определенные очертания. Верховный Сумматор Совета Земной Федерации внезапно вызвал главу Карантинного Комитета к себе. Какова бы ни была причина вызова, сим счастливым случаем следовало воспользоваться. И потому Лордкипанидзе готовился к разговору самым тщательнейшим образом. Доклад у Старика – испытание почище барокамеры, сурдокамеры и центрифуги вместе взятых. Верховный никогда не принимал решения, если не был убежден в его абсолютной правильности, а убедить его было нелегко. Особенно в тех случаях, когда речь шла об ограничениях чьих-либо прав и свобод. Согласиться на такие ограничения он мог, только если существовала реальная угроза безопасности человечества.
Ровно в шестнадцать часов по московскому времени ТЛП-кабина материализовала Лорда в приемной Верховного Сумматора. Здесь оказалось полно народу. На главу Кей-Кей с любопытством воззрились по меньшей мере десять пар глаз. Люди и инопланетяне чинно восседали вдоль стен на мягких диванах и жестких, причудливой формы, седалищах. В руках, клешнях и щупальцах карманные терминалы Большой Сети и блокноуты. Лица и личины сосредоточенны и одухотворенны. По всему видно, ждут начала совещания у Верховного, готовятся. Как обычно, посетителя встретила секретарь – миниатюрная блондинка, на вид лет тридцати с небольшим, одетая в строгий деловой костюм. Мало кому было известно, что эта привлекательная маленькая женщина – один из последних человекоподобных субэлектронных автоматов, от производства которых человечество отказалось лет двести назад из-за этической неоднозначности использования машин, не только внешне неотличимых от человека, но и во многом схожих с ним внутренне. Однако Старику, личный возраст которого почти совпадал с гарантийным сроком эксплуатации любого субэлектронного автомата, нельзя было запретить иметь в персональных секретарях андроида. Секретаря Верховный Сумматор называл Аселью и относился к человекоподобной машине с отцовской нежностью. Трудно сказать, как относилась к нему Асель. В XXIV столетии, когда субэл-андроидов были миллионы, много спорили о наличии у них души. Старик никогда не сомневался, что у Асель она есть.
