– Быть индейцем – значит быть свободным.
– Свободным от обязанностей?
– И это тоже. Свободным от условностей замшелой социальной системы, от иллюзии «благ технического прогресса», от необходимости к чему-то стремиться, за чем-то гнаться, строить какое-то там будущее.
– Вы хотите быть свободными от будущего? – недоверчиво переспросила Марина.
– Да, в конце концов! Что мы о нем знаем? Каким оно должно быть и каким будет на самом деле? И главное – для чего оно нам, если нас в нем уже не будет? Пусть о нем беспокоятся те, для кого оно окажется настоящим. Аборигены Медеи свободны от порока этой «глобальной ответственности». Они показывают нам пример иного пути, способ жить здесь и сейчас. Способ отказаться от ненужного хлама, который люди тысячи лет волокут за собой.
– Они дикари! – возразила Марина. – Они не могут служить примером, так как их цивилизация пока в зародыше и не успела накопить «тысячелетний хлам». Который мы называем опытом.
Валерий пристально посмотрел на нее. Помолчал. Спросил тихо:
– Ты и правда в это веришь?
* * *
Что же они такое на самом деле – индейцы? Не подражатели, подобные Валерию, Ванессе и миллионам других. Настоящие аборигены Медеи, те, кто прибыли на Землю гостями, большими любопытными детьми, учениками и внезапно превратились в Учителей Мудрости. Марине жизненно необходим был ответ на этот вопрос. В чем их сила? Что стоит за красочными обрядами? Какие тайны они предпочитают скрывать?
Почти неделю Валевская просидела в библиотеке Совета Земной Федерации. Здесь хранилась вся информация Контакт-Центра: и общедоступная, какую можно запросить с домашнего терминала Большой Сети, и ограниченно доступная, за которой требовалось обращаться в специализированные библиотеки. И та, что помечена грифом «Для служебного пользования. Необходим особый доступ». Преимущество должности старшего эксперта Особой Комиссии – наличие такого особого доступа. Информации в библиотеке было много. Очень много. Катастрофически много.
Аборигены планеты Медея, общеупотребительное название – «индейцы». Самоназвание неизвестно. Общая численность неизвестна. Приблизительная оценка – не более 100 тысяч. Гуманоиды. Морфологическое подобие – 99,9 %. Средний уровень когнитивного развития – 163 балла по 100-балльной земной шкале. Средний уровень обучаемости – 248 баллов по 100-балльной шкале. Уровень обучаемости языкам оценить не представляется возможным – предел не выявлен. Общественный строй – первобытно-общинный, отдельные черты матриархата. Государственный строй – племенной союз под управлением Старейшин. Письменность – отсутствует. Языки – неизвестны, возможно, язык жестов. В присутствии людей общаются на земных языках.
Первый контакт, 2532 г.: Марина Валевская, Роман Силантьев, Александр Лордкипанидзе. Признан успешным. В том же году установлены официальные отношения со Старейшинами: Тамара Ставриди, Лючия Хилес. Начинается изучение медеанцев, налаживаются контакты: Артемий Балашов, Тамара Ставриди.
В 2547 г. первая группа медеанцев прибывает на Землю в качестве гостей. Попытки организовать подобие дипломатического представительства Медеи не увенчались успехом. Вместо этого создается сеть стойбищ. С середины 50-х годов наблюдается резкий рост интереса к культуре медеанцев. На фоне этого роста расширяется сеть стойбищ. К настоящему времени их насчитывается 26. Стойбища привязаны к крупным городским агломерациям. Стойбища используются в основном для отправления туземных обрядов, постоянно проживает в них менее 5 % от находящихся на Земле медеанцев. Всего с 2547 г. нашу планету посетили 1612 туземцев. В настоящее время на Земле гостят 835 медеанцев.
Почти неделю Марина потратила, чтобы понять – ничего нового она не узнает. При таком обилии сведений полезной информации ноль. Кажется, сотрудники Контакт-Центра просто фиксировали в своих отчетах те сведения, которые сами медеанцы им любезно предоставляли, не удосуживаясь проверять их достоверность. Как же, индекс доверия – единица! И совершенно непонятно, как полторы тысячи дикарей умудрились так основательно изменить мировоззрение десятков, а может, уже и сотен миллионов молодых землян. А если не пугаться обвинения в паранойе и ставить вопрос совсем остро, то как дикари смогли заставить усомниться в собственном превосходстве представителей цивилизации, обогнавшей их на многие тысячелетия? Обогнавших? «Ты и правда в это веришь?»
– Да что же вы такое?! Зачем вы на самом деле явились к нам на Землю? – спросила Марина у голографического экрана, пестрящего строками бесполезных документов. Спросила у пустоты читальной кабинки библиотеки Совета Земной Федерации. И, подумав, добавила совсем уж параноидальное: – Зачем вы нашли нас во Вселенной?
Самая обширная библиотека Земли не могла ответить на эти вопросы. Но не все знания хранятся в библиотеках. Валевская вернулась к самым первым документам выборки, к контакту, перечитала их заново. И попыталась восстановить собственные воспоминания. Ничего не вышло, как не выходило и прежде. Вспоминались только глаза, надвигающиеся из темноты. Глаза, не вошедшие в официальные отчеты, потому что не соответствовало их описание ни одному живому существу, обитающему на Медее. Глаза, объявленные галлюцинацией в условиях сильного стресса. А потом – трупы изрубленных обезьян и человек в кожаной одежде, оказавшийся нечеловеком.
Марина улетела с Медеи неделю спустя после событий в Холодных пещерах и никогда больше туда не возвращалась. И на Земле не общалась ни с одним медеанцем – до встречи со Спасителем на Столовой горе. Но другие ведь общались! Изучали, наблюдали. Может быть, они знают – да хотя бы догадываются, подозревают! – больше, чем есть в документах Контакт-Центра? К сожалению, профессор Балашов умер семь лет назад, а Лючия Хилес слишком далеко – руководит городком ученых на Медее. Но зато бабушка Ставриди на Земле! Рядом – сотня шагов до ТЛП-кабинки.
* * *
Середина марта в Москве – еще зима. Но на Южном берегу Крыма весна была в самом разгаре. Марина почувствовала это, едва вышла из кабинки. Поспешно сбросила капюшон, стянула перчатки, расстегнула куртку. Пожалела, что одета так тепло. Но кто же мог знать, не в Кейптаун собиралась! А здесь, оказывается, яркое солнце, синее небо, зеленая трава, радужный ковер первоцветов на клумбах, пальмы. И… о, не может быть! Цветущие деревья!
– Это миндаль цветет, – объяснила, заметив ее удивление, идущая навстречу девушка в медицинском халате. – Красиво, правда? А вон там, видите, кусты в желтеньких цветочках? Это кизил.
– Красиво, – признала Марина. – А вы не подскажете, где у вас первый корпус?
– Да вон же он! Видите, крыша краснеет за кедровой рощей? Можно идти здесь, по серпантину, а можно за грязелечебницей повернуть налево и спускаться по лестнице. Как вам удобнее. Вы кого-то из родственников проведать пришли?
– Знакомую. Может быть, вы знаете – Тамара Георгиевна Ставриди?
– Конечно, знаю, она у нас уже четыре года живет! – Лицо девушки омрачилось: – Последний месяц слабенькая совсем стала, из комнаты не выходит, с кровати почти не поднимается. Но с памятью у нее все в порядке. Знаете, старики иногда забывают. Молодость свою помнят отлично, а вчерашний день забывают.
